Леди травница - Свечин

примерно в таком же состоянии, что и я. Один лишь Ритик смотрел на меня во все глаза, а потом начал говорить. Паренек явно был более сведущим в этих вопросах, чем все мы.

– Она дарит тебе свой рог… – перевел лорд Вестон.

– Это я и так вижу, – нервно перебила я. – Зачем животное лишило себя части тела? Эта самка тоже волшебная, как та медведица?

– Нет, вполне обычная. Здесь, на севере, этот жест означает, что животное выбрало тебя своим побратимом и доверяет целиком и полностью. Добровольно отданный рог тут – знак особого расположения детей природы. Такого удостаиваются единицы, – продолжал переводить лорд Вестон, пока Ритик говорил, восхищенно глазея на меня, будто это я была чудом природы, а не самка овцебыка только что выкинула что-то непонятное.

– Никогда ни о чем подобном не слышала.

– Это север, край земли, – просто сказал мальчишка, и в его фразе крылась глубинная мудрость предков, веками живших на этих суровых территориях. – Тут все иначе.

– А как по рогу можно определить, что он отдан добровольно? – остался у меня еще один вопрос.

– Отнятый насильно или украденный у владельца тут же чернеет.

Спасенные животные давно покинули нас, скрывшись из виду за невысокими деревцами. Пора было и нам возвращаться к отряду. Я бережно убрала рог во внутренний карман плаща, и так вышло, что разместился подарок под самым сердцем. Раз уж мы все равно остановились, решено было сделать привал. Ритик снова отправился пасти животных, а мужчины принялись обустраивать место стоянки. Расстелили теплые шкуры, которые ночью защищали палатки от холода, прямо на мягкий мох, развели костер, а я отпросилась за ягодами. При виде ярко-рубиновых сочных даров севера, руки так и чесались собрать их, а рот наполнялся слюной. Лорд Вестон выделил воина с позывным Кузнец мне в помощь. На самом деле я понимала, что человек с руками, размером походившими на кувалды, вряд ли будет хорош в обращении с ягодами, и командир отправил его со мной скорее для безопасности, прикрыв приказ удобным предлогом.

У Ржавого оказалась с собой пустая матерчатая сумка, куда я и собирала плоды. Пальцам без перчаток было прохладно, но физический труд греет не хуже огненной магии Эдрика. К моменту, как обед был готов, сумка заполнилась больше чем наполовину.

– Не можешь без дела? – с улыбкой приблизился лорд Вестон.

– Отвыкла скучать, – нейтрально ответила я. Происшествие с самкой овцебыка заметно повлияло на наши отношения: хотя былой теплоты и доверия уже не вернуть, гнать лорд-канцлера от себя подальше почему-то не хотелось.

И снова после привала мы продолжили путь. День казался бесконечным из-за того, что солнце и не думало покидать небосвод. Животные все шли и шли, ничего не менялось, даже пейзаж оставался все тем же: зеленые холмы с каменистыми вкраплениями, редкие деревца и ветер, снова принявшийся бить в лицо. В какой-то момент я задремала. Словно сама природа ввела меня в транс, чтобы позволить уставшему организму отдохнуть. Странное состояние. И именно в нем я почувствовала, что мы движемся в неверном направлении. Что-то тянуло меня вбок, градусов на тридцать правее того пути, что избрал наш лидер. Будто там я чувствовала отголоски жизни, а впереди – ничего. Те же камни, та же не обласканная солнцем земля.

– Лорд Вестон, – позвала я, сбрасывая с себя странное оцепенение. Тот откликнулся и замедлил овцебыка, позволяя себя догнать. – Вы уверены, что мы движемся в верном направлении?

– Так говорит мой артефакт, – нахмурил он брови. – Он настроен на поиск группы людей с одной особенностью. А если учесть, что в этих местах вряд ли найдется много поселений, нам остается только одна дорога. А почему ты засомневалась?

– Не знаю, – пришлось признаться. – Чувствую что-то, а объяснить не могу. Тут вообще все как-то непонятно.

– Согласен, места для нас непривычные. Слушай себя, Мари, и обо всех странностях сразу же говори мне. Не думай, что будешь выглядеть глупо. Только не в нашей ситуации.

Со вздохом признала правоту его слов. Сказать что-то более конкретное о своих ощущениях я пока не могла, а значит, отвлекать лорд-канцлера пустыми домыслами и вовсе не стоило. С чего я вообще взяла, что почудившийся мне в полусне-полуяви мираж достовернее проверенного годами артефакта?

Мы шли до тех пор, пока все вокруг не окрасилось в серый. Оранжевая полоска заката вдали вскоре обещала превратиться в новый золотой рассвет, а значит – настало время короткой северной ночи. Предчувствий у меня больше никаких не возникало, и от того необычного состояния, что овладело мной днем во время долгого перехода я предпочла отмахнуться. Ужинали дичью и хлебом, а на десерт разделили на всех ягоды. Не поровну – мне и Ритику воины отдали большую часть.

Для ночевки опять возвели палатки и укрыли их шкурами. С приходом ночи температура заметно упала, и в свете костра можно было увидеть, как наше дыхание превращается в пар. Я заторопилась в палатку. Не хотелось снова участвовать в дележке места возле моего тела. А так – усну и знать ничего до утра не буду.

– Легкой ночи, – поднялась я со своего плаща, отряхнула его и скрылась за полой.

Засыпать было холодно. Зубы выбивали дробь, все тело трясло, но сон не заставил себя ждать. Все-таки бабушкины рецепты – одни из самых лучших, в который уже раз я в этом убедилась. Потом, сквозь дрему я почувствовала крепкое тело, согревавшее своим теплом. Холод убрал свои щупальца и больше не рисковал протягивать их ко мне. Я находилась под надежной защитой. Но все это был лишь сон – убеждала я себя, потому что признать, что таяла в этих объятиях и даже не думала им сопротивляться, означало проиграть самой себе, предать собственные ценности и обещания.

Утро выдалось хмурым. Кажется, похолодало еще сильнее.

– Не удивлюсь, если к обеду выпадет снег, – пробурчал Эдрик. Принц пребывал явно не в настроении.

Зато лорд Вестон вел себя на удивление благоразумно. Это я заметила еще с тех пор, как мы все вместе приняли роды у самки овцебыка. Он не приставал ко мне, не искал общения и не пытался завести разговор, что меня очень даже устраивало. Если бы не его взгляды, полные нежности, которые он кидал на меня, совершенно никого не стесняясь, я бы вообще подумала, что до лорд-канцлера, наконец, дошли мои слова, и он решил оставить меня в покое. После завтрака я помогла помыть посуду в ручье, возле которого мы остановились. Эд грел мои покрасневшие руки дыханием, уверяя, что именно так работает