После долгой зимы - Мар Лиса

мне немного кружит голову, а в теле ощущается такая легкость и воздушность, как будто все тяжелые кости и напряженные мышцы испарились. Мне нравится шутить и хохотать, поддерживать любой разговор, ощущать себя привлекательной, замечая взгляды молодых людей за соседним столиком, отвечать отказом на их же приглашение потанцевать. Только вот я чувствую себя немного не собой.

Когда я намереваюсь сходить в уборную, выясняется, что мышцы на моих ногах тоже утратили былую силу, ноги ощущаются как кисель, и я прилагаю немало усилий, чтобы сделать ровнее мою походку. Рассматриваю себя в огромном зеркале, кажусь себе как никогда красивой с выбившимися из косы и эффектно растрепавшимися вдоль лица более короткими прядями, с раскрасневшимися щеками и поалевшими губами. Нравлюсь, но, опять же, это не совсем я. Это какая-то прекрасная иллюзия, какой я, как выяснилось, могу казаться другим, если захочу. Но вот если глубже в нутро под мой простой сарафан залезть, то там все та же Ада. Такая же простая, как и сарафан.

Умываю лицо холодной водой из крана, чтобы хоть как-то охладить горячность щек и остудить шальной поток мыслей. Возвращаюсь в зал, и вскоре девочки вызывают такси. Провожают меня до отеля и даже доходят до самого номера. На стук в дверь нам открывает такой уютный Егор в домашних штанах и майке.

— Я так по тебе соскучилась! — восклицаю я и бросаюсь ему на шею. И это правда. Не проходило и получаса за сегодня, чтобы я не думала о том, как я хочу разделить моменты выбора платья и аксессуаров, приятных процедур в спа, вкусного ужина в красивом ресторане с ним. Егор, видимо, уже успел принять душ, потому что от него пахнет свежестью, гостиничным гелем для душа и немного мятой.

— Вы что ее напоили? — спрашивает он, легонько приобнимая меня одной рукой за талию, у Евы и Ани таким строгим голосом, что я невольно вся съеживаюсь. И тут же мне уже совсем с другой интонацией: — Подожди меня в номере, маленькая.

Раздается хлопок двери, и еле слышные голоса из коридора, слов не разобрать, но разговор на повышенных тонах. Он назвал меня маленькой? Или мне показалось? Заставляю себя спрятать глупую улыбку и направляюсь в душ. Хочу доказать, что возиться со мной можно и меньше, мне было хорошо, я ни о чем не жалею, и я все еще в полном адеквате, и могу сама себя обслужить. Больно ударяюсь головой об случайно оставленную открытой дверцу навесного шкафчика, когда разгибаюсь, случайно сметаю стройный ряд бутылочек с гелями и шампунями, но, в целом, без особых приключений принимаю душ, и, изрядно посвежев, возвращаюсь в номер. Где сразу же попадаю в объятия уже вернувшегося Егора. Он вроде совсем не злится, хищно улыбается, глядя на меня, поглаживает руками вдоль моего тела поверх гостиничного халата. Я запоздало вспоминаю, что под ним у меня ничего нет. Вспыхиваю мгновенно. И вот я вроде только что из теплого душа, а руки Егора еще более горячие, я отчетливо ощущаю, где они оставляют следы. Обжигающие. Но такие приятные. А от этих следов мурашки табуном разбегаются по остальным нетронутым участкам кожи. Ноги ватные, колени не держат, и сама я плавлюсь, как шоколад, и растекаюсь по рукам Егора. Он замечает мое состояние и увлекает меня в спальню на кровать. Свет не включает, оставляет лишь узкую полоску из гостиной, которая освещает его, чтобы я всегда видела, кто передо мной. Осознание этого факта наполняет теплом мое сердце. Усаживает меня, облокачивая на спинку кровати, и решительно, но нежно раздвигает мои ноги в стороны. Я ожидаемо напрягаюсь всем телом и пытаюсь свести их обратно.

— Чшшш, я тебя только поцелую, — шепчет мне Егор, сверкая глазами, все еще удерживая руки на моих бедрах. — Идет?

Поцелуи — это я люблю. Согласно киваю и расслабляю мышцы.

И молниеносно — во всяком случае, для меня это проходит именно так — Егор делает выпад вниз, отодвигает халат и широко проводит языком прямо у меня между ног. Дергаюсь, как от удара током, да еще и в мокрой среде, сильнее в стократ, и пытаюсь отодвинуться и скрестить ноги, но Егор не позволяет, держит крепко. Заменяет язык пальцами и ко мне обращается:

— Я же сказал, что поцелую, только не конкретизировал, куда. Так тоже можно, и ничего в этом страшного нет, Ада. Разреши мне.

И снизу глазами своими в тусклом свете сверкающими гипнотизирует, как змей, меня, пальцами круги по нежной коже вычерчивает, страшно и приятно до невозможности. Кусаю губы. Я знаю, что так тоже можно, я в кино видела, да только поверить не могла, что это приятно может быть, и что кто-то может этого хотеть.

Видимо, ввести меня в состояние транса у Егора все же получается. Сопротивляться мне больше не хочется. Хочется узнать, что будет дальше. Возможно, помогло выпитое шампанское, или же пришло правильное время, но я, кажется, готова попробовать. Говорить не могу от переизбытка эмоций, кажется, открою рот, и через край польется. Мое молчание Егор принимает за согласие, и продолжает ласкать меня там, только уже снова языком. Я запрокидываю голову, потому что смотреть на него между моих ног — это какой-то запредельный уровень смущения для меня, не выдерживаю. А так, не глядя, можно просто качаться на волнах наплывающего удовольствия. С тем, чтобы видеть, кто рядом со мной, в этот момент проблем нет: только один самый близкий безумец способен такое вытворять, и только ему одному я разрешаю. Это все так нежно, влажно и… порочно. Но здесь и сейчас именно с Егором это ощущается таким правильным, что мне становится все равно, и я стараюсь выкинуть из головы мысли о тех, кто меня осудит. У меня уже было один раз с согласия Единого и по закону. Но там мне никогда не было так. А значит не пойти бы им всем к черту?

В один момент ощущения меняются, становясь более острыми, мое тело жаждет чего-то, чего пока не понимает мой мозг. Я мажу рукой по ёжику Егора, пытаясь оттолкнуть.

— Потерпи, сейчас будут звезды, — говорит он мне прямо туда, не отвлекаясь от процесса.

И, оказывается, что этого мне и не хватало, чтобы сорваться в пропасть. Кажется, я кричу, или это мне только так кажется. Что-то во