Земля призраков - Эрин Харт

Очертания круглого холма, который казался естественной частью ландшафта, были не совсем обычными. Он понял, что она уже заметила чрезмерную округлость и чрезмерную правильность холма, причем один край был срезан, словно вход в шахту. Он внимательно наблюдал, как ее рот приоткрылся, и она вновь к нему повернулась:

— Что это?

— Ну, может, остатки военных укреплений или могильного кургана.

Ему было приятно, что она так заинтересована.

— Прямо мурашки по коже, — сказала она.

— Клянусь, я не хотел, чтобы вы волновались.

Некоторое время они работали в молчании.

— Вы знаете, Рафтери обещал через пару дней устроить нам встречу с его тетей, — сказала Нора. — А пока мы можем еще кое-что сделать.

— Что вы предлагаете?

— Ну, мы могли бы съездить в центр по наследствам, который вы упоминали, посмотреть, какого рода записи там хранятся. Мы могли подкупить Робби печеньем, чтобы он разузнал все, что сможет, о Катале Море ОʼФлаэрти.

Она замолчала, но он чувствовал — было что-то еще.

— И…

— Ну, что я действительно хотела бы — так это заглянуть внутрь башни. Вы умеете взламывать замки?

— Подождите. Я не собираюсь никуда врываться.

— Ну, а как мы еще можем туда пробраться? — спросила Нора, вываливая просеянную почву из сита и стуча им, чтобы вытряхнуть остатки щебня и глины. — Таблички «Добро пожаловать» там точно не висит. Я полагаю, вы ожидаете приглашения.

— Если вы настаиваете, у меня нет иного выбора, кроме как уступить, и то лишь для того, чтобы уберечь вас от неприятностей.

— Я вполне справлюсь и одна, — сказала Нора. — Возможно, так и придется сделать, раз вы столь щепетильны.

Кормак прижал палец к губам, чтобы она замолчала, и Нора прислушалась. Она ничего не услышала, кроме резкого крика коростеля.

— Здесь кто-то есть, — сообщил Кормак очень тихо. — Там, в монастырской аркаде. Продолжайте работать. Может, кто-нибудь сейчас к нам и выйдет.

Они опять принялись за работу, время от времени украдкой поглядывая на монастырскую стену.

— Пойдемте к джипу, — тихо сказал Кормак. — Медленно. Вы идите первой. Отвлеките внимание. Идите короткой дорогой через монастырь, а я его обогну. Если только этот некто не успеет вылезти через окно, он будет замечен. — Говоря это, Кормак гадал, сможет ли он справиться с Бренданом Мак-Ганном, если дело дойдет до стычки.

Нора кивнула, встала, отряхнула джинсы и проговорила достаточно громко, так, чтобы соглядатай мог слышать:

— Ну, я больше не могу ждать обеда, я жутко голодна. — Она пошла по диагонали к ближайшему углу, где был припаркован джип. — Я полагаю, сегодня мы обойдемся сыром или сыром с помидорами.

Она достигла края монастыря и, обернувшись, увидела Джереми Осборна, затаившегося в дальнем конце коридора. Он посмотрел на нее и только развернулся, чтобы ретироваться, но Кормак уже оказался за его спиной и надежно его заблокировал, схватив юношу за плечи.

— Постойте, — сказал мягко Кормак. — Не надо бежать.

Джереми начал вырываться, по тут к ним приблизилась Нора.

— Привет, Джереми, — сказала она, и он опять на нее посмотрел. Каким хрупким он выглядит в дневном свете, подумала она, с этими большими глазами, резко очерченными скулами и бледной прозрачной кожей, унаследованной от матери. Пожалуй, он был красивее, чем она, а щеки, в отличие от материнских, были по-юношески свежими. Его манера двигаться напомнила Норе о норовистой лошадке: судя по общению с матерью, которое Нора наблюдала, он не был приучен к удилам и уздечке.

— Что вы тут делаете? — спросила она, избегая резких слов и движений, надеясь выманить тот проблеск дружеского отношения, который один раз заметила в его глазах.

— Я не шпионил, — сказал он, — я пришел помочь.

Нора посмотрела на Кормака и подняла брови в немом восклицании.

— Это здорово, — ответила она. — Я уверена, вам можно тут найти полно работы. Очень мило со стороны вашей мамы, что она прислала вас.

Мгновение Джереми смотрел ей прямо в глаза:

— Я пришел сам.

— Ну, мы, конечно, можем использовать вас, — сказал Кормак. — Всегда хорошо иметь лишнюю пару рук. Побудете работягой широкого профиля? Боюсь, на этих раскопках вакантна только такая должность.

— Не возражаю.

— Давай, покажу, что нужно делать.

