Аудиториум. Часть 1 - Алекс Хай

Я не сдержал улыбки, видя, как обрадовалась Ирка. Ну точно как первоклашка, которому попалась желанная игрушка в “хэппи миле”. Может, конечно, мозги у нее еще не встали на место после обработки, но было приятно видеть, как близкий человек был искренне счастлив. Пусть и ненадолго. Пусть и от простой плебейской еды, запрещенной высокородным отпрыскам.

В конце концов, Ирка сегодня вырвала зубами свою победу. Ведь перед тем, как началось то безумие, они успели завершить поединок. Так что можно было праздновать, пока не вернулся Корф и все не испортил.

Я не успел завалиться на заднее сиденье, как Ирэн уже протянула мне маленький бумажный сверток.

— От сердца отрываю. С курицей. Мой любимый, — сказала она. — Жаль, картошка остыла. Холодная не такая вкусная…

Я осторожно развернул бумагу и пригляделся к логотипу. “Курочка Ряба” — прочитал я и уставился на логотип в виде веселой курицы в переднике. Понятно. Что ж, пора изучать культурно-гастрономические аспекты этого мира. Раз уж я тут застрял навсегда…

Ирка тем временем заточила два бургера, половину картошки, смешно вымазалась в соусе и теперь булькала газировкой через трубочку.

— Счастье есть, — погладив себя по животу, она откинулась на спинку сидения и уставилась на меня. — В последний раз Матильда водила меня в “Рябу” много-много лет назад… Почти сразу после похорон родителей. Я тогда маленькая была, еще не до конца понимала, что такое смерть. Но запомнила, что это было очень вкусно. Грустно и вкусно.

“Грустно и вкусно” — мда, слоганы ей лучше не придумывать.

Я торопливо пропылесосил все, что осталось в пакете после Иркиного нападения на еду. Обычно она ела совсем немного — блюла фигуру, но тут разошлась по полной. Заточив последнюю холодную картофелину, я забрал газировку из рук Ирки. Сделал глоток…

И просиял.

Да это же был один в один “Тархун”! Вкус детства… Тысячу лет его не пил — все кола да пиво… Чудны дела твои, Господи.

Матильда постучала в стекло и кивком велела нам выйти.

Покидать уютную теплую машину не хотелось, да и после плотного ужина меня разморило и начало клонить в сон. Организм бросился переваривать с таким остервенением, что, казалось, все остальные обменные процессы остановились.

Но появление Корфа несколько меня взбодрило.

Пистолетыч обменялся долгими взглядами с Матильдой — видимо, сообщал ей что-то по ментальному каналу. Наставница нахмурилась, бросила взгляд на Ирэн и закурила.

— Это срочно? — спросила она вслух.

— Боюсь, что да. У нас мало времени. И лучше все сделать сегодня.

— По-твоему одна ночь что-то изменит?

— Возможно, — уклончиво ответил ей Корф. Я не понимал предмета их разговора, но подозревал, что Матильда не хотела отпускать Ирэн на ночь глядя… во дворец.

— Темнишь, Вальтер, — баронесса выпустила тонкую струйку дыма, стараясь не выдыхать на нас с Иринкой. — Что опять затеял?

— Прости, Мотя, пока сказать не могу, — Пистолетыч кивнул на нас. — Но сия юная поросль увязла в этом по самые уши.

— Раз так, я еду с вами, — безапелляционным тоном заявила Матильда. — Заберу ребят после того, как все закончится. Мне будет спокойнее.

— Мотя…

— Не обсуждается!

Я икнул от неожиданности. Да уж, нечасто увидишь, как самого Корфа чехвостит хрупкая красотка. И при этом когда Корф позволяет ей это…

Ладно, не мое дело.

— Тогда по машинам, — распорядился тайный советник. — Михаил, едешь со мной. Нужно переговорить. Ирина — с Матильдой. Пусть поспит в дороге, ей пригодятся силы.

Словно подтверждая его слова, Ирэн сладко зевнула.

— А я и не против. Так спать охота…

Я последовал за Пистолетычем к уже знакомому мне серому седану. На этот раз вел сам Корф, на переднем пассажирском устроился его помощник, а мне достался весь задний ряд. Не спрашивая, я стянул ботинки и забрался на сидение с ногами. Лежать под капельницей было приятно, но спокойнее как-то в машине, под присмотром Пистолетыча.

Когда мы тронулись, я поднял голову. Автомобиль несся по трассе в сторону Петрополя, за окном мелькали фонарные столбы и силуэты домов.

— Неужели едем в Зимний? — спросил я.

Тайный советник фыркнул, и я увидел его снисходительную улыбку в зеркале заднего вида.

— Нет, разумеется. При всем уважении к моим заслугам, если я появлюсь там второй раз за сутки, это едва ли вызовет удовольствие Его Величества.

— Значит, вы и правда туда вхожи? Ну, к императору.

— Конечно. Иначе как бы я получил бумагу, которой утер нос Аудиториуму, чтобы вас вытащить и поднять немного шума? Гость я там нечастый, обычно отчитываюсь перед другими представителями августейшей фамилии. Тем не менее бывают поводы напомнить о себе и Алексею Константиновичу.

— Тогда к кому мы едем и в какой дворец? — не унимался я.

— В Ново-Александровский на Дворцовой набережной. К Великому князю Александру Константиновичу.

Я тут же принялся судорожно вспоминать разветвленное генеалогическое древо Романовых. Кажется, Александр Константинович приходился младшим братом царствующему императору… А вот где он жил, я не знал — не успел далеко продвинуться в изучении таких подробностей. Надо бы, учитывая, как все начало поворачиваться…

— И он нас примет? Так просто?

— Его Императорское Высочество уже дал согласие. Нас ждут.

А вот это было интересно. Нет, я подозревал, что Корф был вхож в высокие круги столичного общества. Но чтобы он был на короткой ноге с самими Романовыми… Или все дело было в Аудиториуме?

Я поделился размышлениями с Корфом, на что он, все так же не отрываясь от наблюдения за дорогой, ответил:

— Начну издалека, поэтому получится слегка поверхностно. Тем не менее кое-что в голове у тебя уложится. Насколько ты знаешь, род Романовых — весьма обширен и разветвлен.

— Да, конечно.

— Все ядро их рода — сплошь обладатели Первого ранга Благодати. Нужно объяснять, почему?

— Потому что они владеют самым большим Осколком.

— Все верно. Технически они владеют целыми двумя Великими Осколками — и Петропольским, и Константинопольским. Просто Романовых — две ветви, которые весьма хитрым образом переплелись около ста лет назад. Тем не менее оба Великих Осколка поддерживают их силу на беспрецедентно высоком уровне. Это не тайна. Я просто разжевываю для тебя, поскольку ты у нас новенький.

— Спасибо, — съязвил я. Мог бы и не напоминать лишний раз. Впрочем, Алексеев и так был в курсе. И я очень надеялся, что Пистолетыч поработал над свзываением языка своего помощника.

— И поскольку страна огромна, земель множество, а интересы населения серьезно различаются, приглядывать приходится даже за теми, кому Романовы доверяют контролировать те или иные процессы, — продолжил тайный советник. — Императорская