Зеркала - Мария Николаевна Покусаева

двери. – Я должен просить прощения за поведение вашего Хранителя. – Я заметила весело-нахмуренный взгляд в сторону Кондора. – К сожалению, этот маг иногда отличается крайне дурными манерами, наглостью и отсутствием такта. Мне очень жаль, что мы вынуждены оставить вас скучать на некоторое время, но, поверьте… – Он распахнул передо мной двери, за которыми обнаружился полутёмный коридор и стоящий в паре шагов от входа слуга в темно-коричневом костюме с золотым шитьем. – Наши разговоры ещё более скучны для ушей прелестной девушки. – Он окликнул слугу: – Будьте любезны, проводите леди Мари в библиотеку, а затем передайте на кухню, что через полчаса нам понадобится не только чай, но и кофе, и… Мари, вы голодны? Нет?

Я хлопнула пару раз ресницами, стряхивая с себя кокон очарования, в который меня только что изящно замотали, не менее изящно выставив за дверь.

– Нет, – ответила я.

Как мне показалось, совершенно отвратительно пропищала.

– Прекрасно, тогда, пожалуй, обойдемся печеньем. Не скучайте, Мари. – Дар на прощание легко сжал мои пальцы и, кажется, с довольным интересом пронаблюдал за выражением моего лица. Улыбнувшись, он добавил громче, достаточно, чтобы было слышно всем, кому надо: – И еще раз прошу вас простить этого…

– И постарайся в этот раз без осложнений, милая! – донеслось из комнаты.

Дар виновато пожал плечами и отпустил, наконец, мою руку.

Пока молчаливый слуга вел меня к библиотеке, оказавшейся буквально через пару комнат от гостиной, я пыталась собраться с мыслями. Мысли, увы, разбегались в разные стороны. В библиотеке, глядя на деревянную лестницу, ведущую на второй ярус, разглядывая корешки книг, стоящих за стеклянными дверцами шкафов, я пришла к выводу, что стоит выпросить у Кондора что-нибудь, что надежно защитит мою голову от чужой воли.

Хотя, наверное, в этом случае дело было не в магии, а в интонациях и красноречии.

И в теплом обаянии.

– Кхм-м…

Я обернулась на вежливое покашливание и обнаружила, что слуга всё ещё не ушёл – парень заставил кристаллы в светильниках зажечься и теперь стоял у входа в комнату и выжидающе смотрел на меня. Я вопросительно приподняла брови, не зная, как мне к нему обратиться.

– Может быть… госпожа… желает чего-нибудь?

– Нет-нет. – Я помахала руками и покачала головой. – Госпожа ничего не желает. Вы… можете быть свободны.

Он коротко кивнул мне и оставил наедине со шкафами и книжной пылью.

***

Лестница, ведущая на второй ярус, даже не скрипнула под моими ногами. Я села на одну из ступеней и вытащила из кармана зажигалку. Пальцы тряслись мелко-мелко, но волшебный огонек зажегся сразу, стоило коснуться колесика.

Я захлопнула крышку, как только вспомнила, где нахожусь.

Несколько мелких искорок растаяли в воздухе.

Было несложно понять, что у мага с его влиятельным знакомым прямо сейчас идет какой-то разговор, не предназначенный для ушей кого-то вроде меня. Наверное, этот Дар прав: выставлять меня за дверь не слишком вежливо. Может быть, по их меркам, это даже граничит с грубостью. Но, кажется, впервые с того момента, как мы с Кондором вышли через зеркало за пределы Замка, я получила в свое распоряжение время и тишину. И саму себя.

Я была очень, очень за это благодарна.

Потому что вокруг вдруг оказалось слишком много всего нового, незнакомого, и я не знала, плакать мне или смеяться. Поэтому я пошла исследовать шкафы.

В шкафах второго яруса прятались бесчисленные сборники законов Иберии, множество одинаковых томов в сером переплете, где-то чуть светлее, где-то темнее, с черными буквами и значками, в которых я, моргая, опознала римские цифры. Ничего, кроме законов, здесь не было – ни статуэток, ни карт, ни камешков, ни странного вида бутылочек. Только право, ничего, кроме права – и тусклое старое дерево, чуть красноватое, и фигурки на нем – дубовые листья, львиные головы, маленькие грифоны, наблюдающие за мной, словно я собиралась взяться за латунные ручки и нарушить покой скучных букв. Стекло в шкафах было с широкими гранями по краям, очень прозрачное.

Я печально вздохнула и спустилась вниз, с наслаждением погладив деревянные перила.

На широком столе под лестницей стоял глобус. Я повертела его, отметив для себя еще раз отсутствие Австралии и странные пометки на том месте, где пунктирной линией были обозначены очертания, смутно похожие на обе Америки. Пометки говорили о том, что в этой области обитают чудовища. Чудовища, правда, обитали и на полюсах, там, где на глобусе были нарисованы ледяные шапки, и в глубине континента, соответствующего нашей Африке, и там, где, по идее, должна была располагаться Россия и соседствующий с ней Китай.

Китай здесь назывался Чи и, если память не изменяла мне, был меньше, чем у нас.

России – не было, только чудовища, горы и контуры множества мелких стран ближе к западному краю материка, отсеченного от условной Европы тонкой полоской моря.

Я вздохнула и подошла к окну. Мое отражение в стеклах, темное, неясное, все еще одетое в платье Джейны – тоже коричневое, но с белым кружевом воротника и манжет, было похоже на призрак бедной гувернантки, замученной жестоким нанимателем. А за стеклом спал под снегом чужой сад: в синих сумерках я смогла разглядеть замёрзшее зеркало искусственного пруда, рядом с которым стояла изящная белая беседка. Среди невысоких сугробов шли расчищенные дорожки, где-то стояли накрытые тканью, как мне сначала показалось, столбы. Подумав о том, зачем тут столбы, я вдруг догадалась, что, скорее всего, это статуи. Где-то вдалеке виднелась каменная стена, а на ней – черные ветки голых деревьев. Пара деревьев росла и у пруда – они казались удивительно мрачными на фоне чистоты снега, и несколько черных птиц, облюбовавших крючковатые ветви, заставили меня проникнуться неким очарованием момента: я в платье а-ля бедная викторианская родственница, тёмная библиотека, таинственный дом, зловещие птицы на обнажённых ветвях.

Я дотронулась до портьеры, провела пальцами по еле заметному узору и воровато отдернула руку, когда дверь, не та, через которую я сюда попала, а другая,  в противоположной стене, открылась. В комнату вошел седой мужчина в черном. Его вытянутое скуластое лицо с глубоко запавшими глазами было настолько бледным, что я в первый момент подумала, что все-таки умудрилась встретить призрака, и едва не вскрикнула.

Он закрыл дверь и сначала лишь мазнул по мне взглядом, словно бы не заметил, потому что, видимо, в нормальном состоянии никаких странных девиц в этой библиотеке водиться не должно было. Но стоило мне выдохнуть, как тяжелый, неприятный взгляд вцепился в меня.

Пришлось спрятать руки за спиной и шаркнуть ножкой – больше ничего не пришло голову.

– Доброго