Любовь очень зла - Татьяна Полякова

— Нет.

— Врать нехорошо.

— Говорю вам, нет.

— Допустим, я поверил. Может быть, я даже не отправлю письмо… пока. Ты поняла, что я хочу?

— Да.

— Что?

— Чтобы мы держались друг от друга на расстоянии.

— Точно. Придется тебе потерпеть. А если нет… Что тогда будет?

— Я окажусь в тюрьме.

— Конечно. Но не сразу. Я кое-что придумал. Забавное. Хотя тебе это вряд ли покажется забавным.

— Я сделаю, как вы хотите, только не посылайте письмо.

— А что я хочу?

— Пожалуйста, я же готова сделать, что вы хотите…

— Я подумаю. До завтра. — Он повесил трубку, а я бессильно откинулась на подушки, но тут же вскочила с постели.

— Что это за письмо? — растерянно спросил Сережа, наблюдая за мной.

— Сегодня нашли труп женщины, я видела сюжет по телевизору. Женщину убили, а потом я получила конверт. Там ее письмо в милицию, то есть ксерокопия, конечно. Она обвиняет меня в убийстве мужа. Сережа, это она в ту ночь сидела в «Ласточке» и она…

— Кто ее убил?

— Не знаю. Но письмо…

— Черт… Этот психопат… Что это за тип, а? Кто все это подстроил?

Я сидела, вжавшись в кресло и зажмурившись.

— Если он пошлет письмо, далеко мы не уедем, — сказала я.

— Все будет хорошо, — прошептал Сережа, приблизившись. — Лили, дорогая, все будет хорошо, поверь… Иди ко мне.

— Нет, — вздрогнула я. — Ты же слышал…

— Господи, Лили, что за бред? Как он узнает? — Он узнает.

— Не болтай чепухи…

— Не трогай меня, — шарахнулась я испуганно и беспомощно заревела. — Извини, Сереженька, я боюсь…

— Неужели ты не понимаешь? Он просто издевается над нами. Он наслаждается твоим страхом, садист паршивый.

— Я не хочу рисковать. Я боюсь.

— Да это просто безумие… Кончилось тем, что мы поссорились, и он уехал.

Я сидела в своей спальне, и мне было так страшно и одиноко, что я как будто обрадовалась, когда этот психопат позвонил вновь:

— Где твой любовник?

— Его нет здесь.

— Ага. Значит, ты решила быть послушной девочкой? Умница. Позже ты сама поймешь, что так лучше. Ты станешь чище, душа твоя освободится от всякого дерьма. Мы с тобой будем много трудиться, очень много, и ты предстанешь перед господом с чистой душой. Ведь это прекрасно, правда? Страдания, вот что тебе сейчас необходимо. Ты плачешь? Это хорошо. Правда, я считаю, что бабьим слезам цена — копейка, но если ты сейчас страдаешь, значит, мои усилия не пропали даром.

— На самом деле вам ведь все равно, я убила мужа или нет? — прошептала я.

— Убить можно по-разному. Неважно, кто ударил твоего мужа, важно, что ты этого хотела. Ведь ты хотела?

— Нет. Я никогда…

— Я стою у тебя за спиной.

— Что? — Я испуганно повернулась, за спиной была только стена, об этом я хорошо знала и не поворачиваясь. Он засмеялся.

— Я всегда у тебя за спиной. Я все вижу, я все о тебе знаю. Каждое твое движение, каждую мысль. Вот сейчас ты поправила волосы. — Я испуганно отдернула руку. — А сейчас подумала: «Вдруг он правда видит?» — Он опять засмеялся, а я сидела, боясь вздохнуть. — Убедилась? И не слушай своего дурачка. Никуда вы не сбежите. Тебе некуда бежать, потому что от себя не убежишь. Где ты, там и я. За твоей спиной. Ты боишься, это потому, что ты еще не поняла. Когда поймешь, станет легче.

— Это сумасшествие, — пробормотала я, когда он наконец отключился.

В десять утра позвонил Сергей и предложил встретиться в кафе на Моховой. О намечающемся отъезде не было сказано ни слова, и я поехала в кафе с дурными предчувствиями. Разумеется, они подтвердились.

— У меня пропали паспорта, — сказал Сережа, забыв поздороваться. — Российский исчез из бумажника, а загранпаспорт лежал дома в ящике письменного стола.

— Но…

— Мы не сможем уехать, — перебил он, — ты понимаешь? Впрочем, ты и так не хотела уезжать. Что тебя здесь держит?

— Сережа…

— Черт возьми, ты не хотела уезжать, ведь так? Вчера паспорт был в моем бумажнике, а когда я вернулся домой… он исчез, понимаешь?

— Ты хочешь сказать…

— Да, хочу! — рявкнул он, посетители дружно повернулись, а Сережа заговорил тише:

— Что за дела, детка? Что вообще происходит? Кто влез в мою квартиру? Кому понадобился мой загранпаспорт? И как, черт возьми, паспорт мог исчезнуть из моего бумажника вчера вечером, если я все время был с тобой?

