Воины Хаоса наводят порядок. Книга 1 - Дмитрий Семёнов

— Что за вопрос?

— Главнейший! Есть два строя. В одном пики точёны, в другом щиты сплочёны. В какой сам встанешь, в какой друга поставишь?

— И как правильно отвечать?

— Важны обе линии! Строй щитников прикрывает товарищей. Пикинёры из-за их спин колют подступающего врага. Без командной работы в бою нам не выжить.

— Справедливо, — согласился Констанс.

— Говорят, будто это отражено и в названии банды. «Одна Вторая» не потому, что половина чего-то, а «Одна-вторая». Две линии.

— Отменно! — не удержался от похвалы Олясин. — Меткое название — уже полдела.

Воодушевлённый взгляд Кёрта блуждал по ландшафту. Он умолк и, конечно же, что-то прикидывал, строил планы, мечтал.

«Тебя тоже заботит, что делать дальше, — подумалось Костику. — Не такой уж ты равнодушный, как хочешь казаться».

Ощетинившийся оружием отряд походил на колючую гусеницу. Впереди по камням топал Шпатель с несколькими наёмниками. Через десяток метров шагал Ганс Пополам, рядом вели понурого пленного олга. Потом шли паломники с гайками на груди, а в их гуще таился бледный Бартоло. В стороне можно было заметить Асперо, бдительно приглядывающего за окружающими. Далее гурьбой брели гномы, за ними — четвёрка милиционеров и трое наёмников арьергарда. Напряжённая гусеница упрямо ползла каменистыми склонами, переходила ручьи, спотыкалась на осыпях.

Ночь застала их на краю отсыревшего леса под обветренным скальным утёсом. Среди зарослей орляка здесь росли тугие пупырчатые грибы. В тёмной чаще шуршали опавшей листвой мелкие звери. Мотыльки летели к огню. Лагерь погружался в тягучую дрёму. Прямо по курсу завтрашнего маршрута над горной грядой поднималось, таинственно подсвечивая облака, пульсирующее ледяное сияние.

Упавшая звезда была близко.

На каменный пятачок с кочками пожелтевшей травы они выбрались к исходу дня. Церковники объявили: первая цель экспедиции наконец-то достигнута! Осколки звезды лежат рядом, за гребнем широкого перевала. Долговременный лагерь решили разбить здесь, в удобном месте. Неподалёку струился ручей, а чуть ниже по склону плотной рощей собрались приземистые, скрученные ветрами деревья — запас топлива на первое время.

Путники споро ставили тенты, шатры и палатки. Шумной радости не было, сказывалась усталость многодневного перехода, но их исподволь охватило азартное возбуждение. Все уже знали об истинной цели путешествия. Какая она, звезда, за которой они столько шли?

Бартоло вскричал на весь лагерь:

— Возрадуйтесь, братья мои! Сегодня мы выбрались к свету, и он нас уже не оставит. Я знаю, вы в нетерпении… я тоже. Дух торжествует! О да! Верьте! Готовьте наш реликварий! Завтра славные гномы извлекут из суровой земли дар небес…

Паломники возликовали. И принялись собирать из запрятанных прежде по торбам деталей массивный резной ларь: реликварий Церкви Шестигранника, украшенный множеством гаек. Костик мельком его осмотрел и наткнулся на странное: чутьё на магию молчало. Внутри ларца словно затаилась чернильная пустота. Он слыхал о контейнерах для перевозки магически активных вещей. «Если туда положить осколки кометы, её даже детекторы Академии не засекут», — смекнул он.

Солнце ярко озарило лагерь, потом снова скрылось за тучами. Бартоло не находил себе места и шатался по склону, окружённый послушной толпою последователей. Среди серых плащей и накидок затесалась красная куртка Турфана Корчева. «Совсем лейтенант одурел, — решил Кэррот, — утешение ищет в религии! Ну и славно: из грехов ему есть, что замаливать». Он огляделся. Гномы проверяли камнедробильные инструменты. Наёмники разводили костры. Костик отошёл по нужде, а угрюмый Порсон ставил их с лейтенантом тент. Горный воздух сочился прохладой.

