Грехи отцов - Сергей Зверев

Здесь пахло кошками и сладковатой гнилью, окна затянула паутина, на ступеньках валялись окурки и прочая дрянь. Звонка на двери пятнадцатой квартиры не было, пришлось стучать в ветхую фанерную створку. Сначала там было тихо, потом раздался детский голос, шаги, и недовольная женщина спросила:

– Чего надо?

– Наташа, здравствуйте. Мне бы Валеру, – строго по легенде сказал Егор, – я с ним в Моздоке служил. Он этот адрес оставил, мне с ним поговорить надо.

Дверь приоткрылась ровно на длину цепочки, показалась часть коридора, темного, с ободранными обоями и проводами вдоль плинтусов. В лицо пахнуло пригоревшей едой, мылом и душным запахом мокрой побелки. За дверью стояла женщина на вид лет тридцати с небольшим, изможденная, с острой мордочкой и круглыми бесцветными глазами. На руках она держала сонного ребенка, тот хныкал и вертелся, изгибался так, что лишь чудом еще не грохнулся на пол, а из квартиры доносились еще детские голоса – там то ли ссорились, то ли уже дрались.

– В Моздоке? – Женщина прищурилась. – Валерка вроде в Шатое был и еще где-то, забыла, как называется. Ну, неважно, уехал он, не живет здесь.

Другого Егор и не ждал, Сивов прав – прошло слишком много времени, и было бы слишком хорошо обнаружить здесь Чурсина живого и здорового. И раз Павлов-старший считал его причастным к тому убийству, то так оно и есть, чутье старого фэйса ни разу не подводило. Но чудес не бывает.

– Куда уехал, не знаете? – просто так спросил Егор. Вопрос в этой ситуации был более чем уместным – сослуживец ищет товарища, пришел по старому адресу, а тут незадача…

– Знаю, – сказала женщина, – Валерка в монастыре, грехи замаливает.

– Где? – обалдел Егор, не совсем вникнув в смысл ее слов. Ответ отличался от ожидаемого, и требовалось пояснение.

– В монастыре, – повторила женщина, – в Хотьковском. Тут недалеко, три остановки на электричке. Семь лет там живет, я к нему раньше ездила, но потом некогда стало…

Ребенок заорал, зашелся в крике, запрокинул голову, женщина захлопнула дверь у Егора перед носом, но тот не трогался с места. Постоял, бессмысленно глядя на мятую коричневую дверь, отошел к перилам, уставился в стенку. Вот так, Чурсин уже семь лет замаливает грехи в получасе езды отсюда. Семь лет, все верно – Сивов искал его полтора десятка лет назад, а потом о Валерке все забыли. Он где-то болтался все эти годы, а потом вернулся.

– Сдуреть. – Егор вышел из вонючего подъезда, глубоко вдохнул, поглядел на окна пятнадцатой квартиры. Там сидела кошка и грызла похожий на куст раскидистый цветок, потом спрыгнула на пол. Вместо нее появилась девочка, она задернула штору, пропала.

– Сдуреть. – Егор точно все другие слова позабыл, шел быстро, почти бежал, потом не выдержал и сорвался с места. Поймал машину, посулил водиле пятисотку, если довезет до вокзала за десять минут, и тот выжал из «Приоры» все, что та могла им дать. Электричка уже отходила, из открытых окон неслось «осторожно, двери закрываются…», и Егор влетел в сходившиеся створки, состав тронулся, вагон замотало на стыках. Народу было довольно много, электричка шла издалека, от конечной до Москвы ходу ей было больше двух часов. Публика ехала самая разная, от мелких клерков и дачников с собаками, граблями и ведрами до гастарбайтеров, что галдели в тамбуре и поглядывали через дверное стекло в вагон. И не зря прыгали, первыми углядели контролеров и рысью побежали в соседний вагон.

Перегон тут был длинным, электричка без остановок пролетала две небольшие станции, первая остановка намечалась только через четверть часа, недалеко от того самого монастыря. В вагон вошли две женщины-контролеры, с ними сонный охранник в синей форме, несколько человек дружно поднялись и двинули следом за гастарбайтерами. Егор приготовил деньги и смотрел в окно, на мелькавшие дома и деревья. Вихрь эмоций и мыслей понемногу улегся, на первый план вышло другое – как найти Чурсина в этом самом монастыре. Вряд ли первый встречный вот так сразу подскажет, куда идти, там свой мир, свои порядки. «Разберемся». Егор поймал себя на том, что бессмысленно улыбается – заметил свое отражение в стекле. И было от чего: он сам себе поверить не мог, что сегодня, через час или полтора, покончит с главным, пожалуй, кошмаром своей жизни.

