Тайны Васильков или мое нескучное лето - Лина Филимонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Или с ней, — сказала я.
— Или с ней, — повторил Ваня. — Но это вряд ли.
— Ты что же, хочешь сказать, что если этот кто-то начнет тебя убивать, я должна стоять в сторонке и смотреть?!
— Я уверен, что до этого не дойдет. Даже если он вооружен… он не ожидает нас здесь встретить. А неожиданность — это половина успеха. А в нашем случае даже больше, чем половина.
— А если он будет не один?
— Неважно. Больше двух точно не будет. На такие дела толпой не ходят.
— А если… — я собиралась высказать еще какую-то важную мысль.
— Никаких если. В крайнем случае — поднимай тревогу, как договаривались. Но, прошу тебя, ни во что не вмешивайся.
— Хорошо, — согласилась я.
Потому что легче было согласиться, чем переубедить его. Что-то Ваня сегодня какой-то несговорчивый. Там видно будет.
— Ты сиди, — сказал Ваня. — Я еще раз прогуляюсь.
Он ушел, а я осталась. Я сидела одна, в темноте, зная, что в любой момент окно может неслышно открыться и оттуда появится что-то жуткое и непонятное, но мне не было страшно. Ну, разве что самую капельку.
Я скорее ощущала, чем слышала шаги Вани, который тихо перемещался по дому. Вот он идет по коридору, заходит в гостиную, садится рядом со мной…
— Ничего? — спросила я.
— Ничего, — ответил он.
И тут вдруг совершенно неожиданно и непонятно каким образом я оказалась в его объятиях. Я чувствовала, как он сжимает мои плечи, гладит волосы, и как я с жаром отвечаю на его страстные поцелуи. Потом мы одновременно отпрянули друг от друга, но моя рука осталась в его руке и трепетала там, как пойманная птица, и я ничего не могла с ней поделать.
Неизвестно, сколько времени длился наш поцелуй, может, мы пропустили все самое интересное? Может, кто-то уже крадется по темным комнатам?
Я нервно оглянулась и попыталась прислушаться, но не услышала ничего, кроме собственного сердца, непозволительно громко и бурно бившегося о грудную клетку, и Ваниного прерывистого дыхания.
«Потом, потом, — уговаривала я себя. — Все будет потом, когда закончится эта жуткая история. Сейчас нужно выбросить из головы все, что отвлекает и ждать…»
— Отодвинься от меня, пожалуйста, — жалобно попросила я Ваню.
— Да я же ничего, — начал он.
— Я знаю, что ты ничего. Это я чего. Я не могу сосредоточиться.
В темноте я плохо видела глаза Вани, но они так красноречиво заблестели, что я сама отодвинулась.
— Не бойся, все под контролем, — сказал Ваня.
Я проснулась от запаха кофе. Мне было невыносимо жарко. Я была в джинсах и свитере, да еще и укрыта пледом. Я отбросила плед и вскочила. Плед запутался в моих ногах и я чуть не упала. От падения я удержалась, сделав несколько хаотичных движений руками, ногами и туловищем, но больно ударилась коленом о журнальный столик. Громко чертыхнувшись, я продолжила свой путь.
— Ну что? — спросила я Ваню, через пару секунд оказавшись на кухне, где он варил кофе.
— Доброе утро, — сказал Ваня, окидывая меня взглядом.
— Давай без формальностей! — Я умирала от нетерпения. — Кто-нибудь приходил? Ты что-нибудь видел? Или слышал?
Ваня выключил газ, достал из шкафчика кофейные чашки, не спеша поставил их на стол…
— Ваня! — воскликнула я. — Прекрати это!
— Ладно, ладно, — он поднял руки. — Никого не было. Кроме ежика.
— Ежика?
— Да. Приходил ежик. Громко топал и шуршал возле крыльца.
— И все?
— Все.
Я рухнула на стул.
— Так я и знала!
— Что ты знала?
— Что ничего не получится.
— Откуда такой пессимизм? — Ваня разливал кофе. — Раньше я за тобой такого не замечал.
— Ты вообще ничего обо мне не знаешь, — заявила я, вставая. — По утрам я всегда злая, как голодная собака.
— Ничего, я тебя сейчас накормлю.
— Только попробуй, — огрызнулась я и пошла в ванную.
Что-то мне подсказывает, что сегодня будет один из тех противных дней, когда с самого утра все идет наперекосяк и так продолжается до самой ночи. В такие дни лучше вообще ничего не делать, чтобы не испортить. Нужно затаиться где-нибудь в укромном месте и ждать. Ждать, когда эта напасть пройдет. А еще в таких случаях хороши долгие пешие прогулки.
Так что после кофе я сообщила Ване, что иду прогуляться. Он выдвинул ряд пылких возражений, в основном, касающихся того, что наш злоумышленник считает, что я в больнице. Если же я, как ни в чем ни бывало, буду прогуливаться по деревне, весь наш план пойдет наперекосяк.
— Он и так пошел наперекосяк! Ты разве не заметил?
— Мы можем продолжить наблюдение, — не отступал Ваня. — Сегодня ночью.
— То есть я буду весь день прятаться дома? Да у меня голова взорвется, если я сейчас же не выберусь на свежий воздух!
— Но мы должны…
— Ничего мы не должны. Операция провалилась, ясно?
— Надо посоветоваться с Глазом.
— Ну и советуйся. А я пойду прогуляюсь.
Он все же увязался за мной, хотя я его не звала, скорее наоборот. Прозрачно намекала, что ему лучше пойти домой и заняться какими-нибудь неотложными делами: дров на зиму наколоть или, там, сена накосить… Но он на мои намеки не реагировал. Ну и ладно.
Мы вышли из дома и довольно быстро оказались за пределами деревни. Впереди маячил темно-зеленый массив леса, а перед ним — поле. Через несколько минут от моего дурного настроения не осталось и следа. Я чувствовала, как свежий летний воздух, наполненный восхитительными запахами, наполняет мои легкие, как солнышко греет мою макушку, а утоптанная проселочная дорога скатертью ложится мне под ноги.
— У тебя такие волосы красивые, — неожиданно сказал Ваня, глядя на меня. — Переливаются на солнце…
— Еще скажи, что у меня глаза голубые, как небо. Или как море.
Я была настроена в высшей степени скептически по отношению к любой романтической чепухе. О том, что произошло между нами ночью, я совершенно забыла. Во всяком случае, мне хотелось так думать.
— Нет, — покачал головой Ваня и взял меня за руку. — Как васильки.
Я промолчала и огляделась по сторонам. Васильков в этих местах видимо- невидимо. Вокруг деревни — поля, в которых колосья овса и пшеницы растут вперемежку с синими-пресиними васильками. Можно даже засомневаться, что именно тут выращивают: сельскохозяйственные культуры или цветы. Это сочетание соломенно-желтого с синим, этих незатейливых крохотных цветочков со стройными, плотными колосками почему-то действует на меня очень странно. Я смотрю, как легкий ветерок проносится над полем, как оно перекатывается мягкими волнами, и у меня в
