Маленькие женщины - Луиза Олкотт

- Это очень досадно, но, боюсь, нам никогда не сделать ее commy la fо,добавила Эми, которая сидела, пришивая новые оборки к своему платью, и с кудрями, перехваченными лентой так, что они были ей очень к лицу,- два приятных обстоятельства, заставлявшие ее чувствовать себя необыкновенно изящной и элегантной.

Через несколько минут в комнату влетела Джо, растянулась на диване и сделала вид, что читает.

- Что-нибудь интересное? - спросила Мег снисходительно.

- Так, просто рассказ; ничего особенного, я думаю,- отвечала Джо, стараясь держать газету так, чтобы не было видно ее названия.

- Почитала бы вслух; и нас развлечешь, и сама не будешь скакать и проказничать,- сказала Эми самым взрослым тоном.

- Как он называется? - спросила Бесс, удивляясь, почему Джо закрывает лицо газетой.

- "Художники-соперники".

- Название неплохое, прочти,- сказала Мег.

Издав громкое "Гм!" и набрав побольше воздуха, Джо начала читать очень быстро. Девочки слушали с интересом; история была весьма романтической и довольно трогательной, так как большинство героев в конце умирали.

- Мне понравилось то место, где говорилось о замечательной картине,- с одобрением сказала Эми, когда Джо замолчала.

- А мне больше всего понравилась любовная линия. Виола и Анжело - наши любимые имена, ну не странно ли? - отозвалась Мег, вытирая слезы, так как "любовная линия" была трагической.

- А кто автор? - спросила Бесс, которая мельком увидела лицо Джо.

Чтица вдруг села, отбросила газету, открыв взорам раскрасневшееся лицо, и с забавной смесью торжественности и волнения громко отвечала:

- Ваша сестра.

- Ты? - вскрикнула Мег, роняя шитье.

- Очень хороший рассказ,- сказала Эми с видом критика.

- Я знала! Знала! О, моя Джо, я так тобой горжусь! - И Бесс подбежала, чтобы обнять сестру, и запрыгала от радости по случаю такого замечательного успеха.

Боже мой, как восхищены все они были, можете не сомневаться! Как не верила Мег, пока не увидела слова "мисс Джозефина Марч", действительно напечатанные в газете; как благосклонно разбирала Эми те фрагменты рассказа, где речь шла о живописи, и давала советы, как написать продолжение, что, к несчастью, не представлялось возможным осуществить, ибо герой и героиня были мертвы; как взволнована была Бесс и как она прыгала и пела от радости; как вошла Ханна, чтобы воскликнуть: "Вот это да! В жизни такого не видала!" - в огромном удивлении от того, "что наша Джо учинила", как горда была, узнав обо всем, миссис Марч; как смеялась со слезами на глазах Джо, как она заявила, что чувствует себя спесивым павлином; и как "Парящий орел", если можно так выразиться, триумфально взмахивал крылами над домом семейства Марч, когда газета переходила из рук в руки!

- Расскажи все. Когда у тебя появилась такая идея? Сколько тебе за это заплатили? Что скажет папа? А как-Лори-то будет смеяться! - наперебой кричали все, столпившись вокруг Джо, потому что эти безрассудные, любящие люди превращали в большой праздник каждую маленькую семейную радость.

- Не галдите так, девочки, я все расскажу,- улыбнулась Джо, одновременно задавая себе вопрос, больше ли гордилась своей "Эвелиной" мисс Берни, чем она своими "Художниками-соперниками". Рассказав, как она распорядилась своими рассказами, Джо добавила: - А когда я пришла за ответом, этот человек сказал, что ему понравились оба рассказа, но он не платит начинающим авторам, а только дает им напечататься в его газете. Он сказал, что рассказы - это хорошая практика, а когда начинающий станет писать лучше, тогда любой заплатит. И я позволила ему взять оба рассказа, а сегодня мне прислали этот номер газеты. Лори увидел меня с ним в саду, поймал и настоял, чтобы я показала. Ну и я показала, а он сказал, что рассказ хорош и чтобы я писала еще, а он постарается устроить так, чтобы за следующий заплатили. И я так счастлива, потому что со временем я, возможно, смогу содержать себя и помогать девочкам.

Тут у Джо перехватило дыхание и, уткнувшись головой в газету, она окропила свой маленький рассказ искренними слезами, так как быть независимой и заслужить похвалы тех, кого она любила, было самым заветным желанием ее сердца и казалось, что первый шаг к этой цели сделан.

Глава 15. Телеграмма.

- Ноябрь - самый неприятный месяц в году,- сказала Маргарет, стоя у окна в один из хмурых дней и глядя на побитый морозом сад.

- Вот почему я именно в нем родилась,- заметила Джо с меланхолическим видом, не подозревая о том, что нос у нее испачкан чернилами.

- А если бы сейчас случилось что-нибудь очень приятное, мы подумали бы, что это замечательный месяц,- сказала Бесс, которая с надеждой глядела на все, даже на ноябрь.

