Долгорукий. Суетолог Всея Руси - Кирилл Геннадьевич Теслёнок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каким-то образом бокал уцелел после того, как его швырнул монстр. Не разбился.
Графиня подошла и подняла его.
— Хм… Старшие говорили, что у Веры впечатляющая сила, — задумчиво произнесла она, рассматривая алую жидкость, — Но я до сих пор не знаю, в чем она заключается. Я ни разу не видела, чтобы девочка демонстрировала её.
Глава 21
Он выбрал вилку, но она сломалась
Мир Великой Пустыни К’заркора
Во тьме храма раздавался лишь цокот когтей по каменным плитам пола. По темным коридорам двигалась высокая фигура, закутанная в потрепанный плащ. Из-под плаща выглядывал длинный хвост, покрытый оранжевой чешуей. На конце хвоста красовался длинный костяной шип. Лицо путника скрывала тьма капюшона, но из её глубины светились два зеленых глаза с узким вертикальным зрачком. На спине у путника угадывалось что-то вроде большого горба.
Храм был огромным, с высокими сводчатыми потолками, уходящими во тьму. Стены были украшены мозаиками с причудливыми символами. Воздух был спёртым и тяжёлым, пропитанным запахом крови и гниения.
Вокруг не было ни души, только кровавые разводы на полу и стенах. Повсюду возвышались алтари, залитые запекшейся кровью принесенных в жертву. На фресках были изображены ужасные ящероподобные существа с вытянутыми мордами, острыми когтями и хищными глазами. Они приносили в жертву людей, поднося их к огромной пасти древних идолов.
Путник шёл вдоль рядов алтарей, стараясь не наступить в лужи крови. Его плащ волочился по полу, поднимая клубы пыли. Время от времени он оглядывался по сторонам и принюхивался, словно выискивая что-то в этом мрачном храме.
Наконец, он вошел в огромный церемониальный зал с высокими сводчатыми потолками. В центре на возвышении из человеческих костей клубился сгусток непроглядного черного тумана. Он словно поглощал свет, и вокруг него царил кромешный мрак.
Путник остановился у подножия возвышения и трижды поклонился тьме. Затем опустился на колени и хрипло произнес:
— О, мои госпожи! Позвольте вашему верному слуге обратиться. Я принес важные вести из соседнего мира.
Эхо от его голоса вскоре затихло под потолком. Некоторое время царила полная тишина. Путник замер в ожидании, едва дыша.
Наконец во тьме вспыхнули две пары огромных алых глаз. Раздался двойной женский голос, полный космического зла:
— Говори!
Голоса эхом отражались от сводов зала, заставляя содрогаться каменные стены. Путник склонил голову еще ниже и прошептал:
— Темный бог, известный как Тотх’Аз, мертв. На его владения некому претендовать, а мир теперь беззащитен и открыт для завоевания.
— Хм… интересно, — пророкотали голоса, — А кто посмел убить одного из наших божественных братьев?
— Мои осведомители назвали имя местного князя Кир… рил… ла Долго… рук… кого, — ответил верный слуга. Ему трудно было выговаривать человеческие имена, — Он воспользовался тем, что Тотх’Аз был ослаблен после пробуждения. И человечишка нанес богу коварный удар в спину.
— Ты поступил мудро, предупредив нас, — сказали голоса, — Твоей силы хватит, чтобы привести тот мир к покорности?
— Конечно, мои госпожи! Я напомню смертным их место, коли на то будет ваша воля!
— Хорошо. Отправляйся в тот мир, отомсти за Тёмного бога и найди для нас ключевое измерение. Если справишься — мы отдадим тебе тот мир на кормление.
— Конечно, мои госпожи! Я напомню смертным их место.
— Тогда ступай… — алые глаза во тьме погасли.
Верный слуга встал, поклонился до самого пола и начал медленно пятиться к выходу из зала. Его хвост с костяным шипом на конце волочился по полу, оставляя след на каменных плитах.
Родовой особняк князя Долгорукого
Мне в лицо неслась тарелка с остывшим супом, салатница и чайник. Все их содержимое готовилось столкнуться со мной, щедро увлажнив меня маслом, бульоном, чаем и украсив дольками овощей… Все это Ира швырнула прямиком мне в физиономию с явным намерением испортить прическу и одежду.
На губах Ирины играла довольная усмешка — она явно наслаждалась моментом и предвкушала эффект от своей маленькой мести.
Но в следующую секунду я исчез вместе со всей летящей едой, словно меня вырезали из кадра.
