Коготь берсерка - Виталий Сертаков

Но скоро выяснилось, что дело не в ушибах. Пиркке напоила его чем-то горячим и терпким, отчего горло онемело окончательно. По щекам и шее побежали крошечные колючки, стены избушки расплылись и стали медленно вращаться. Не вращались только слезящиеся глаза колдуньи.

— Я нашла твое прошлое, мальчик… Я нашла, я обещала тебе… Пиркке умеет держать слово. Пиркке Две Горы никогда не обманывает. Не бойся, попей еще, дыши, дыши и смотри на огонь.

В первые минуты ничего не произошло. Огонь плясал как обычно. Как он пляшет в тысячах других очагов, в домах могучих бондов и нищих рыбаков.

А потом что-то случилось. Пламя придвинулось вплотную, вместе с шепотом вельвы. Шепот все глубже проникал в уши, а алые языки — все глубже вылизывали глаза.

И Даг увидел…

…Той ночью Говорителю закона предстояло умертвить ребенка.

Говоритель закона немало повидал. Старше его в крепости Йомборг был только Олав из клана Щуки. Могучий конунг Токи сделал для старика исключение, ведь в крепости не дозволялось жить никому старше пятидесяти лет. Но в отличие от дряхлого Олава, Говоритель закона Торгейр исправно выполнял свои обязанности. Несмотря на ломоту в костях и боль от старых ран.

Торгейр последний раз прикоснулся языком к жертвенной чаше Одина и поднялся с колен.

Сегодня миновало восемь месяцев с того дня, как слепой тул, живший под капищем бога Ньяда, предсказал гибель своего покровителя. Тулы часто плели всякую чушь, потому что пили отвары из дурных грибов. Они верно служили своим богам, однако судьбу открывали далеко не всякому. Не так давно они предсказали могучему ярлу Токи рождение сына через шесть месяцев и поимку золотой рыбы. Еще они предсказали, что сын ярла убьет свою собственную мать.

Вначале все смеялись, поскольку золотые рыбы в Большом Бельте не водятся! И уж тем более неоткуда было взяться сыну, ведь ярл был в набеге! Но вскоре из Гардара вернулись двадцать драккаров с богатой добычей. Могучий Токи ничего не знал о предсказании. На Совете морских дружин он честно делил добытое в походе, не обижая даже мертвых, если у них вдали имелись жены и дети. Из груды драгоценностей он вытащил за хвост золотую рыбу, и тут все ахнули. Все, кто слышал о предсказании. Золотую рыбу разрубили и раздали по кускам, и тяжелого ее живота хватило многим.

Но жены у молодого тогда еще ярла не было. А женщины, которых он посещал за пределами крепости, потомства не приносили.

— Вот так, тулы все чаще ошибаются, — засмеялся кто-то. — Может, мы зря их кормим?

Но тут встал кормчий с «Бешеного зубра» и сказал, что ярл отказывается от части серебра. Он отдает на продажу двух славянок, захваченных в набеге, но третью просит оставить ему. По словам кормчего, эту юную дикую колдовку ярлу удалось захватить в землях кривичей и приручить. Она провела три месяца в шатре Токи на корме драккара и понесла от него ребенка.

Услышав такое, примолкли заядные насмешники.

Но история только начиналась. Девушку отселили в рыбацкую деревню, поскольку ярл уважал им же созданный закон — женщины не могли ночевать в крепости! Когда ей пришло время рожать, только от самого Токи зависело, признать ли дитя своим. Славянская рабыня родила сына будущему конунгу, вождю клана Топоров.

Лучше бы ребенок умер в утробе матери, подумал Говоритель закона.

…Торгейр откинул полог на двери капища, выбрался на узкую деревянную мостовую. Он был высок ростом и сутул, его длинные руки свисали почти до колен. Говоритель кивнул помощникам. Башмаки из оленьей кожи застучали по мокрым доскам. Ливень не прекращался который день, холодные ручьи журчали в канавах, с Большого Бельта порывами налетал ветер, рвал на части огни сигнальных костров. Говоритель направился к капищу хранителя морей Ньяда, там его ожидал неприятный разговор с тулами.

Рождение сына у могущественного конунга — это всегда событие. В мирное время викинги готовились бы к праздничному пиру. Во времена чумы или в случае серьезной войны про рождение ребенка никто бы не вспомнил. Если он оказался бы лишним ртом, то отправился бы кормить рыб. Женщины в крепость не допускались. Мать ребенка жила на отшибе Волина, давно забытая своим господином. Только от конунга зависело, признать ли ребенка своим.

И он, к несчастью, признал.

За неделю до рождения мальчика полил дождь. Такого ливня не помнили старожилы-венды, селившиеся в устье реки. Рыбаки несколько дней не выходили на промысел, носили жертвы своим богам. А вечером на небе вспыхнула и погасла яркая звезда. Как раз в этот момент славный ярл Токи выводил тридцать кораблей из гавани, его позвал на помощь кейсар вендов. Когда вспыхнула звезда, бородатый тул выкрикнул из своей землянки, что вождь уходит в море, не закончив важных дел.

Никто тогда не понял, о чем бормочет выживший из ума предсказатель. Драккары ушли в море, растворились в мокром тумане. После того как ворота гавани захлопнулись, Говорителю закона донесли — у той самой молчаливой колдовки, которую Токи привез из Гардара, родился сын.

А спустя сутки после родов рабыня умерла. Сбылось первое предсказание.

Лучше бы сразу кинули его в море, думал старый законоговоритель. Торгейр тяжело ступал, обходя лужи. Колени ныли, спину ломило от непогоды. За Говорителем закона поспевал молодой ключник и немой раб-носильщик. Навстречу попадались полуголые трелли в меховых безрукавках, с клеймами на щеках, они без устали таскали бревна. Строительство новых домов для морских дренгов не прекращалось даже в дождь. Могучий конунг Токи непрерывно расширял крепость и принимал на службу новых викингов…

Торгейр важно выступал по центральной дорожке города. От нее через равные промежутки разбегались такие же ровные тротуары, устеленные плотно пригнанными досками. Круглая крепость была разбита на четыре сегмента, в каждом стояло по шестнадцать низких длинных домов. В каждом из таких домов размещался экипаж: большого драккара или два экипажа со вспомогательных лодок. Поскольку новые викинги прибывали постоянно, строители закладывали новые дома, все ближе к оборонительному валу. Многие ворота были открыты, и Говоритель закона мог видеть, что происходит внутри. Там свободные от службы дренги сушили одежду, портняжничали, жарили мясо и играли в тавлеи.

За поворотом Говоритель закона увидел наемного строителя Никоса, приглашенного конунгом из самого Бризанта. Тот руководил закладкой второго укрепленного вала и системой отвода воды. Двое рабов разводили костер под его тентом, чтобы не дать промокнуть инженерному оборудованию. Сам Никос, высокий, смуглый, бегал вдоль линии работ и ругался, путая слова трех языков. С помощью своих хитрых блестящих инструментов, колышков и веревок византиец ухитрился превратить гору земли и камней в высокий вал, образующий абсолютно правильный круг. Затем земляной вал одели в частокол, подперли бревнами, а внутри вытянулись прямые, как стрела, тротуары. Говоритель закона присутствовал на всех этапах стройки и уважал высокое искусство южанина. Его умения походили на настоящее колдовство.