- Осмелюсь сказать, что в нашем семействе никогда ничего приятного не происходит,- отозвалась Мег, которая была не в духе.- Корпим изо дня в день никаких перемен и очень мало развлечений. Не лучше, чем каторжнику на ступальном колесе.

- Дай Бог терпения, ну и хандра же у тебя! - воскликнула Джо.- Впрочем, я не очень удивлена, бедняжка ты моя, потому что ты видишь, как отлично проводят время другие девушки, а сама только трудишься да трудишься из года в год. О, как было бы хорошо, если бы я могла создать для тебя иные обстоятельства, так же как я делаю это для моих героинь! Ты уже достаточно красива и достаточно добродетельна, так что мне осталось бы устроить так, чтобы какой-нибудь родственник неожиданно оставил тебе большое состояние. И тогда ты в один миг превратилась бы в богатую наследницу, холодно отнеслась бы ко всем тем, кто прежде смотрел на тебя свысока, поехала за границу и вернулась бы домой леди такой-то в полном блеске роскоши и изящества.

- В наши дни люди не получают наследство подобным образом; мужчинам приходится работать, а женщинам выходить замуж из-за денег. Это отвратительно несправедливый мир,- сказала Мег с горечью.

- Мы с Джо обеспечим состояние вам всем, подождите лет десять - и увидите,- вставила Эми, которая сидела в углу и "строила куличики" - так Ханна называла создание маленьких глиняных масок и моделей птиц и фруктов.

- Я не могу ждать и боюсь, что не очень верю в чернила и глину, хотя и благодарна вам за ваши добрые намерения.

Мег вздохнула и снова обернулась к побитому морозом саду; Джо застонала и, опустив локти на стол, поникла в безнадежной позе, но Эми продолжала энергично мять глину, а Бесс, сидевшая у другого окна, сказала с улыбкой:

- Целых два приятных события произойдут прямо сейчас: мама идет по улице и Лори бежит через сад с таким видом, словно хочет сообщить что-то очень хорошее.

Через минуту оба появились в гостиной - миссис Марч с обычным вопросом: "Не было ли письма от папы, девочки?", а Лори, чтобы сказать, как всегда, самым проникновенным тоном:

- Не хотите ли прокатиться в экипаже? Я занимался сегодня математикой до "каши" в голове и теперь собираюсь освежить мозги быстрой ездой. День мрачный, но воздух очень хорош. Я хочу отвезти Брука домой, так что будет весело, если не снаружи экипажа, то внутри. Поехали, Джо, ведь вы с Бесс поедете?

- Конечно, поедем.

- Большое спасибо, но я занята.- И Мег выдвинула свою рабочую корзинку, так как еще прежде согласилась с матерью, что лучше, по крайней мере для нее самой, не ездить часто с этим молодым человеком.

- Мы трое будем готовы через минуту! - крикнула Эми, выбегая, чтобы вымыть руки.

- Не могу ли я чем-нибудь помочь вам, наша мама? - ласково спросил Лори, склоняясь над стулом миссис Марч и, как всегда, с любовью глядя на нее.

- Нет, спасибо; вот только, может быть, будешь так добр - заглянешь на почту. Мы должны сегодня получить письмо, но почтальон не заходил. Папа обязателен, как солнце, но, видимо, в пути произошла какая-то задержка.

Резкий звонок прервал ее слова, а минуту спустя вошла Ханна с какой-то бумажкой в руке.

- Одна из этих отвратительных телеграфных штучек, мэм,- сказала она, вручая телеграмму с таким видом, словно боялась, что бумага взорвется и наделает бед.

При слове "телеграф" миссис Марч с живостью схватила послание, прочла содержавшиеся в нем две строчки и снова упала в кресло, такая бледная, словно эта маленькая бумажка пулей пронзила ее сердце. Лори бросился вниз за водой, Мег и Ханна подскочили, чтобы поддержать миссис Марч, а Джо испуганно прочла вслух:

МИССИС МАРЧ, ВАШ МУЖ ОПАСНО БОЛЕН. ПРИЕЗЖАЙТЕ НЕМЕДЛЕННО. С. ХЕЙЛ. N-СКИЙ ГОСПИТАЛЬ. ВАШИНГТОН.

Как тихо было в комнате, когда все слушали, затаив дыхание, как странно померк день и как внезапно показался изменившимся весь мир, когда девочки собрались вокруг матери с таким чувством, словно им предстояло утратить все счастье и опору их жизни. Вскоре миссис Марч пришла в себя, перечитала телеграмму и, протянув руки к дочерям, сказала тоном, который они запомнили на всю жизнь:

- Я поеду сразу, но, может быть, уже слишком поздно. О, дети, дети, помогите мне пережить это!

В течение нескольких минут в комнате слышались лишь всхлипывания, несвязные слова утешения, нежные обещания помощи и исполненный надежды шепот, тут же замиравший в слезах. Бедная Ханна оправилась первой и с неосознанной мудростью подала добрый пример остальным, ибо для нее работа была лучшим лекарством от всех скорбей.