Кормак повел юношу по траншее, а Нора направилась к джипу за сумкой с бутербродами, ибо действительно проголодалась. Возвращаясь, она некоторое время наблюдала за ними обоими. Кормак тихим и уверенным голосом объяснял, зачем они здесь, и что Джереми следует искать, и как записать, если что-то будет обнаружено. Таким она его еще не видела. Кормак-учитель, стоя на одном колене, показал, как лучше просеивать землю, попросил юношу сделать то же самое и похвалил за понятливость. Усевшись на корточки, словно ребенок, Джереми просеивал очередную порцию земли и методично отбрасывал ее в кучу, которую начала насыпать Нора.

— Ну, вы вполне приноровились, — сказал Кормак. — Как насчет обеда? У нас полно еды.

Юноша поколебался, прежде чем согласиться. Они устроились на заросшем травой клочке недалеко от траншей, и Нора наделила всех сандвичами, а затем разлила из фляжки чай. Кормак достал перочинный нож, чтобы разделить между всеми пару зеленых яблок. Небо заволокло тучами, но порою из-за них пробивалось солнце, и с каждой минутой становилось все душнее. От жары их спасал легкий, но не стихающий ветер, который дул с гор на запад.

— Работали когда-либо на раскопах раньше? — спросил Кормак. Джереми покачал головой, и Нору удивила его воспитанность: он не стал отвечать с набитым ртом.

— Я приходил и наблюдал за работами в монастыре, — через мгновение объяснил он, — но обычно меня прогоняли. Не хотели, чтобы я тут путался, полагаю. Для них я всего лишь ребенок.

— Вы, должно быть, закончили среднюю школу, — осведомился Кормак, и Джереми кивнул. — А думаете поступать в университет?

Хотя в вопросе не было никакого подтекста, он показался юноше не очень приятным. Джереми принялся методично вырывать пучки травы, что росли рядом с ним.

— Я еще сдаю экзамены. Я пока не решил, чем хочу заняться. Мама говорит, мне нужно учиться чему-нибудь, чтобы управлять имением, — сказал Джереми, и его голос выдал, как мало радовала его подобная перспектива.

— Что же вас интересует, Джереми? — спросила Нора. Их взгляды опять встретились, и на секунду ей показалась, что в глазах Джереми промелькнул упрек. Затем он уставился глазами на землю, точнее — на быстро редеющий пучок травы рядом с собой.

— Я… я не знаю, — запинаясь, произнес он. Как будто в этом есть что-то постыдное, подумала Нора, в его-то возрасте. Она видела, что его уши начали гореть малиновым цветом.

После еды они продолжили раскопки и работали добрых три с половиной часа, вплоть до чая. Кормак устроил небольшой перерыв, чтобы сделать несколько фотографий, фиксирующих ход раскопок, а также проверить уровни. Джереми действовал как его ассистент, измеряя метровой рейкой глубину траншей и ширину разноокрашенных слоев. Когда день уже был на исходе, ветерок стих, его дуновение стало едва заметным. Нора остановилась, чтобы сделать большой глоток воды из кувшина, а затем наклонила голову и вылила тепловатую влагу себе на шею. Выпрямившись и вытершись банданой, она увидела, что Джереми Осборн смотрит на нее. Когда их глаза встретились, он отвел взгляд, и Нора внезапно смутилась. Она отвернулась, наклонившись, чтобы подобрать инструменты. Нора вспомнила, как помогала опьяневшему молодому человеку подняться на ноги, и задалась вопросом: какие же чувства он к ней испытывает? Если это любовь с первого взгляда, она, вероятно, лишь поощряла ее, болтая, как и тогда, когда нашла его спящим в детской. Можно ли теперь вызвать его на откровенность? Она не собиралась разжигать подростковые фантазии. Нора вдруг вспомнила чуть хрипловатый голос, услышанный по телефону. Может быть, слова предостережения исходили от Джереми Осборна?

ГЛАВА 10

Нора была удивлена, когда Уна Мак-Ганн и ее дочь остановились в пятницу у раскопок и попросили подбросить их в субботу утром на рынок, но согласилась, отчасти из любопытства. В это время года рынок небогат, сказала Уна, но продаются маленькие корзинки нового картофеля, ранняя оранжерейная земляника, цветы, горох, салат, куриные, утиные яйца. Никто сейчас не делает сыр, но можно купить домашние сосиски и пудинги, а также хозяйственную утварь вроде веников и корзин.

Субботнее утро было мокрым, но тихим. Девять часов — поздновато для открытия рынка, подумала Нора, подъехав к дому Мак-Ганнов. Она надеялась, что не опоздала. Через открытое окно она увидели маленькую девочку, Айоф, прыгавшую вокруг стола, и услышала, как Уна считает вслух, несомненно, подсчитывая, сколько они заработают. Послышался голос девочки: