Элита. На дне класса - Абриль Замора

Марио приложил не слишком много усилий, чтобы подготовиться к фальшивому свиданию. Однако ему всегда требовалась уйма времени, чтобы определиться с гардеробом, будь то вечеринка или поход в магазин за видеоиграми, поэтому он колебался, что надеть. В итоге он остановил свой выбор на светло-голубой рубашке-поло, которая, поскольку он был смуглым (из-за оливкового цвета кожи его матери), контрастировала с этим природным загаром и очень ему шла. Хлопковые брюки чинос и чистенькие кроссовки. Ни тени щетины, немного парфюма «Хьюго Босс», не тот, что для особых случаев, а обычный, на каждый день.

Он был огорчен, что у него не возникло никакого плана уничтожения Жанин, но и особого выбора тоже не было, поэтому Марио решил, что лучше пойти, подождать, пока она не поймет, что ей не удастся ничего от него добиться, и затем можно вернуться, переодеться и развлечься с друзьями. Он не собирался вести себя как идиот, но и не хотел выставлять обаяние напоказ, поскольку вариант, при котором она влюбится в него, а потом он ее прикончит, конечно, казался парню прекрасным, но ему было лень даже охмурять Жанин с помощью своей харизмы.

* * *

Паула продолжала чувствовать себя одной из самых плохих человеческих особей на Земле. Она названивала Мелене, но та ни разу не ответила, в том числе и потому, что была в ужасном отходняке. Но Паула ничего не знала. И она не хотела звонить Горке, поскольку он ясно дал понять, что больше не хочет общаться.

Когда ей стало совсем плохо, она подумала о том, что можно позвонить Жанин и выговориться, но подруга была не в настроении, она готовилась к фальшивому свиданию. Что же могла сделать Паула? Она чувствовала себя подавленной, и, к счастью или нет, ее мать это заметила.

Сусанна, мать Паулы, оказалась замечательной женщиной: трудолюбивой и в то же время заботливой, а семья была для нее на первом месте. Она не относилась к тому типу женушек, которые постоянно готовят или гладят: Сусанна начала с самых низов и доросла, без чьей-либо помощи, до должности директора одного из самых крупных туристических агентств в Испании.

Отец Паулы был пилотом и часто отсутствовал, зато Сусанна получила пятерку на экзамене по материнству. Она читала журналы и книги по воспитанию, и хотя взяла на себя немного раздражающую роль, которая называется «Я хочу быть твоим другом», но всегда была рядом, когда в ней нуждались. Она считала, что отлично справилась с задачей. Паула была хорошей девочкой, получала прекрасные оценки, а сейчас стала немного задиристой, но это же просто подростковый возраст. У дочери никогда не было проблем с бойфрендами, наркотиками или проступками в школе. Тем не менее женщине не нужно было обладать прозорливостью, чтобы понять: с Паулой что-то явно не так.

Она попросила девушку-горничную, сделать детокс-смузи и усадила Паулу в кресло-качалку на веранде, чтобы та могла исповедоваться под предлогом «Прошло много времени с тех пор, как мы вместе болтали». Сусанна не контролировала дочь и не манипулировала ею, но прочитала в одной журнальной статье, что, если вы хотите, чтобы ваши дети открылись, лучше всего открыться самому, поэтому начала рассказывать о конфликтах на работе, о том, что дела идут не очень хорошо, а еще о своих чувствах (мол, иногда она ощущает себя одинокой, поскольку отец Паулы часто отсутствует).

Сусанна сказала все это, чтобы Паула почувствовала себя уверенно, и весьма преуспела.

А Пауле так хотела выплеснуть свои проблемы, что ей было все равно, кто окажется ее слушателем. И девушка выложила все, абсолютно все, в подробностях. После паузы мать сделала большой глоток детокс-смузи, во рту у нее совсем пересохло, когда она слушала историю своего ребенка. Она думала, что проблема дочери будет звучать таким образом: «Мне нравится мальчик, который не обращает на меня внимания» (хотя это было в монологе Паулы), «Я поссорилась с друзьями» (что тоже имело место быть)… или хотя бы так: «Год ужасно трудный, думаю, я завалю экзамены».

Она даже представить себе не могла, что творится в жизни Паулы.

Но она первая потребовала искренности и вела себя как подруга, а ведь именно друзьям и раскрывают все секреты. Хотя, конечно, узнать, что ваша шестнадцатилетняя дочь спит с приятелем-одноклассником, думая о парне, которым она одержима, а ее подружка угодила в клинику из-за пристрастия к разного рода наркотикам… такое не по вкусу никому. Сусанне казалось очень несправедливым видеть свою светловолосую девочку – такую милую, с бесконечно длинными ресницами! – плачущей, ну а Паула продолжала откровенничать, сидя в кресле-качалке.

– Конечно, я побежала к Горке, прыгнула к нему в объятия, и мы занимались любовью. Более того, я убедила его, что мы должны сделать это в спальне родителей, чтобы мне было легче представить себе, что я у Самуэля: ведь я очень хорошо знаю комнату Горки. А потом он, почти голый, начал играть на гитаре, и мы пели вдвоем, я чувствовала себя прекрасно и комфортно, но теперь он не хочет больше со мной разговаривать, потому что я вела себя как гарпия или гадюка и предала его… Что мне делать?

Но какой бы современной ни была мать Паулы и как бы много она ни прочитала инструкций, Сусанна не была готова дать дочери совет. Она только что обнаружила, что Паула уже не девственница и сексуально активна, причем весьма активна, а ее друзья принимают наркотики…

Поэтому уместным было предложить ей следующее:

– Дорогая, полагаю, тебе лучше остаться дома, не думать об этом и ждать, пока воды вернутся в свое русло, понимаешь? Проявление инициативы не пошло тебе на пользу. Они – твои друзья, поэтому рано или поздно вы преодолеете разногласия и вернетесь к прежним отношениям…

– Правда, мама? – сказала Паула, глядя мимо нее. – Не знаю, я просто устала, и если у меня все идет не так, как надо, то и ладно… но, по крайней мере, это же не потому, что я не пыталась бездействовать, верно?

Удивленная мать должна была признать: помимо того, что дочь оказалась почти незнакомым для нее человеком, она была еще и разумной девушкой.

Слова Паулы прозвучали очень искренно, и Сусанна смогла только ответить:

– Ты права, дочка. Если Горка не хочет с тобой общаться, то пусть скажет это тебе в лицо – и хотя бы увидит, что ты борешься за его дружбу.

Паула кивнула. Она не собиралась сидеть сложа руки, когда ее личные отношения были настолько испорчены.

Поэтому она встала,