Дракон Фануил - Дэниел Худ

— Боюсь, я специально не готовился к сегодняшней беседе. Но, думаю, у вас у самой есть какие-то новости. Что вас так радует?

Женщина рассмеялась, потом спрыгнула с кресла и закружилась по комнате.

— О, сэр Лайам, сегодня мой муж вернется домой и уже не покинет меня до конца зимы! Мое сердце готово разорваться от счастья!

Она замерла, обхватив себя руками за плечи. Ее детская непосредственность растрогала Лайама чуть не до слез.

— Когда он появится?

— Скоро! Скоро! Скоро! Сегодня вечером он будет ужинать со мной! — Она снова, словно маленький вихрь, закружилась по комнате, и Лайаму вдруг вспомнилась хищная грация танцующей Роры — полная противоположность легкомысленной прелести леди Неквер. Одарив гостя сияющей улыбкой, молодая женщина прошлась в танце мимо диванчика, на котором он помещался, мимоходом коснувшись его плеча.

— Он уже в городе, улаживает неотложные дела. Но скоро он придет домой — и тогда он мой, мой на всю зиму!

— Прекрасные новости, мадам. Думаю, у меня есть и другие новости, которые тоже вам будут приятны.

— Правда? — Леди Неквер неохотно остановилась. Пышные юбки на миг обвились вокруг ее бедер. Лайам смущенно отвел взгляд. — О, простите меня, сэр Лайам. Из меня сейчас плохой собеседник. Я не в силах думать ни о чем, кроме своего счастья. Ну, рассказывайте скорей, с чем вы пришли!

Женщина присела на диванчик рядом с Лайамом, положив руку на его локоть и показывая всем видом, что готова прилежно слушать, но на губах ее по-прежнему проступала улыбка.

— Так уж получилось, — медленно начал Лайам, — что мне представился случай переговорить с неким человеком, доставлявшим, как мне кажется, вам неприятности.

Леди Неквер кивнула, сохраняя веселость, но улыбка стала сходить с ее уст. Лайам продолжал:

— Это некий молодой человек — актер, выказывавший вам нежелательные знаки внимания.

Тень улыбки исчезла, и женщина глубоко вздохнула.

— Я узнал о нем нечто такое, что могло причинить ему серьезные неприятности, и так вышло, что у меня появилась возможность… ну, скажем так, предостеречь его, — надеюсь, вы понимаете, что я хочу этим сказать. Думаю, он не станет больше вам докучать. Я не хотел бы показаться назойливым, мадам, — просто мне подвернулся удобный случай. Я знаю, что влез не в свое дело, но я хотел вам помочь…

Леди Неквер убрала руку с локтя Лайама и потупила взгляд. Голос ее сделался напряженным.

— Нет, отчего же, сэр, вы вольны в своих поступках, но… Но все же, что это за случай столь коротко вас с ним свел?

Лайам встал, прошелся по комнате, потом остановился возле оконной портьеры. Он рассеянно потеребил кисточки бахромы и произнес, не оборачиваясь:

— Я был хорошо знаком с неким чародеем, его имя Тарквин Танаквиль. Он недавно… скончался, и кое-что в его странной кончине указывает на то, что Лонс к ней причастен. Я побеседовал с ним по этому поводу и, воспользовавшись случаем, предупредил, чтобы он держался от вас подальше.

— Этого чародея… убили?

Напряжение в голосе женщины все возрастало.

— Да. И, как я уже говорил, некоторые детали заставляют думать, что Лонс несет долю ответственности за его смерть.

Он повернулся к леди Неквер и едва не отшатнулся, увидев ее белое как бумага лицо.

— Лонс заказал Тарквину одну вещь, а именно устранить на какое-то время Клыки, но не имел возможности расплатиться за эту работу. Старого мага убили ножом из театрального реквизита. Сказанного достаточно, чтобы его обвинить.

— Он не мог этого сделать, — прошептала женщина и, не сдержавшись, всхлипнула. — У него не хватило бы мужества.

Лайам вернулся к дивану и сел.

— Мне тоже так кажется. Скажите, зачем вы поставили перед ним такую задачу? Вы ведь знали, что актеру сокрушить скалы не по плечу.

Молодая женщина заговорила — медленно и с трудом. Лайам мучился оттого, что подвергает леди Неквер такой пытке, и в то же время он восхищался достоинством, с которым она держалась. Она могла бы впасть в истерику или просто прогнать его прочь, но леди Неквер предпочла прямо ответить на поставленные вопросы. Хотя это давалось ей ох как нелегко.

— Он… он ухаживал за мной, сэр Ренфорд, он не переставая твердил о своей бессмертной любви. Все лето, и особенно в конце его, когда Фрейхетт отправился в очень опасное плавание. Он говорил так пылко, так искренне… говорил, что ему необходимо… необходимо… меня завоевать. Я не поощряла его, никак не давала понять, будто разделяю его чувства, но он не унимался. А Фрейхетт в это время был в море, и эти проклятые Клыки грозили его погубить, навеки отнять у меня и увлечь в морскую пучину…

Леди Неквер судорожно вздохнула и умолкла, ломая руки. Лайам ждал, когда она заговорит вновь. Огромные голубые глаза женщины наполнились слезами, но плакать она не стала. Она беззащитно и заворожено глядела в глаза Лайама, словно умоляя его верить ее словам.

— Я подумала, что если поручу ему невозможное, то он отступится. Я заявила, что отвечу на чувства Лонса, если он сокрушит Клыки, и отослала его прочь. Я была совершенно уверена, что это ему не под силу. Должно быть, это было очень глупо с моей стороны…

Лайам печально покачал головой. Женщина сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

— Но он это сделал. Ему на помощь пришел чародей, и в результате это спасло жизнь моему мужу. Что я могла поделать? Уступить ему я не могла.

После долгого молчания леди Неквер вновь подняла взгляд на Лайама и добавила:

— Я не уступила ему, сэр Лайам, поверьте, не уступила, и он продолжает преследовать меня и терзать. Он заявился ко мне прямо в тот день, когда исчезли Клыки, но я не приняла его, сказавшись больной. А на другой день мой муж уже был дома… Я нарушила слово, я не расплатилась с ним за жизнь моего мужа. Я виновна дважды: в нарушении клятвы и в том, что в отсутствие мужа принимала поклонника. Понимаете?

Видно было, что ей действительно было важно, что скажет Лайам. Лайам серьезно кивнул:

— Да, понимаю. А ваш муж знает об этом?

— Да. Я рассказала ему обо всем… не сразу, когда он отдохнул. Видите ли, путешествие отняло у него много сил.

— Могу себе представить. И что же он сказал?

— Ничего, или почти ничего. Он верит мне, он сказал, что ни в чем меня не винит, но внутренне пришел в ужасное состояние — я знаю. Если бы Лонс подвернулся в это время ему под руку, парой пощечин дело бы не обошлось.

Лайам решил, что пора осторожно закрыть эту тему. Леди Неквер храбро пыталась улыбаться, но губы ее дрожали. Он понял, что эту пытку ей более не снести. Молодая женщина объяснилась сама, и ей даже в голову не пришло ни спросить своего мучителя, чем вызван его интерес к этому делу, ни задуматься о том, что он может употребить ее слова против нее, ведь финалом развития этой интриги была смерть! Лайам чувствовал, что противен себе самому, и в то же время какая-то часть его существа была исполнена самодовольства. Удача, опять удача! Ренфорд, ты молодец!