Собака Баскервилей (сборник) - Артур Дойл

– То есть вы хотите сказать, – вставил сэр Генри Баскервиль, – что кто-то вырезал из газеты ножницами…

– Маникюрными ножницами, – уточнил Холмс. – Видите, тому, кто составлял письмо, пришлось сделать два надреза, чтобы вырезать «держитесь подальше от», следовательно, у ножниц были очень короткие лезвия.

– Да-да. Значит, кто-то вырезал маникюрными ножницами слова и наклеил их…

– Столярным клеем…

– …столярным клеем на лист бумаги. Но хотелось бы знать, почему слово «болот» написано от руки?

– Потому что ему не удалось найти этого слова в газете. Все остальные слова простые, их почти наверняка можно отыскать в любом номере газеты. Слово «болот» встречается не так часто.

– Действительно, похоже на правду. А еще что-нибудь вы можете определить по этому письму, мистер Холмс?

– Кое-что еще добавить можно, хотя составитель послания сделал все, чтобы не оставить никаких зацепок. Адрес, как видите, написан не очень ровными печатными буквами. Но поскольку «Таймс» – газета, которую читают люди образованные, можно сделать вывод, что послание составлено образованным человеком, который хочет выдать себя за необразованного. Тот факт, что он изменил почерк, говорит о том, что либо вам знаком его почерк, либо есть вероятность, что вы столкнетесь с ним в будущем. К тому же видите, слова наклеены неровно, некоторые – намного выше остальных. Слово «жизнь», например, совсем в сторону съехало. Это может указывать либо на неаккуратность автора, либо на то, что работа делалась в спешке или большом волнении. Я больше склоняюсь ко второму варианту, поскольку нельзя предположить, что в таком важном деле человек опустился бы до подобной неаккуратности. Если предположить, что он действительно спешил, возникает другой интересный вопрос: почему же он так спешил, ведь любое письмо, отправленное до наступления утра, попало бы в руки сэра Генри прежде, чем он ушел бы из гостиницы? Может быть, составитель послания боялся, что ему помешают? Если да, то кто?

– Об этом мы можем только гадать, – сказал доктор Мортимер.

– Лучше сказать, мы можем сопоставить все возможные варианты ответов, чтобы выбрать наиболее вероятный. Это научное применение фантазии, хотя любые догадки тоже строятся не на пустом месте. Несомненно, вы посчитаете это догадкой, но я почти уверен, что адрес на конверте был написан в гостиничном номере.

– Об этом-то как вы могли узнать?

– Если внимательно присмотреться, видно, что автору неудобно было писать этим пером и этими чернилами. Пока он писал короткий адрес, перо успело три раза высохнуть, два раза «поплыть», причем в одном слове. Следовательно, чернильница была почти пуста. Свои перо и чернильницу редко доводят до подобного состояния, ну а такое сочетание – просто редкий случай. Когда под рукой нет ничего другого, приходится пользоваться гостиничными принадлежностями. И я почти уверен, что если бы мы смогли обследовать содержимое урн всех гостиниц в Чаринг-кроссе, мы бы нашли там изрезанную страницу «Таймс», что вывело бы нас прямо на отправителя сего послания. Секундочку, секундочку! А это что такое?

Шерлок Холмс поднес лист бумаги, на котором были наклеены слова, прямо к глазам.

– Что?

– Нет, ничего. – Он бросил лист на стол. – Обычная бумага, даже без водяных знаков. Похоже, мы уже выудили из этого письма все, что можно было. Теперь скажите, сэр Генри, с вами в Лондоне больше не происходило ничего необычного?

– Как будто нет, мистер Холмс. Ничего такого.

– Вы не заметили, чтобы за вами кто-то наблюдал или следил?

– Такое впечатление, будто я попал на страницы какого-то бульварного романа, – обиделся наш гость. – С чего бы это кому-то пришло в голову следить за мной?

– Сейчас мы вам все объясним. Но вам точно нечего добавить?

– Это зависит от того, что вы считаете заслуживающим внимания.

– Все, что хоть как-то выходит за рамки обычной, повседневной жизни.

Сэр Генри заулыбался.

– Я пока еще мало что знаю о жизни в Англии, я-то почти всю жизнь прожил в Штатах и Канаде, но, надеюсь, потерянные башмаки не вписываются у вас в рамки обычной, повседневной жизни.

– У вас пропали башмаки?

– Один башмак.

– Дорогой сэр Генри, – воскликнул тут доктор Мортимер, – да вы просто сами куда-то засунули его! Вернетесь в гостиницу – отыщется ваша пропажа. Зачем отвлекать внимание мистера Холмса такими пустяками?

– Но он же сам попросил рассказать про любые мелочи.

– Совершенно верно, – сказал Холмс, – какими бы несущественными или глупыми они ни казались. Так вы говорите, у вас пропал башмак?