А вот теперь княжна Ирина сама ошарашенно распахнула глаза — я появился уже прямо перед ней с подносом в руках. И не просто с подносом — на нем стояли те же тарелки, но теперь суп вновь дымился, а в чайнике плескался горячий чай.
— Батюшки, да как же ты это проделал⁈ — воскликнула Ирина, от неожиданности даже забыв о своей обиде.
Сейчас на ней было обычное серое домашнее платье. На ногах у нее красовались мягкие тапочки с белыми помпонами. Явно готовилась отойти ко сну.
— Ах, это пустяки, — лучезарно улыбнулся я, демонстрируя белоснежные зубы, — Ловкие руки пролитого супа не боятся.
Она аж попятилась и присела на край кровати, озадаченно глядя на меня.
— А как ты снова суп нагрел? Он же остыл давно… — посмотрела она на поднос и быстрым движением руки поправила коротко подстриженные русые волосы.
— Трением. Стыдно не знать законы физики, кузина. Осторожно, тарелки теперь горячие…
Она специально не стала его есть? Потеряла аппетит? Или предположила, что я зайду к ней перед сном и решила устроить ловушку?
— Трением? Что за чушь, это невозможно! — её зеленые глаза сверкнули гневом.
— Еще как возможно, — я двинулся в ее сторону, — При трении молекулы вещества получают энергию и начинают выделять тепло. Хочешь, на тебе продемонстрирую? Давай руку.
Она несколько раз озадаченно моргнула, словно потеряла дар речи.
— Стыдно не знать законы физики, княжна.
Она застыла и задумалась. Потом помотала головой.
— Что ты меня путаешь?
Я галантно отодвинул стул для Ирины и предложил ей сесть за столик, стоявший рядом с кроватью.
— Прошу, устраивайся поудобнее. Давай побеседуем за чашечкой горячего чая — это успокаивает нервы.
Я налил ароматный чай в фарфоровую чашечку и подал Ирине вместе с вазочкой варенья. Поставил рядом широкую чашку, уже для себя — я мгновением назад сбегал на кухню за ней.
— Не стоит так переживать, — мягко произнес я, — Я понимаю, тебе было непросто узнать правду о твоём отце. Но поверь — я не желаю тебе зла, кузина.
Она сглотнула и отвела глаза в сторону.
Я с сочувствием посмотрел на неё.
— После пробуждения силы рода я потерял большую часть памяти. Давай попробуем начать всё сначала, как родные люди. Я уверен, мы найдем общий язык. Расскажи мне о себе, о своих мечтах и чаяниях. Я готов выслушать.
Я сел за столик и внимательно посмотрел на Ирину.
Ирина неуверенно села за столик и взяла ложку в руку. После первой ложки горячего супа её глаза слегка расширились — она явно проголодалась за время заточения в этой комнате. И с удовольствием принялась за еду.
Я же налил себе кружку чая и сделал глоток, довольно улыбнувшись. Несмотря на то, что пар валил из кружки облаком, я пил чай, практически кипяток, с таким видом, словно это прохладная вода.
Ирина удивленно посмотрела на меня.
— У тебя пар из ушей пошел…
— Да это просто задумался сильно, — я продолжал наслаждаться чаем, — Извилины трутся друг о друга, тепло выделяют.
— Чего?
— Но вот крепок я умом, — я постучал себя по лбу, — Передним.
Десяток секунд прошло в молчании.
— Ну что, Ирина, давай познакомимся поближе, — дружелюбно предложил я, — Расскажи мне о себе. Чем ты увлекаешься, какие у тебя мечты? Я искренне хочу узнать тебя получше.
Ирина настороженно покосилась на меня и продолжила есть суп.
— Зачем тебе это? Ты всё равно считаешь меня предательницей, как и моего отца, — буркнула она.
— Я пока тебя ни в чем не обвиняю. Да, ты считаешь своего отца невиновным. Но, если ты не веришь мне, может быть поверишь Алексею Петровичу? Княжне Милославе? А также показаниям задержанных культистов?
Я внимательно посмотрел ей в глаза. Ира снова отвела взгляд. В ее глазах я видел сомнения. Как бы она не любила отца, факты — упрямая вещь. Ей придется их признать.
— Давай начнем всё сначала, с чистого листа. Расскажи мне о себе, о том, какой ты видишь жизнь и какие цели ставишь. Сопишь ли во сне?
Ирина задумалась, продолжая методично поедать суп. Кажется, мои слова её слегка смягчили.
— Ну… Я люблю читать книги о приключениях и путешествиях, — неохотно произнесла она, —
