Костер и Саламандра. Книга вторая - Максим Андреевич Далин

А рыцарь защищается от врага, вооружённого мечом, верно? Сам меч — просто железо. Рандольф — меч в руках Святого Ордена… а Святой Орден — прибежище ада в земной юдоли. Приготовьтесь к тому, что воевать придётся с адом, дойти придётся до Святой Земли — и как-то снять проклятие, искупить оскорбление Вседержителя, нанесённое Святым Орденом множество лет назад. Так мы вернём… не рай на земле, но хоть естественный порядок вещей. Я говорил об этом с государыней Виллеминой. Вы тоже должны это знать. Вы должны быть готовы. Вы не должны удивляться или приходить в ужас. Вы — белый воин, дитя моё. Следуйте своим путём. Вам разбивать древние чары и уничтожать смертное зло… — и добавил с улыбкой: — А инструктаж для святых наставников я благословил. Мои преподобные выбирают самые подходящие священные тексты. Мы с вами — ветвь Путеводной Звезды и Благих Вод и некроманты — будем сражаться вместе, насколько у людей божьих хватит слабых сил.

Я сидела и кивала, а Агриэл гладил голову Тяпки, которая пристроила морду у него на коленях. Вот такой у нас вышел разговор — и я понимала, что мне понадобится много времени, чтобы осознать всё до конца.

— Я велю собрать для вас книги, — сказал Агриэл. — Это древние и очень ценные труды, дитя моё. Они помогут в нашей битве.

— А вы благой, Отец Святейший? — брякнула я.

Агриэл рассмеялся:

— Да кто же может знать это, дитя моё! Кто ж может знать…

14

Гостила я у Иерарха два дня. Разговаривали, он меня тоже серьёзно расспрашивал, даже записывал. За эти два дня мы прикинули, какую он благословит инструкцию для армейских наставников, — утвердили в тонких частностях. Там было о некромантии и некромантах как о части Промысла, о правах духов, о том, что смерть суть переход, ну и много такого, что тебе понятно само собой, если у тебя Дар, а святошам из-за этой древней ереси уже не очевидно.

И когда я уезжала, на сердце у меня на этот счёт было совершенно спокойно. Потому что поддержка Иерарха, когда воюешь с адом, — это половина дела как минимум.

А в столицу вернулась к балу!

К балу! Я же забыла про день Святых Дора и Далерии у Вод, тем более что мы уже отправили в поход наш подводный корабль, — а Виллемина, оказывается, помнила. И не отказалась от идеи.

Встретила меня радостно — и сообщила с порога:

— Карла, дорогая, ты розовый цвет любишь? Знаешь, не такой розовый, как розовая роза, а немного темнее и теплее?

Я только плечами пожала:

— Ну… не знаю. В общем… нормальный цвет. А что?

А она вся светилась, глаза у неё сияли живой улыбкой — как это возможно для кукольного лица, не понимаю. Щебетала:

— Я велела сделать нам такие платья. Бальные платья. Мне немного светлее, а тебе немного темнее. Коротенькие — смотри, вот такие, даже выше середины икры — и на очень широком каркасе. А на лифе — букетики хрустальных розочек, тоже одинаковые, от мэтра Лабриэля из Междугорья, ювелирный дом Ландыша, они уже готовы!

Я её взяла за руки, прижала их к груди. Заглянула в лицо:

— Государыня моя прекрасная, какие каркасы, какие букетики… Война же, якорь им в пасть! Ладно, мы могли перед самой войной что-то прикидывать и мечтать, но сейчас-то — как?

Вильма освободила руку, поправила мой локон:

— А сейчас это особенно важно, сестричка. На Дора и Далерию — день открытого моря, вот и откроем. Танцевать будем не во Дворце, а в Королевской Опере, в Большом Танцевальном Зале. Вход всем желающим. Военным — шипучее вино. Благотворительная лотерея. Мы будем веселиться, милая моя Карла, и поверь мне, пожалуйста: это обязательно надо сделать.

— А мне надо быть на балу? — спросила я без особой надежды на шанс улизнуть.

Лучше бы я книги Агриэла поизучала, пока они все танцуют. Лёгкую музыку я не слишком люблю, танцую не особенно хорошо — а кто-нибудь ещё мог начать это самое… ухаживать.

За своей пожилой матерью пусть ухаживают, оглоеды. Ей нужнее.

Видимо, это всё отразилось у меня на лице.

— Бедная Карла, — нежно сказала Вильма. — Я тебе очень сочувствую, дорогая. Но надо. Хотя бы откроем бал вместе. Это важно.

Пришлось смириться с неизбежным.

Валор не позволил лакеям помочь отнести книги в наш каземат — они с Ольгером несли сами. У Ольгера аж лапки дрожали, когда он дотрагивался до переплётов:

— Леди Карла, смотрите-ка: сочинения Ульриха-Травника, трактат Олегра Девятиозерского «О трансмутации», да ещё и «Об использовании Красных, Зелёных и Белых Сердец в поисках сути»! Ничего себе библиотека! Сокровищница!

— Эх, — вздохнула я. — Нет больше библиотеки, Ольгер.

— Наше потенциальное оружие уничтожали, — грустно сказал Валор. — Но не огорчайтесь, деточка: эти книги бесценны, мы немало извлечём и из них. Лучше так, чем ничего.

Они сразу закопались в книги — там было довольно много древних трактатов по алхимии, но, по-моему, самое важное — это несколько более современные, ста — стапятидесятилетней давности, книги по чернокнижию. Я сразу отложила один труд какого-то наставника Тэнлы, по распознанию и снятию проклятий, почитать: там точно должно было найтись много полезного. Жейнар ещё мне показал книжку про одержимых… ну, нам пока не попадались одержимые, но кто знает! Запросто могли и попасться.

От ада всего можно ожидать.

— Карла, — тихонько сказал Жейнар, складывая книги на стеллаж, — а тебе Мельда передавала привет. Очень просила быть на этом балу. Она тоже будет.

Я положила толстенный том. Удивилась, сказать по чести:

— Мельда на балу будет?

— Ага, — сказал Жейнар. — С Лансом, бароном Чистоводским, он жених её. Он только что офицером стал, артиллерии подпоручик, послезавтра уезжает на запад — ну, они хотят… красиво попрощаться, в общем.

— Вот даже как… — сказала я. — Понятно. Ну вот что, ты ей скажи, что и я передавала привет. И я буду на балу, конечно, раз такое дело.

И подумала: какой славный парень этот Ланс. Нет, понятно, что брак там, скорее всего, в виде междусемейного договора: с Рашем породниться — значит войти в высший круг. Но по расчёту — он ведь мог и не сопровождать на балу девушку-калеку. Никаких проблем ведь уговорить её — да под любым благовидным