Соперник Византии - Виктор Алексеев

«Нет ничего дороже земли, особенно той, которая родила тебя. Я бы хотел умереть на этой земле и снова вернуться к ней. В землю обратиться».

«Люблю лес, озера, реки. Вот благодать, которую Господь подарил люду. Углубляешься в лес и думаешь, нетто не житница! Видишь плескающуюся рыбу в озерах, видишь птиц и зверье вокруг, нетто не житница? По моему разумению, люди должны боготворить природу. Хвала Сварогу, низкий поклон Ему».

«Борисфен, или Днепр, по своей протяженности может сравниться только с Нилом, но плыть по нему гораздо сложнее и опаснее. Не говоря о разбойниках - печенегах и хазарах, пороги - вот что отнимает силы и грозит гибелью каждому ушкуйнику».

«Сказывают старцы, что Кый был муж высоченный и сильный, на голову выше своих братьев Щека и Хорева. Что он построил на Непре лодию длиною в пятьсот локтей и высотою в пятьдесят локтей. Получилась плавающая крепость, путем которой он собирал виру. Потом пошел на Истру, где тоже построил город именем своим, но почему-то бросил его и вернулся в ранее построенный на Непре, где и умер. Был еще другой Кый, но много позже, потом Славер, Верен, Се-режень, но все они жили в том же граде».

«Ока - река многоводная и извилистая. Течет среди полей и лесов. Много вокруг зверья и рыбы, хоть черпаком лови. На водопой ходят медведи, могучие лоси и туры. Стаи непуганых птиц приходится разгонять при самом близком приближении».

«Земля вятичей обильна, и народ потому незлобный, богатый. Ничего не прячется и не запирается. Входи, поешь и отдохни. И тебе будут благодарны, особенно если поведаешь им о том, чего они не знают и не ведали. Удивляются всему, что ни скажешь, даже если соврешь. Потому, думаю, они так легко согласились платить дань хазарам.

У вятичей на торговой площади узрел Треглава. Как объяснил Верх, старейшина и волхв, это Род, Сварог и Семаргл. Почему, спрашиваю у него, на торговой площади Бог? Почему не в капище? А в капище, отвечает Верхов, у нас Бог Велес, благости, живота и твари земной покровитель! А здесь Треглав, он наблюдает за благочестием. И никто никогда не возьмет лишнее, не обманет, не украдет. Бог видит все. По-моему, ох как разумно!

Здесь же слышал пение гусляра. Пел из «Каляды». До чего мудро, легко, обворожительно. Как разнятся славяне севера и срединные. Как сладко пел он! Не то что в Ладоге или Киеве. Но у северян срединных - воск, соты, а у вятичей мед!

По земле этой гуляют банды хазар и буртасов. Потому вятичи строят валы и боевые ограждения. Каждый род живет сам по себе во главе со старейшиной. И нет у них кагана, царя или Великого князя, который бы охранил эту землю.

Хазары - народ безбожий. В Византии говорят: хазарин -волк, алчен и безжалостен. Борьба с ним бесполезна. Значит, надо уничтожать логово».

В торбе кроме записей на пергаменте находилось несколько ровных отутюженных квадратов бересты, на которых были рисунки: карты его путеществий по востоку и к вятичам, лица людей, в которых он узнавал отца, мать, Све-нельда и мальчика, постриженного под горшок, без усов и хохла, но уже с серьгой в ухе. Это, видимо, были самые близкие люди. Он оказался неплохим рисовальщиком. Рисунок мальчика был в желтых пятнах и Святослав вспомнил, что они появились от слез в день, когда привезли труп Асмуда.

