Варела - Игорь Валентинович Денисенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единственно, что смущало Сергея, это не очень удачные снимки на телефоне. И лица входящих с улицы были темные, а вспышку включить было нельзя, и ракурс не всегда удачный. И хоть он пытался заснять несколько кадров сразу наудачу, но был не доволен результатом. Оставалось надеяться, что некоторые посетители выходили из здания на улицу покурить, и их можно было снять повторно. Продолжалась его несанкционированная охота примерно минут сорок, когда к нему подошел охранник, и попросил предъявить документы. Лейтенант понял, что его засекли, и был крайне раздосадован. Удостоверение пришлось засветить и очень надеяться, что среди толпы встречающих и отлетающих агента либо ещё не было, или он этот момент не увидит. Охранника удостоверение удовлетворило, и он ушел. А Краевский в крайне раздраженном состоянии духа, продолжал начатое, пока на пороге аэропорта не возникла неожиданная фигура. Сергей его даже не сразу узнал, поскольку никогда не видел в старых джинсах, кроссовках, кожаной куртке, а темные солнцезащитные очки, просто скрывали большую часть лица. Краевский даже сначала не поверил своим глазам. По его мнению, такого просто не могло быть. Но было… И самое отвратительное в этой ситуации было то, что вошедший сразу увидел Сергея и направился от входа прямо к нему.
* * *
— Какой засады? — негромко спросил я, поравнявшись с Федотовым, идя по полю и наматывая комья грязи на сапоги.
— Ты датчикам веришь? — бросив косой взгляд на меня, произнес капитан.
— Каким датчикам?
— Глушилкам, — сплюнул Федотов, — Прошлый раз они в деревне отказали…
— В смысле?
— В коромысле! Когда подошли прошлый раз к деревне, и обходили дома. Проверяли, нет ли кого живых, нас атаковали разом со всех сторон, словно глушилки не работали. Словно их вообще нет! Видишь вон тот дом крайний справа?
— Который без окон?
Окна в доме были все разбиты, и осколки стекол редкими зубами поблескивали на свету. Федотов кивнул.
— Такого количества зверья мы раньше никогда не встречали… А тут просто лавина. Мы укрылись в том доме и держали круговую оборону….
Начавший говорить Федотов вдруг замолчал, прислушиваясь и приглядываясь к приближающимся домам.
— А потом?
— Потом кончились патроны…, - хмуро ответил капитан, он жалел, что стал рассказывать мне. Воспоминания захлестнули его, и он опять переживал те события, — Взяли вилы, лопаты, что нашли… Предохранитель сними..
— Что?
— Автомат с предохранителя сними, — облизнув пересохшие губы, произнес Федотов, — Держись рядом, не отставай… ….
Он боится, до ужаса боится, понял я и ускорил шаг, идя рядом с капитаном. Вот уже поравнялись с первыми домами. В деревне царила мертвая тишина. Ни птица не крикнет, ни кошка не мявкнет, собака не тявкнет, не скрипнет калитка у дома, ни какого признака ничего живого. Кажется, даже воздух замер и дрожит от напряжения. Боится шевельнуть листвой на деревьях. Только звуки наших чавкающих по грязи сапог. Мы прошли в полном молчании до середины деревни. Мне уже было видны кучки звериных трупов у крайнего дома. А нос уловил идущую отвратительную вонь. И тут это началось…
Словно по команде, со всех сторон молча и почти беззвучно к нам ринулись желто-зеленые тела. Тяжелые лапы застучали по земле. Автомат Федотова застрекотал, разрывая тишину невыносимым грохотом. Я вскинул ствол и два раза выстрелил в тело справа от меня, но тело не мишень, оно двигается, и очень быстро двигается, и я промахнулся. Взглядом уловил движение сзади… И понял. Всё!
И тут все замерло.
Отпускаю из рук автомат, и он повисает на плече, а я вижу зверей медленно летящих ко мне сзади, спереди, справа. Выставив вперед правую руку, открытую ладонь, словно в пантомиме изображаю невидимую стену, и начинаю разворачиваться вокруг себя, рисуя круг. Капитан недоуменно оглядывается на меня. Почему я не стреляю. А я, схватив его левой рукой за плечо, роняю его в грязь. Он мне мешает, мешает дорисовать стену ладонью. И все-таки она дорисована. Круг замкнут. И время возвращает свой бег…
Федотов с нецензурным ревом поднимается с земли и легким движением отправляет меня в кратковременный отпуск. Он вскидывает ствол, стреляет, и делает ещё два или три выстрела, а потом замирает. Понимает, что уже не надо стрелять. А я медленно поднимаюсь с земли, держась за нос. Кровь ручьем льется у меня с носа по губам, и капает с подбородка. Капитан стоит памятником самому себе с автоматом в руках, а его глаза распахнуты так широко, как никогда в жизни. Он смотрит, как мечущиеся к нам со всех сторон звери, прыгают и прыгают, бегут и бегут, но, ни один из них до нас не достает. Достигая невидимой стены, они входят в неё и исчезают, растворяются в воздухе. Так длится, кажется, вечность. А я стою, высоко задрав нос, чтобы остановить поток крови и улыбаюсь. Потом Федотов опомнился и, опустив калаш, обернулся ко мне:
— Ты кто такой мать твою?!
— Хома Брут, современное прочтение… Видишь как панночки беснуются, — продолжаю улыбаться я. Мне было беспричинно смешно, словно анекдот кто рассказал.
— Та какого х… раньше не сказал, что так можешь?
Я промолчал. Мне нечего было говорить. Во-первых, и сам не знал, что так можно, а во-вторых, вряд ли доблестный капитан бы поверил. Проходит, наверное, минут пять, и поток жаждущих нашей крови зверей иссякает. Никого. Ничего. Опять тишина и мертвая деревня.
— Ну, что? Пошли дальше? — говорю я капитану.
Капитан, покосившись на меня, кивнул. И мы пошли. Медленно, не торопясь, приближаясь к последнему дому, и нарастающему запаху разлагающейся плоти. Всё ещё держа автоматы наизготовку. Мало ли….
— Извини, — буркнул Федотов, протягивая мне кусок туалетной бумаги, чтоб я вытер кровь на лице.
* * *
— И что ты тут расселся? — сердито произнес полковник Кудряшов, подходя к лейтенанту, — Ты бы ещё табличку на грудь повесил: Жду агента ЦРУ!
— Олег Алексеевич, разреши…, - начал оправдываться Сергей.
— Не разрешаю! Быстро за мной! И не оглядывайся! — буквально прошипел полковник.
Краевский, поднявшись с места, поспешил следом за шефом, к эскалатору, поднимающему на второй этаж.
— Как понимаю, запись разговора прослушал?
— Так точно.
— Выводы?
— Агент может не знать, что Колдун не придет и прийти сам.
— Что у входа ты делал?
— Фотографировал всех подряд, с целью потом по фото опознать входящих.
— Это что блядь за партизанщина? — проворчал шеф, — Ты про камеры наблюдения вообще слышал? Говорят, их уже изобрели.