— Это он, — пробормотала я. — Он предупреждал, что мы никуда не уедем.

— Разумеется, он. Так вот я и хочу знать, кто он, Лили? Что за игру ты ведешь?

— Сережа…

— Молчи. Когда я валялся в твоей ванной без сознания, тебе ничего не стоило забрать ключи и паспорт и передать их этой гадине. Разве нет?

— Ты с ума сошел…

— Конечно. Он мне звонил сегодня, а я включил определитель номера. Тебе ведь это не приходило в голову? Просто включить определитель номера? Ах, ну да, наш псих очень хитер и принял меры. А я все же попробовал. И у меня есть номер, детка. Хочешь взглянуть? — Он протянул мне листок бумаги, я посмотрела на цифры, торопливо записанные Сережиной рукой, и зажмурилась. — Что? Тебе знаком этот номер?

— Знаком, — кивнула я, — это номер сотового моего мужа.

— Вот именно. И как ты это объяснишь? Где этот телефон и кто по нему звонит?

— Не знаю, — покачала я головой. — Я… я… мне было не до него. Где-то в доме.

— Отлично, это телефон твоего мужа, и он где-то в доме. А звонил по нему случайно не сам покойный? Я хочу знать правду, хватит водить меня за нос.

— Какую правду? — устало спросила я. — Я не убивала мужа, если ты об этом, я не пыталась кого-то подставить. И я понятия не имею, что происходит.

— Послушай, — нетерпеливо перебил Сережа, — это еще не все. Сегодня мне позвонили и дали понять, что следить за Шерманом — очень плохая идея. Я не знаю, что у тебя за дела с дружками покойного мужа, но я не намерен…

— Ты ведь можешь меня бросить, — заметила я.

— Что толку? — засмеялся он. — Раз я по уши в этом дерьме. У меня нет выхода. Как ты могла? Как? Ведь я любил тебя… — Я попыталась уйти, Сережа схватил меня за руку. — Сядь! — рявкнул он зло, а я покачала головой.

— Все, как он хотел, ты подозреваешь меня, я тебя, и мы уже готовы вцепиться друг другу в горло.

— Я люблю тебя, я в жизни так не любил. И если окажется… клянусь, я тебя собственными руками придушу.

— Вряд ли он тебе позволит, — серьезно сказала я. — Слишком легкая смерть для меня. Ему будет неинтересно.

— Лили, — заговорил Сережа совсем другим голосом, теперь он звучал нежно, в нем чувствовалась забота, он придвинулся ближе и обнял меня за плечи. — Мы многое пережили, и… твое чувство вины из-за гибели мужа… Может, тебе стоит показаться психиатру? Шерман говорил мне…

— Шерман? — насторожилась я.

— Лили, не начинай все снова, — поморщился Сергей. — Да, Шерман. Он мой друг и желает нам добра. Что, если ты действительно…

— Что, если я сама все это затеяла? — со смешком закончила я. — Для того, чтобы наказать тебя и себя за некстати вспыхнувшую страсть? И как я это проделываю, по-твоему? Сама себе звоню по телефону, присылаю розы и требую денег? Это глупость, Сережа. Ты разговаривал с этим типом, когда я была рядом.

— Я не говорю, что ты сама себе звонишь по телефону, но все остальное… Кто-то использует тебя.

— Возможно. Так вот я хотела бы знать, кто?

— И по этой причине ты не хочешь бежать из страны и забрала мой паспорт, чтоб я тоже не мог сделать это?

— Сережа, ты заблуждаешься, или твой Шерман сознательно вводит тебя в заблуждение.

— Оставь Шермана в покое! — снова рявкнул он, на нас опять стали обращать внимание, я отодвинулась, потом встала, взяла сумку. — Шерман пытается помочь. Не забывай, я еще должен найти эти чертовы деньги. И я не могу рисковать. Придется отдать их ему. Понимаешь? Я не могу рисковать. Мне нужно время, чтобы получить паспорт. Я устало кивнула и пошла к выходу, Сережа остался сидеть за столом.

Вернувшись домой, я приняла снотворное и легла спать, не придумав ничего лучшего, но где-то через час вновь позвонил Сергей.

— Я привезу деньги.

— Хорошо, — ответила я без всякого выражения.

Лицо Сергея выглядело еще более уставшим.

— Он не звонил?

— Нет.

Сергей протянул мне сумку и сказал:

— Деньги здесь. — Помедлил и добавил:

— Я тебе верю.

Наверное, мне надо было броситься к нему на шею, а потом долго рыдать на его груди, но сил на это не осталось, да и особого желания я не испытывала. Печально, но факт, наша большая любовь при первом же испытании дала трещину. Скорее всего, то же самое чувствовал Сережа, поэтому мы предпочитали молчать.

Шантажист не торопился. Ожидание выматывало. Сергей несколько раз принимался ходить по гостиной, наблюдая за мной. Я дождалась, когда он окажется рядом, и спросила:

— Где ты взял деньги?

— Какая разница, — помедлив, пожал он плечами и добавил с усмешкой: