Иволга и вольный Ветер - Галина Валентиновна Чередий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но эта стерва ещё и мозги своротила набекрень юному Егору. Ишь ты, ни семьи, ни родных-близких-детей в этой жизни не надо. Ну правильно, зачем они, если должна только она одна царствовать, являться попользоваться и карманы почистить. В таком, само собой, семья и дети или даже постоянные отношения с кем-то — помеха. Будто он пёс ей какой-то, хошь — погулять отпустит, а хошь — к ноге подтащит.
И вообще, что такого эта кобыла холеная семитаборная в постели вытворяла, если ни одной другой женщине ее секс-рекордов не удалось побить за столько-то лет? У нее золотая там или поперек? Или в чем-то другом дело? Потому что она у него первая? Сколько их эпопея длиться? Ветрову тридцать два, а как она на него полезла около шестнадцати было, выходит полжизни его. И что с того? Я вот только разок с Ветровым попробовала и хоть бы раз Яшку вспомнила. А он тоже у меня первым был. Может всерьез любил Ветров Веру эту? Или дело как раз в той вседозволенности, что она щедро раздавала Егору. Наверное, для большинства мужиков такая вот Вера и правда прям женщина мечты. Не ревнует, походы по другим бабам одобряет, никакой унылой бытовухой не грузит, знай только денежку ей отстегивай.
Если Ветров сказал, что жил с отцом и его вереницей баб, то с его мамой наверное что-то случилось. Может еще и поэтому так он к этой Вере потянулся, только… фу так думать. Совсем уж картина выходит неприятная, извращенство какое-то, если с этого ракурса смотреть.
Я еще раз плеснула на лицо, почти совсем успокаиваясь и задаваясь вопросом, как выходить из ситуации, которую сама и спровоцировала. С одной стороны, у меня не было права пытаться сформулировать оценку этой Вере по жизни. Егор поделился со мной, сто процентов он это не каждой встречной рассказывает, а я давай лезть не в свое дело. Это его прошлое, его уже не изменить. Чужие чувства уважать нужно, хоть сто раз тебе это не нравится. А чувства эти были, были, с каким бы каменным лицом Егор сейчас о прошлом не рассказывал.
А с другой стороны, он меня не постеснялся ткнуть носом, а это хоть и справедливо, но очень уж обидно. Но если позволю себе всерьез обидеться, то кому я хуже в итоге сделаю? Все так хорошо шло, а тут явилась-не запылилась какая-то калоша, кем только, прости господи, не ношенная и все мне перегадила? Да счаз! Ветров со мной ушел, со мной!
Я злорадно припомнила, как у Веры лицо вытянулось, когда Егор четко дал понять, что не побежит за ней хвостом и выбирает остаться со мной. И что же, я сама себе все испорчу, ей на радость? А что, если Ветров сейчас соберется и свалит к ней, раз я, вся из себя обиженная, в ванной торчу? Ну и как тогда быть? Просто выйти, как ни в чем ни бывало? Типа я ничуть и не обижалась на твои слова, мне край как умыться приспичило? Дурой буду выглядеть, но поделом, нечего вести себя по-дурацки, значит.
Выдохнув и решившись, я подошла к двери, собираясь выйти, но она распахнулась без моего участия.
— Валь, наш ужин прибыл. — сообщил Егор, посмотрев мне прямо в лицо.
— Здорово. Есть хочу ужасно. — ответила ему, не разрывая нашего визуального контакта.
— У меня в этот раз нет извинительного букета. Но надеюсь корзина с фруктами его в состоянии заменить? — только теперь я заметила, что он действительно держит небольшую корзинку с бананами, апельсинами и виноградом. — Там на столе еще и клубника есть.
— Клубника? В январе? — изумилась я. — Конечно сойдет, вот только извиняться ты не обязан. Не за правду же.
— Не обязан, а хочу, Валь. И правда правде — рознь. Я тебя из дому сманил, повез сюда, потому что порадовать, удивить хотел, с тобой быть тут хотел. И попрекать тем, что ты делаешь именно то, что я и хотел — днище. Даже если мне не понравилось что-то из того, что ты сказала. Ты свободный человек и имеешь право на свое мнение.
— Которое могла бы прекрасно оставить при себе. — пробормотала под нос, уставившись на фрукты и подумав, что на слово “свободный” у меня уже скоро аллергия появится.
— На самом деле, моя грубость — результат внезапного открытия. — вздохнув, сказал Егор.
— Какого?
— Меня прямо внутри покорежило, когда я представил, что ты могла бы стать похожей на Веру.
Хм… Неожиданно.
— Сам же сказал — у меня не выйдет. — я постаралась выдавить из себя улыбку, но Ветров смотрел как-то уж слишком пристально и задумчиво, так что прекратила попытки.
— Но не потому, что ты недостаточно красива. Ты восхитительна. — произнес он, глядя мне в глаза так, что вдоль позвоночника холодок нервозности пробежал. Будто происходит сейчас нечто очень-очень серьезное и важное, а я толком уловить не могу что же. — Именно такая, какая есть. Я бы ничего не хотел в тебе изменить и не хочу, чтобы ты менялась.
— Да я и не планирую пока. — пожала я плечами. — Но могу помереть с голоду, если мы так и продолжим тут стоять в дверях.
— Иди ко мне. — Ветров обхватил мой затылок ладонью и привлек к себе, отодвигая корзинку с фруктами.
Я с готовностью подняла голову, ожидая его поцелуя и Егор поцеловал. Точнее прижался губами к виску и задержался так на несколько секунд буквально, но у меня уже все нервные окончания на коже закололо и за ребрами заныло. Ощущение небывалой, незнакомой мне доселе и никогда еще не случавшейся между нами интимности и близости нахлынуло так интенсивно, что горло перехватило и глаза заслезились.
— Все, пойдем есть! — скомандовал Егор, отстранившись и позволив исчезнуть щемящему волшебству момента.
— Пойдем. — согласилась я.
Стол был сервирован очень красиво, наши тарелки накрыты начищенными до зеркального блеска крышками-куполами, какие я только в зарубежных киношках видела, сверкали гранями бокалы на тонких высоких ножках, присутствовали малюсенькие соусники с разноцветным содержимым, ведёрко со льдом и винной бутылкой. И да, клубника тоже была, да какая! Огромные ягоды, все одинаковые и блестящие. Покойная бабуля умудрялась выращивать клубнику в наших широтах, но та редко бывала размером больше пяти рублёвой монеты, да и по форме всяко-разная, часто корявенькая. Про лесную землянику вообще молчу, там горох просто. А тут такая
