Безудержный ураган - Данта Игнис

шагов и понял — это просто дыхание одного из спящих воинов. Собрался идти обратно, но что-то насторожило. Дыхание звучало неестественно — слишком шипящее, слишком натужное.

Шаймор, подсвечивая себе факелом, искал среди спящих источник звука. Он старался не разбудить собратьев по оружию и осторожно освещал их лица факелом издалека. Странность вскоре обнаружилась. Воин, спящий ближе всего к лесу, лежал на спине с открытым ртом, из которого со свистом вырывался воздух. Широко открытые глаза его бешено вращались, а все тело покрывали желтые слизняки, размером с кошку. Шаймор охнул и заорал:

— Подъем! Тревога!

Шаймор бросился к бедняге. Протянул руку, намереваясь сбросить слизняков, и в него тут же впился десяток острых шипов. Рука отнялась, и паралич волной прокатился по телу. Шаймор упал, не в силах пошевелить даже пальцем. Все что он мог это двигать глазами.

К счастью возглас вальдара успел разбудил остальных. Они довольно быстро поняли в чем дело. Шаймора оттащили подальше, к ученым, и оставили отлеживаться. Оставалось надеяться, что парализация единственный эффект острых шипов, которыми стреляют слизняки, что они ко всему прочему не ядовиты. Чтобы освободить второго воина пришлось поплясать. В прямом смысле слова. Как только кто-нибудь приближался к нему, слизни атаковали и целились они метко. Но у всех есть слабые места — шипы у слизняков закончились. И вальдары сбросили их с несчастного. Когда скользких тварей отдирали, выяснилось, что они пили кровь из жертвы. Пострадавший почти полностью обескровлен. Ему влили немного вина, в которое ученые добавили наспех приготовленный отвар из трав. Но никто не поручился бы, что он выживет. Оставалось только ждать.

Шаймор очухался через пару часов. Всеобщее облегчение по поводу этого события длилось недолго. Вскоре умер обескровленный вальдар.

— Вот так, еще не вошли в этот проклятый лес, а уже потери, — сказал Шаймор, печально глядя на погребальный костер, который вальдары соорудили собрату.

— Это только начало, — мрачно сказал Бруснир.

— Знаешь, это слишком. Мы с тобой бывали в разных передрягах, но это… Спасать мир это слишком, — говорил Шаймор, подбрасывая ветки в костер. — Это давит на меня. Все настолько плохо, что даже чересчур. И что? Мы единственная надежда всех этих людей? Что если мы не справимся?

— Не надо думать, что мы спасаем мир, — отмахнулся Бруснир, — если так думать, то с ума сойти можно. Мы просто делаем свое дело, как и всегда. Не наша вина, если не справимся, ведь мы сделаем все, что в наших силах. Просто есть вещи, которые выше наших возможностей. Они случаются независимо от того хотим мы этого или нет. А мы просто делаем то, что должны, другого выбора у нас нет.

— Почему же нет? Можно было украсть корабль и уплыть на нем в голубые цветущие дали, — пробурчал Шаймор.

— Потому что нет. Будь ты таким человеком — плыл бы на том корабле, — отрезал Бруснир. — Но раз ты здесь, со мной, то и выбора у тебя такого не было.

— Это все из-за тебя. Просто я неумело выбираю друзей, они вечно по уши в дерьме. В следующий раз подружусь с каким-нибудь негодяйским пиратом.

Бруснир рассмеялся и хлопнул друга по плечу.

— Но, пока ты мой друг, заканчивай ныть. И ради всего святого, не возлагай на себя роль избранного спасителя.

— Не завидуй. Ты то, всего лишь, мой напарник, — парировал Шаймор.

Спустя некоторое время, Бруснир вдруг сказал:

— А знаешь, живем последний раз. Почему бы и не попробовать?

— Попробовать что?

— Спасти мир.

Вальдары стояли перед лесом, готовые войти в него, но Бруснир все не отдавал приказа двинуться в путь. Он внимательно рассматривал деревья. Подошел ближе, провел рукой по стволу — на ощупь влажный и горячий, как человеческая плоть, если содрать с нее кожу. Вальдар сотворил маленькую струйку огня. Она заструилась между сильными пальцами и почти ласково заскользила по коре. Заклинание не причинило вреда растению.

— Зажгите кто-нибудь факел, — попросил командир.

Ему подали факел. Бруснир осторожно поднес его к дереву. На поверхности ствола выступили крупные капли влаги, раздалось шипение и что-то загудело внутри. Соседние деревья подхватили эту гулкую песню. Звук становился все выше и пронзительнее, пока не перерос в причиняющий боль визг. Люди схватились за уши, а Бруснир выронил факел. Он упал на землю и вскоре потух, погрузившись в глубокий голубой мох. Спустя минуту все затихло.

— Чудится мне, что идти в этот лес форменное самоубийство, — пробурчал Бруснир.

— Конечно, а ты поливаешь его огнем. Теперь он еще злее. Это все он, а я пришел с миром и любовью в душе, — сказал Шаймор, обращаясь к лесу и показывая пальцем на Бруснира.

— Попробуем держаться подальше от крупных деревьев, — сказал Бруснир. — Думается мне, что чем дерево меньше, тем сложнее ему будет нас сожрать. В путь.

Весь день вальдары медленно пробирались по лесу и, вопреки их ожиданиям, ни одно дерево не превратилось в монстра и не напало на них. Никакой иной живности тоже не встретили, кроме слизняков. Во время привала Шаймор нашел целый рассадник скользких гадов и устроил на них охоту. Пока Бруснир не приказал двигаться дальше, Шаймор убил немало слизней, а из трупиков осторожно выковырял шипы с парализующим ядом.

— Что ты ерундой маешься… — сказал Бруснир, когда увидел его странную добычу.

— И вовсе не ерундой, может быть пригодятся, — обиделся Шаймор.

Запасы еды канули в лету вместе с утонувшим кораблем. На подходе к Приволу вальдары охотились на кроликов, один раз даже удалось убить кабана. Но здесь, в бывшем городе, им до сих пор не повстречалось никакой живности. Это начинало беспокоить Бруснира. Ну не слизняков же, в конце концов, есть?

Вечером набрели на небольшое озеро. Хотя озеро это громко сказано, скорее болотце, по берегам заросшее камышом и затянутое ряской. Но вода в нем оказалась чистая и пригодная для питья. Решили остановиться возле него и попробовать порыбачить. Рыба здесь и правда водилась, не в меру зубастая, но очень вкусная. Ловилась она легко, будто не подозревала, что тоже может превратиться из хищника в жертву.

Вальдары развели костры. В воздухе закружились сладковатые запахи ухи и свежей жареной рыбы. Настроение у всех поднялось — на сытый желудок жизнь кажется намного терпимее. После ужина только начало темнеть. Большинство просто отдыхали, болтали, кто-то устроил себе тренировку. Часть вальдаров продолжили рыбачить, чтобы сделать запасы на будущее.

— Пойдем тоже порыбачим, — предложил Бруснир Шаймору.

— Э, нет, терпеть не могу это занудное дело, — с притворным ужасом отшатнулся Шаймор и добавил серьезно. — К тому же, мне нужно сделать