Час спустя, когда Кёрт всё ещё любовался вечерней дымкой, стекавшей с зубчатых вершин, к нему подобрался Асперо. Вид у священника был слегка взбудораженный.

— Кликни своего друга, стражник. На вас уповаю, ребятки.

— В чём дело, отче?

— Явился соблазн мне подняться на гору. Проводите?

— А ваши… прихожане? — Кэррот сделал руками неопределённый жест.

— О, сейчас им всем нужно молиться, — туманно ответил Асперо.

Олясин с Изваровым ничего не имели против прогулки. Уже скоро они со священником лезли по склону, громыхая катящимися каменюками. Подъём стал круче; пришлось закинуть топоры за спины и лезть, цепляясь руками. Кэррот поймал ритм дыхания и стал рассуждать:

— Отче, как научиться залечивать раны по-вашему? Чтобы сразу и безболезненно?

— Жить праведной жизнью, — отозвался священник, опираясь на посох. — Молиться, поститься, слушать глас свыше… Тогда это будет легко, как два пальца освятить.

Светловолосый сержант посмурнел.

— Нет другого пути? Понимаете, я принципиальный безбожник.

— Да неужто? Во что же ты веришь тогда?

— Не знаю, — пожал плечами Олясин. — В движение.

Их движение вверх продолжалось. Гора была невысока; через полчаса они достигли вершины, похожей на выщербленную стихиями дозорную башню. Асперо, тяжко дыша, подошёл к её кромке и замер, разглядывая котловину за перевалом. Кэррот выглянул из-за плеча священника и присвистнул. Слишком диковинное открылось им зрелище.

Каменистая пустошь внизу была взрыта и разворочена, словно заступ исполинских размеров вонзился там в земную поверхность. Среди рудых и рыжих скал, где-то гладко блестящих, где-то обугленных, виднелись осколки упавшей звезды. Их нельзя было спутать с горной породой: эти камни сияли.

Тень горы накрывала окрестности кратера, и в её полумраке тлел бледный мерцающий свет. Наблюдался он странно; казалось, перед глазами сплетаются причудливые узоры. Точно мелкая рябь вилась в воздухе над долиной, и теперь они слышали неестественный шум, беспокоящий шорох, непрерывно идущий с той стороны. Будто шелест ссыпающегося песка или гул роящихся насекомых.

Потом Костик заметил тела. Распростёртые на земле человеческие фигуры. Отсюда они виделись не крупней муравьёв; одно, два, три — не меньше десятка. Груды тряпок с торчащими из них вывернутыми конечностями. Подробностей издали было не разобрать, но один из трупов будто растянулся на несколько метров. Тела тоже мерцали.

— Что это? — обернулся к священнику Кэррот. Тот сморгнул и проговорил:

— Сам я прежде не видел, но тут гадать нечего. Это хаос, ребятки. Чистый хаос.

Асперо сжал зубы, в зрачках его будто бы отразились колючие звёзды.

— Мне ведь всё было явлено, а я сомневался… Пойдёмте обратно, скорее. Ещё сможем кого-то спасти, — и, не дожидаясь ответа, он ходко полез вниз по склону.

Похватав топоры, штрафники поспешили следом. Тучи словно сгустились над их головами. Внизу, под горою, темнело. На пятачке, укрытом скалистыми склонами, люди отдыхали, общались, готовили ужин, не подозревая, что ждёт за перевалом.

— Куда мы так мчимся? — спросил Кэррот. — Лагерь в опасности?

— Бартоло ушёл с несколькими учениками. Я его проворонил! Слушал вашего лейтенанта, он битый час плакался, как всё ужасно. А теперь действительно хуже некуда.

— Бартоло задумал недоброе? — на ходу подобрал слова Костик.

— Намерения могут быть и благими, — отозвался Асперо, прыгая с камня на камень. Костик