10.Император Византии. Иоанн I Цимисхий

Иоанн по прозвищу Цимисхий (возможно, от армянского «смик» - «туфелька» за малый рост) родился в Иераполе, армянской области в империи. Он из знатного благородного армянского рода Куркуасов: по отцу благороднейший «сущих от востока солнца», а по матери двоюродный брат самому Никифору Фоке. При императорах Романе II и Никифоре II выдвинулся как способный военачальник, отличался военными доблестями и пользовался самым большим после Никифора влиянием в армии и народе. Цимисхий был женат на дочери богатого и влиятельного армянина еще при Константине Багрянородном, вхожего в царский двор. Но когда Иоанн был в очередном походе, у него на родине прошла какая-то эпидемия, и жена скоропостижно скончалась. С тех пор он был холост: двоюродный брат императора, доблестный военачальник, молодой и сильный мужчина стал первым завидным женихом в своем круге. Если, по записям историков, Никифора увлекла Феофано, и ему более всего хотелось добиться ее, а не императорской мантии,то Цимисхия влекла прежде всего власть. Его портрет и способности хорошо обрисовал историк Скилица: «У Иоанна лицо было белое, здорового цвета, глаза голубые, взгляд острый, нос тонкий соразмерный. Борода вверху рыжая и слишком суженная по сторонам, а внизу правильной формы и не подстриженная. Он был малого роста, но с широкой грудью и спиной: в нем таилась гигантская сила, руки обладали ловкостью и непреодолимой мощью. Геройская душа его была бесстрашна, непобедима и отличалась поразительной для такого маленького тела отвагой. Он один без боязни нападал на целый отряд и, перебив множество врагов, с быстротой птицы возвращался к своему войску целый и невредимый. В прыганье, игре в мяч, метании копья и стрельбе из лука он превосходил всех своих сверстников. Говорят, он выстраивал в ряд четырех скакунов и, птицей мелькнув над тремя из них, садился на последнего. Он так метко направлял дротик в цель, что тот пролетал через отверстие величиной с кольцо. Он клал кожаный мяч на дно стеклянной чаши и, пришпорив коня, проносился на полном скаку, ударяя по нему рукоятью копья так, что мяч подпрыгивал и устремлялся в воздух, чаша же оставалось целой и не двигалась с места. Он всех превосходил щедростью и богатством даров. Но недостаток Иоанна состоял в том, что он сверх меры напивался на пирах и был жаден к телесным наслаждениям».

Став императором и женившись на второй дочери Константина Багрянородного Феодоре, Цимисхий упрочил свое положение. Следующим его решением было обеспечить город дешевым хлебом, потому что вот уже третий год люди голодали, а цены на хлеб все возрастали. Это ему удалось с привлечением флота, который быстро доставлял дешевый хлеб со всех портовых рынков. Свое состояние, умноженное царскими дарами, полученными им за воинские подвиги, он разделил на две части: одну приказал раздать окрестным поселениям, другую назначил для больницы прокаженных, находившейся напротив Византиона-Константинополя, увеличил число мест, приходил сам в больницу и раздавал деньги. Потом освободил армянскую область, где родился, от податей. Синклиту увеличил жалованье, а церкви, патриарху Полиэвкту отдал все постановления Никифора, ограничивающие строительство новых церквей, монастырей и права монашества.

Он стал готовиться к защите Антиохии, взятой при Никифоре и повлекшей за собой отставку военачальников и отправку Цимисхия в свое имение. По сведениям лазутчиков и купцов, этот город должен быть атакован арабами и карфагенянами-мусульманами. Но пришло сообщение о том, что в это же время в Малой Азии восстал сын куропалата Льва Варда Фока. И хотя в Болгарии дела шли из рук вон плохо, Цимисхий был вынужден заключить договор со Святославом и срочно перебросить отряды Склира из Фракии в Малую Азию. Война против восставших была непродолжительной, ибо, как обычно, Цимисхий и Склир воспользовались веками испытанным способом - подкупом. Посулами и обещаниями часть восставших была склонена к измене, и это произошло прямо на поле битвы. Несколько тарсиархий [105] , особенно составленных из армянских воинов, перешли на сторону Цимисхия. И Склиру не стоило больших трудов разгромить оставшихся. По приказу Цимиахия все пленные были ослеплены.

Подавив восстание, Цимисхий уже уверенно почувствовал себя императором Византии.

Мысль об императорской власти возникла сразу, как озарение, тем более к этому был подходящий случай. Когда Иосиф Вринга, правитель Византии после смерти Романа II, и с ненавистью относившегося к Никифору, предложил Цимисхию ослепить его, Иоанн впервые предал своего благодетеля и отдал письмо Никифору. Именно тогда расстроенный и растерянный Никифор предложил Цимисхию трон, но тот отказался, понимая, что это временная слабость Никифора, а последствия непредсказуемы, однако мысль, что он упустил свой шанс, преследовала его в оставшиеся годы.

По натуре он был авантюрист, рисковый, целеустремленный и решительный человек. И наступило время, когда империя благодаря неразумному правлению Никифора оказалась на грани голода и бунтов, он понял, что пробил его час. Но дело оказалось гораздо сложнее, чем просто убийство правителя, оглашение императором Цимисхия среди народа, надо было еще получить благословление церкви. Этого как раз и не случилось. От него потребовали покаяния и оправдания своей вины, а без предательства невозможно было получить благословения на трон.

И Цимисхий предал всех, в том числе и свою любовницу Феофано. Трудно сказать, любил ли он императрицу или нет, однако с легкостью отправил ее подальше от дворца, на далекие острова. Может быть, думал, что так будет спокойнее, не чувствуя под боком смертельно опасную змею.