Молодой Сталин - Саймон Монтефиоре

Глава 13

Большевичка-обольстительница

Аллилуевы станут членами семьи Сталина, пройдут с ним путь от мира тюрем, смерти и заговоров до вершин власти – и вновь до мира тюрем, смерти и заговоров, по милости самого Сталина.

Сергей был очень интересным человеком – от цыганских предков он унаследовал любовь к приключениям. Он встревал в драки: если кто-то плохо обращался с рабочими, он заступался за них с кулаками. Его жена Ольга, урожденная Федоренко, “светловолосая… изящная ловкая женщина”, была “невероятно соблазнительной” марксисткой. “Ей было свойственно увлекаться”, – писала ее внучка Светлана.

Ее родители, по происхождению немцы, много работали и ко многому стремились, возлагая большие надежды на Ольгу. Но на пути встал Сергей Аллилуев, двадцати семи лет, слесарь – его предками были крепостные и цыгане. Он снимал у родителей Ольги жилье. Тринадцатилетнюю Ольгу собирались отдать замуж за соседского колбасника, но она влюбилась в жильца. Они сбежали вместе. Ее отец погнался за Сергеем с плетью, но было уже поздно. Сергей и Ольга с головой окунулись в дело революции и в то же время воспитывали детей – двух дочерей и двоих сыновей.

Младшая из детей Аллилуевых, Надежда, была еще совсем маленькой, но старшим детям приходилось видеть, как их мать, неуравновешенная нимфоманка, напропалую флиртует с молодыми конспираторами, которые дневали и ночевали в ее доме. Особенно ей нравились загадочные брюнеты; ее типом были грузины. “Она бросалась в авантюры то с каким-то поляком, то с венгром, то с болгарином, то даже с турком – она любила южан и утверждала иногда в сердцах, что “русские мужчины – хамы”, – писала Светлана.

Любимцами Ольги Аллилуевой были угрюмый эмиссар Ленина Виктор Курнатовский, сосланный в Сибирь, и Сталин. Ее сын Павел якобы жаловался, что мать “то на него [Сталина], то на Курнатовского вешалась”. Утверждают, что Надя говорила: ее мать призналась ей в том, что спала с обоими. Ее внучка Светлана пишет, что Ольга всегда питала слабость к Сталину, но “дети… относились к этому [ее увлечениям] как-то очень терпеливо; обычно все кончалось, и водворялась опять нормальная семейная жизнь”.

Роман со Сталиным – звучит правдоподобно, вполне в духе того времени[71].

Революционеры в подполье носили маску благонравия, но на самом деле вели себя весьма раскрепощенно. В пылу революционной работы постоянно возникали романы между товарищами, состоявшими в браке с другими людьми1.

Когда Сталин не проводил время у Аллилуевых, он вновь командовал Камо и своими молодыми сторонниками-сосоистами. Если он хотел, чтобы его приказ выполнили быстро, он говорил: “Вот я сейчас плюну, и чтоб ты вернулся, пока не высохло!”

Камо быстро становился одним из ценнейших головорезов партии. Он был мастером принуждения, профессионально устраивал типографии и распространял листовки. Он не написал ни одой статьи и не произнес ни одной речи, но учил своему ремеслу других юных бандитов. В своих бестактных (и неопубликованных) воспоминаниях он рассказал многое о том, как в то время жили он и Сталин. Он понял, что листовки лучше всего прятать в борделе, потому что там нет шпиков. Денег у него было так мало, что для выживания ему фактически пришлось сделаться жиголо. Сначала была жена врача, позволившая ему жить у себя. Камо удивлялся, почему хозяйка так на него смотрит. Затем он переспал с ней. По его словам, ему было очень противно, но другой конспиративной квартиры не было, и он мало того что покорился, но еще и занял у нее денег.

Приставала к нему и другая женщина – медсестра-еврейка. Камо уступил и ей, после чего ушел и старался больше с ней не встречаться. Не он один опускался до того, чтобы жить за счет женщин. Один биограф, не дающий ссылок, но иногда неплохо осведомленный, утверждает, что Сталин закрутил в Тифлисе роман с некоей Марией Аренсберг, женой немецкого предпринимателя, которая подсказывала ему, у каких торговцев стоит вымогать деньги.

Закадычным другом Камо был молодой и нищий дворянин по имени Григорий Орджоникидзе, известный под прозвищем Серго. По образованию фельдшер, Серго был драчлив, вспыльчив, хорош собой и полон сил – карикатурный грузин: большие карие глаза, орлиный профиль и выдающиеся усы.

– Иди ко мне в помощники! – приглашал его Камо.

– Кому помогать – князю или прачке? – пошутил Серго. Он имел в виду маскировку Камо: то он уличный торговец с корзинкой на голове, то князь в черкеске, то бедный студент, а то – коронный номер – прачка с тюком белья. Серго близко подружился со Сталиным: эта дружба приведет его в Кремль, но затем погубит.

Школярские проделки Сталина, Камо и Серго привлекли внимание города. Двоюродная сестра Серго Минадора Торошелидзе[72] вспоминала, как эта троица однажды уселась на галерке театра “Артистическое общество”, когда там давали “Гамлета”. Едва появился призрак отца Гамлета, они бросили вниз сотни листовок – те упали на колени аристократам и буржуазии, а хулиганов и след простыл. В Государственном театре они сбросили листовки на голову заместителю губернатора2.

Ожидая, когда партия простит его, Сосо перебрался в Батум. Меньшевики Джибладзе и Исидор Рамишвили встретили его холодно.

“Я услышала стук в дверь”, – пишет Наташа Киртава.

– Кто там? – спросила она.

– Я! Сосо!

– Сосо, дорогой! Я отправила тебе письмо в Иркутск – каким образом ты вернулся в Батум?

– Бежал!

Она приветила своего любовника, одетого для маскировки в военную форму. Иерархия империи Романовых, выстроенная на прусский манер и отраженная в разнообразии мундиров, обеспечивала революционерам отличный выбор маскарадных костюмов. Когда Наташа рассказала товарищам о возвращении Сосо, некоторые обрадовались, а некоторые нет. Меньшевик Рамишвили обругал Сталина при Киртаве.

“Должна прогнать из дома, – кричал он, – в противном случае исключим тебя из наших рядов!”

Сталин благородно оставил дом Наташи, но Рамишвили распространял слух, что с его побегом что-то нечисто: наверняка Сталин провокатор. Сменив восемь квартир, он все в той же военной форме был вынужден вернуться к Наташе, которая собрала денег для его возвращения в Тифлис.

“Куда ты поедешь, Сосо, что мы будем делать, если тебе опять не повезет?” – спрашивала она. Потом она вспоминала, что он погладил ее по голове и поцеловал, сказав: “Не бойся!”

Один железнодорожник одолжил ему свою форму – фуражку, мундир и фонарь контролера, вспоминает кондуктор, все время возивший Сосо из Тифлиса в Батум и обратно. Но Сталин не забыл Наташу. Оказавшись в Тифлисе, он написал ей письмо, в котором пригласил к себе; письмо было якобы о проблемах со здоровьем: “Сестра Наташа, ваши врачи никуда не годятся; если ваша болезнь осложнилась, приезжайте сюда, здесь врачи хорошие”.