Он протянул контролеру деньги, получил билет и направился в тамбур, точно боялся проехать свою остановку, хоть езды до нее оставалось еще минут десять. И тут через окошко в двери над сцепкой заметил в соседнем вагоне двух полицейских. Они быстро шли по проходу, разглядывали пассажиров и очень торопились при этом. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие – полицаи не походили на обычный патруль, они явно кого-то искали. Прочесали вагон за полминуты и уже стояли в соседнем тамбуре, переговаривались за дверью, но грохот колес заглушал их слова. Егор быстро пошел обратно, догнал контролеров в соседнем вагоне и обернулся, прежде чем закрыть за собой дверь – полицаи шли следом. Оба высокие, серьезные, в новенькой форме, при дубинках и оружии, они ретиво топали следом, и Егор тоже заторопился, чувствуя, что эти ребята не так просто здесь ошиваются. «По твою душу», – от одной мысли стало жарко, но Егор справился с собой, прикидывая, где его могли отследить. Получалось, что на вокзале – ни на Валовой, ни раньше слежки он за собой не видел. Егор пошел через вагон, где в конце столпились и «зайцы» со всей электрички, и контролеры, и охранник. Они переругивались друг с другом, контролеры требовали денег за проезд, «зайцы» помалкивали и организованно кучковались у дверей, готовясь выскочить на ближайшей станции и по перрону перебежать в хвост поезда. Контролеры тоже были не лыком шиты, охранник с крепкой серьезной тетенькой двинули обратно и столкнулись с Егором.

– Ваш билет, – мигом среагировала женщина, Егор предъявил ей проездной документ и повернулся боком, пропуская ее.

– Присядьте, – та, точно любезная хозяйка, показала Егору на свободную лавку, – вы же оплатили…

– Спасибо, я выхожу. – Егор шагнул вбок, и тут над ухом раздалось:

– Ваши документы, пожалуйста.

Оба полицая были уже здесь, стояли, преградив дорогу, тот, что справа, улыбался, его напарник рожу держал кирпичом. Егор мигом оглядел их – оба крепкие, спокойные, держатся настороже и при первой же промашке с его стороны уложат лицом в пол.

– Пожалуйста, – Егор протянул тому, что справа, свой билет, – вот, посмотрите. Я оплатил проезд.

Дурковал и при этом улыбался как мог дружелюбно, а сам поглядывал в окно. Электричка пролетела еще одну небольшую станцию и теперь мчалась через поле, и за ним уже поблескивали позолотой купола того самого монастыря.

– Документы, – не поморщившись, среагировал юноша с нашивками сержанта, – паспорт, в смысле. Паспорт ваш предъявите.

Паспорт и деньги остались в «Астре», где ждала Вика, лежали, завернутые в куртку на верхней полке шкафа. Егор улыбнулся еще шире и отступил к набитому «зайцами» тамбуру, прикрываясь оторопевшей контролершей, но сержант ловко оттеснил ее к окну и оказался рядом с Егором.

– Документы, – так же спокойно повторил он, но в голосе появилась угроза: полицай сообразил, что предъявить Егору нечего.

– Пройдемте, – последовало логическое продолжение диалога, сержант аккуратно взял Егора под руку и подтолкнул вперед. На них глазели пассажиры и осмелевшие «зайцы», они высунулись из тамбура и негромко переговаривались между собой, причем Егор разобрал несколько слов: облава и наркотики. Может, со стороны все так и выглядело, контролерша с ужасом смотрела на Егора, охранник поглядывал исподлобья, второй полицай осмотрел Егора с ног до головы и потопал впереди процессии. Прошли полвагона, электричка сбросила скорость, загудела, миновала переезд – до станции оставалось минут пять езды. Полицай впереди притормозил, схватился за спинки сидений, тот, что шел сзади, говорил по мобильнику.

– Он, точно. Машину давайте.

Электричка выехала на мост, ждать больше нельзя. Егор пошатнулся, точно равновесие потерял, пригнулся и с разворота снизу вверх врезал сержанту локтем в челюсть. Тот завалился навзничь, Егор уперся ладонями в спинки сидений и ногами врезал второму полицаю по спине. Тот грохнулся на колени, Егор рухнул ему на спину, прижал коленом промеж лопаток и дернул за волосы:

– Кто меня искал? Кто, сам лучше скажи, мне терять нечего!

Подействовало, и полицай проговорил сквозь зубы:

– Ориентировка на тебя, триста восемнадцатая, нападение на сотрудника полиции. На вокзале тебя камера зафиксировала, нас на задержание отправили.

Егор отпустил полицая и рванул в тамбур под крики пассажиров. Дернул дверь, проскочил над сцепкой и помчался дальше, не обращая внимания на удивленных людей, в голове крутилось одно – надо уйти, смыться любой ценой, добраться до монастыря, а там трава не расти… Если Чурсин там, то эти дни забудутся, как страшный сон, если нет, то… То об этом лучше пока не думать, не до того.