Вор - Меган Уэйлин Тернер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уйдите.
В темноте он нащупал мое лицо, откинул с него волосы. Касания были очень мягкими.
– Ген, я должен извиниться перед тобой. Прости меня.
Я не ответил. Всего лишь совсем недавно я вынырнул из пучины боли, поглотившей меня с головой. Что мне за дело до его извинений.
Возле меня в темноте присел Софос.
– Как ты сюда попал? – шепотом спросил он, как будто стражник снаружи пытается подслушать, о чем говорят пленники.
– На телеге привезли.
Волшебник фыркнул. Его пальцы оставили в покое мое лицо и осторожно потрогали рубашку, жесткую от запекшейся крови.
– Не надо, – проговорил я. Голос мой был прерывист и еле слышен. Я собрался с силами и повторил: – Оставьте меня в покое. Все хорошо. Уходите.
– Ген, кажется, кровь больше не течет. Мне оставили плащ. Попробую укрыть тебя.
– Не надо, – ответил я. – Нет, нет, нет. – Я не осмеливался покачать головой, но искренне хотел, чтобы волшебник не укутывал меня в свой плащ. Не нужен мне его плащ. И не надо просовывать мне руку под голову, приподнимать ее и подкладывать роскошный плащ Софоса. Но он все-таки это сделал. Хорошо еще, не заметил шишку под волосами на затылке. Я перестал спорить. Меня снова захлестнула боль. Последним, что я услышал, был голос волшебника. Он требовал у стражника чистую воду и бинты.
* * *Когда я снова очнулся, сквозь решетчатое окно в камеру пробивался тусклый свет. Надо мной склонился Софос. Рубашка на мне была расстегнута, грудь перевязана белыми бинтами. Значит, волшебник все-таки добился своего.
Софос увидел, как я, скосив глаза, разглядываю грудь, и сказал:
– Он втолковал стражникам, что прикончить тебя никогда не поздно, но после смерти тебя не сможет допросить никто, кроме богов.
Это утешало.
– Где все? – спросил я.
Он сел рядом со мной, скрестив ноги. Я лежал на его плаще, укрытый плащом волшебника.
– Час назад они пришли и увели волшебника, – ответил он. – Поль и Амбиадес погибли. Солдаты королевы ждали нас на верху обрыва. О тропе им рассказал Амбиадес.
Он помолчал. Мне не шли в голову никакие слова, и тогда он добавил:
– Сверху мы видели всё.
Потому, значит, волшебник и просил прощения.
Капитан королевской гвардии со своими солдатами поджидал на склоне горы. Без сомнения, они поставили охрану и возле Сеперкийского перевала, но капитан был уверен, что волшебник покинет Аттолию тем же путем, каким пришел. Когда Поль с волшебником подсадили Софоса на край обрыва, он увидел солдатские ботинки, но не успел и рта раскрыть. Его схватили и втащили наверх. Волшебнику и Полю ничего не оставалось – они поднялись следом вместе с Амбиадесом. Капитан спросил про меня, и волшебник, все еще злясь, ответил: «Спасает свою шкуру». Я, распростертый поверх валуна, был виден как на ладони.
– Засаду небось задумал. – Один из солдат поднял лук.
– Королева велела доставить его живым, – напомнил ему капитан.
– Тогда не тратьте на него стрелы, – с горечью сказал волшебник. – Он будет прятаться, пока вы не спуститесь за ним.
– Он вооружен, – заметил капитан и сложил руки рупором, чтобы предупредить своих людей внизу, но волшебник презрительным взмахом остановил его:
– Этот меч ему без пользы. Только и умеет, что воровать да продавать.
После этого у них на глазах я превратил упорядоченный боевой отряд в кучу-малу из упавших лошадей и раненых солдат. Волшебник стоял как громом пораженный. Капитан резко обернулся к нему, но, увидев растерянность, изменил тон и язвительно спросил:
– Вы этого не ожидали?
Волшебник покачал головой, глядя, как я бегу в укрытие.
– Мои люди перережут ему дорогу, – заверил капитан, когда я скрылся под оливами.
Всадники снова выгнали меня на открытое пространство.
– Ему конец, – заявил Амбиадес. – И поделом.
– Заткнись, – оборвал его волшебник.
– Им придется спешиться, иначе его не схватить, – сказал капитан.
– Они справятся, – с горечью произнес волшебник. Он не знал, что мой отец всей душой хотел, чтобы я стал воином, а не вором.
* * *– Никогда не видал, чтобы человек в одиночку одолел стольких противников, – сказал Софос, сидя на холодном каменном полу рядом со мной.
– Да и в этот раз не увидел, – напомнил я. – Расскажи об Амбиадесе. – Мне не хотелось говорить о схватке у подножия горы. Что-то в ней случилось очень нехорошее. Не помню что. И вспоминать не хочу.
Но Софос не сходил с выбранного пути.
– Да, ты их не одолел. Зато ранил двоих, а последнего, кажется, насмерть.
У меня закрылись глаза. Так вот о чем мне не хотелось думать. Я не собирался никого убивать, но, увидев вокруг столько мечей, ударился в панику.
– Мы видели, как ты выбежал на открытое место, – безжалостно продолжал Софос. – Почему тебя не затоптали?
– Слишком много камней, – устало прошептал я. – И лошади у них крестьянские. Такие могут наступить на человека только нечаянно.
Сначала спешились лишь четверо солдат. Одного из них я рубанул по руке, потом выбил меч из рук другого, но мой клинок застрял в его рукояти. Будь он длиннее, я бы не смог его высвободить, но меч Софоса был короткий, и я успел выдернуть его за миг до того, как кто-то напал слева. Во мне проснулись навыки, казалось, давно забытые: я отразил атаку, сделал выпад, пронзил противника – должно быть, насмерть. Это оказалось не сложнее, чем проткнуть манекен на тренировке. Он упал, и я пришел в такой ужас, что выпустил рукоять. Я никогда не хотел быть солдатом. Потому и стал вором, чтобы никого не убивать. И вот куда меня это привело.
Вдруг легкий толчок в спину бросил меня на полшага вперед. Я опустил глаза и увидел, что рубаха на груди топорщится, как шатер, и сквозь прореху торчит полдюйма стального лезвия. Наверное, острие вонзилось где-то около середины спины, но скользнуло вбок и вышло около подмышки. Отчетливо помнилось, что на клинке было всего лишь небольшое пятнышко крови.
– Мы думали, ты погиб, – сообщил Софос.
Я и сам так думал. Колени подкосились. Все вокруг надолго погрузилось в чудовищный мутный туман. Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на спине и надо мной простирается безоблачное синее небо. Эта синева – вот и все, что я тогда видел. Должно быть, я лежал на телеге, но бортов не было видно. И оливковых деревьев тоже, и гор. Если бы колеса не подскакивали на дороге, я бы решил, что лежу на облаке. Люди опять что-то кричали, но до них было очень, очень далеко. Люди были важные, что-то кричали про меня. Я услышал короля Сауниса, королеву Эддис, еще кого-то, но не узнал их. Наверное, это были боги. Я хотел им сказать: не суетитесь. Хотел объяснить, что мне все равно осталось недолго, так что не над