– Ну, в общем, да, я не могу найти его. Вчера вечером я выставил свои башмаки за дверь, а сегодня утром там остался только один. От парня, который их чистит, я никаких объяснений не добился. Хуже всего то, что я и купил-то их только вчера на Стрэнде[10]. Представляете, я их даже ни разу не надел.

– Если вы ни разу их не надевали, зачем же вы выставили их за дверь?

– Вы понимаете, они были песочного цвета и к тому же нелакированные. Поэтому я их и выставил.

– Выходит, вы, прибыв вчера в Лондон, первым делом пошли покупать себе обувь?

– Да, я прошелся по магазинам. Доктор Мортимер не отходил от меня ни на шаг. Знаете, раз уж меня там будут принимать за важную персону, мне и одеваться придется соответствующим образом. Может быть, конечно, у себя на Западе я слишком привык вести себя по-простому… Надо же, отдать за ботинки шесть долларов и даже ни разу не успеть их надеть!

– Не думаю, что кому-то нужен один ботинок, – сказал Шерлок Холмс. – Я согласен с доктором Мортимером, скоро ваш пропавший башмак отыщется.

– Ну ладно, джентльмены, – решительно сменил тему баронет. – Я уже, похоже, достаточно понарассказал. Теперь пора и вам выполнить свое обещание. Я хочу знать, что меня ожидает.

– Весьма обоснованное желание, – согласно кивнул Холмс. – Доктор Мортимер, мне кажется, лучше всего будет, если вы изложите сэру Генри суть дела в тех же словах, что и нам вчера утром.

Наш ученый друг извлек из кармана свои бумаги и повторил вчерашний рассказ. Сэр Генри Баскервиль слушал его с необыкновенным вниманием, время от времени удивленно вскрикивая.

– Что ж, похоже, наследство мне досталось вместе с родовым проклятием, – невесело сказал он, дослушав до конца длинный рассказ. – Конечно, легенды о собаке мне рассказывали еще с детских лет, в нашей семье это была любимая тема, но раньше я никогда не относился к этому серьезно. Однако теперь, когда умер дядя… У меня ум за разум заходит, я пока ничего не могу понять. Вы, я вижу, тоже еще не решили, кому поручить это дело, полиции или Церкви.

– Именно.

– А тут еще это письмо из гостиницы. Тоже, видно, не случайное совпадение.

– Да, похоже, о том, что творится на болотах, кому-то известно намного больше, чем нам, – кивнул доктор Мортимер.

– Кроме того, – вставил Холмс, – этот человек не желает вам зла, раз предостерегает от опасности.

– Или наоборот, хочет отпугнуть меня для достижения каких-то своих целей.

– Конечно, может быть и так. Знаете, доктор Мортимер, я вам очень признателен за столь необычное дело, в котором существует несколько совершенно равноправных и интересных вариантов решения. Однако сейчас нам необходимо подумать, разумно ли вам, сэр Генри, ехать в Баскервиль-холл.

– А почему нет?

– Там может быть небезопасно.

– Кого же мне бояться, чудовища из семейного предания или человека?

– Это нам и предстоит выяснить.

– Что бы это ни было, я уже твердо решил. Ни дьявол, ни человек не заставит меня отказаться от намерения поселиться в доме своих предков. Это мое последнее слово. – Лицо сэра Генри вспыхнуло, черные брови решительно сошлись на переносице. Мы увидели, что суровый нрав, которым отличались предки Баскервиля, в полной мере передался и последнему представителю этого древнего рода. – А пока, – продолжил баронет, – мне нужно время, чтобы обдумать все, что вы мне тут рассказали. Все это слишком сложно, чтобы взять и вот так сходу во всем разобраться. Я бы хотел часок побыть один. Мистер Холмс, уже половина двенадцатого, я, пожалуй, пойду к себе в гостиницу. Надеюсь, вы с вашим другом, доктором Ватсоном, присоединитесь к нам за обедом в два часа? Тогда я смогу вам лучше описать свои чувства.

– Вам это удобно, Ватсон?

– Вполне.

– В таком случае ждите нас. Вызвать вам кеб?

– Не стоит, я с удовольствием пройдусь пешком, наш разговор меня взволновал.

– Я с удовольствием прогуляюсь с вами, – сказал Мортимер.

– Решено, значит, встречаемся в два часа. Au revoir[11] и всего доброго!

Как только наши посетители спустились по лестнице и за ними захлопнулась дверь, Холмс из ленивого мечтателя превратился в человека действия.

– Ваша шляпа и туфли, Ватсон, скорее! Нельзя терять ни секунды! – Он бросился в свою комнату. Чтобы переодеться из халата в сюртук, ему понадобилось лишь несколько мгновений.