Прекрасный мерзавец - Саманта Аллен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Удивлён, что вы, Мэтью, пришли без спутницы, — благодушно улыбается Стенли.
— О, боюсь, мне пришлось бы каждый раз знакомить вас с новой девушкой. Это было бы возможно, если бы я запоминал их имена, — широко ухмыляется Мерзавец, продолжая тереться об мою ногу своей. — Я очень плохо запоминаю имена. Но у меня фотографическая память на лица.
— Всегда можно воспользоваться карточками с их именами! — шутит Стенли. Я натянуто улыбаюсь, делая вид, что возмущена их мужской солидарностью. — Удивлён, кстати говоря, не только этому. Когда моя ненаглядная протаранила ваш автомобиль, вы представились своей второй фамилией. Хотя вам ничего не стоило назвать своё полное имя. Тогда я поспешил извиниться за Эбби куда галантнее. И знакомство состоялось раньше…
— Я скромный, — улыбается Мерзавец. — Не использую имя отца без большой нужды. А та авария… С кем не бывает, да, Эбигейл?
В этот момент Мерзавец протискивает свою ногу между моих щиколоток и слегка нажимает, проводит выше, забираясь под платье, и заставляет меня развести колени в стороны. Это единственное, что он делает, потом опускает свою ногу на место. Просто мои ноги широко раздвинуты в коленях. Но это уже обещание чего-то большего…
Глава 29. Эбигейл
— Эбби, ты почти ничего не ешь, — укоряет Стенли. Переводит сияющий взгляд на Мерзавца, объясняя со снисхождением. — Эбби переживает из-за огромной ответственности, свалившейся на неё. Женщины!
Я подношу бокал с водой ко рту и слушаю болтовню Стенли. Отпиваю глоток воды.
— Всегда говорил, что бизнес — не для их нежных натур. Стоит только надавить сильнее… — После этих слов Мерзавец зажимает мою ногу в тиски между своих щиколоток и проводит снизу вверх и обратно. — И они прогибаются! — завершает, глядя на меня сияющим взглядом.
— Многих ли вам удалось прогнуть под себя, мистер Боуманн? — невинно интересуюсь я и, осторожно освобождая ногу из его захвата, жмусь ближе к своему жениху. — И откуда такая уверенность, что они прогибаются именно под вас и ваши желания, а не потому, что есть иная причина.
— Какая же? — ухмыляется Мерзавец.
— Например, мерзкий шантаж. Гнусный. Некоторые мужчины не могут добиться желаемого честными методами. Поступить благородно, очаровать девушку? О нет, это слишком сложно. Гораздо проще найти уязвимое место и давить на него. Это удел слабаков или мудаков, — говорю, смотря прямо ему в глаза.
— Эбби! — восклицает Стенли. — Извиняюсь за свою невесту, Мэтью. Повышенная ответственность дурно сказывается на её манерах.
— Ничего страшного, Стен, — отмахивается Мэт и даже не смотрит на Стенли. Он пожирает меня глазами в этот момент. — Я прямой человек и не привык прятаться за ширмой. Люблю правду.
— Ха-ха! — громко смеюсь, утирая выступившие слёзы, выступившие от смеха в уголках глаз. — Любите правду, мистер Боуманн?
— Очень!
— Даже если она не приходится вам по вкусу? Сомневаюсь! — завершаю презрительным тоном и предпочитаю умолкнуть, чувствуя, как Стенли всё сильнее и сильнее сжимает пальцы на моём локте.
— Милая, тебе лучше быть дружелюбнее с мистером Боуманном, — тихим шёпотом советует Стенли. — Юрист его уровня может засудить тебя за любое, неосторожно сказанное слово.
— Скажи, Стенли… — понижаю голос до трагического шёпота, слышного и для Мэтью, сидящего на другом конце стола. — Юрист его уровня может засудить другого человека за чересчур усердное вылизывание задницы?
Мерзавец в это время усердно делает вид, что увлечён внезапно пришедшим сообщением. Но я замечаю краем глаза, как приподнимаются уголки его губ в издевательской ухмылке.
— Кажется, тебе следует отдохнуть. Я позвоню твоему отцу и поговорю с ним. О тебе, о твоём неподобающем поведении, — Стенли добавляет металла в голос.
— Прекрати шептаться. Это неприлично в присутствии третьего лица! — парирую я, злясь на своего жениха.
Если кто и прогибается за этим столом, то явно не я, а Стенли, решивший на будущее заручиться поддержкой кого только можно. И меня это очень сильно злит. Злит, потому что я в каждом жесте и взгляде Мерзавца ловлю скрытые, пошлые намёки, а Стенли только растекается довольной лужицей.
Ах, мистер Боуманн… О да, мистер Боуманн! На секундочку я даже решаю, а не предложить ли Стенли вместо меня подставиться под член мистера Боуманна?! Это кажется мне настолько смешным, что я снова прыскаю от смеха, прячась за салфеткой.
— Прошу меня простить!
Я удивлённо смотрю на Мерзавца, поднявшегося из-за стола.
— У меня возникли проблемы, требующие немедленного решения. Было приятно с вами познакомиться поближе, Стенли. Эбигейл… — улыбается мне. — Увидимся в офисе!
Мерзавец едва ли не раскланивается и уходит, торопливо попрощавшись.
— Надеюсь, он ушёл не потому, что его оттолкнуло твоё дурное поведение! — с неудовольствием говорит Стенли. — Эбби, милая, пойми одно. Мы — те, кто не имеем права показывать настоящие эмоции при людях. Мы можем расслабиться только тогда, когда нас никто не видит. В обществе мы должны выглядеть и вести себя безупречно.
— Ты убеждаешь меня носить маску лицемера? — хмыкаю я. — Скажи, тебе самому нравится Мэтью Хилл?
— Мистер Боуманн-Хилл — видная фигура, — уклончиво отвечает Стенли.
— Я говорю не о его положении в обществе и не о толщине его кошелька. Я говорю о том, приятен ли Мэтью тебе, как человек? — говорю, замечая, что называю Мерзавца по имени, и мне нравится, как оно звучит. Сумасшествие какое-то! — Уверена, что ты сделал выводы насчёт него. Тебе приятно с ним общаться? Сейчас нас никто не слышит. Ты можешь быть откровенен.
— Нет. Он мне не нравится! — тихо, но решительно отвечает Стенли. — У мистера Боуманна не очень приятная манера высказываться. Но ты ни в коем случае не должна подражать ему!
— Я ему не подражаю. Просто мне иногда надоедает держать маску у своего лица, только и всего. Смертельно надоедает. Я хочу быть собой, понимаешь? Не оглядываться на чьё-то мнение…
— Милая, тебе нужен отпуск, — дежурно успокаивает меня Стенли. — Ты не создана для управления компанией…
Опять. То же самое. Я оставляю попытки достучаться до Стенли и думаю о том,
