Непридуманная история Второй мировой - Александр Никонов

И еще вопрос на засыпку: а когда, с точки зрения наших кондовых историков, Союз был больше не готов к войне — в 1941 году, когда в индустриальном СССР пыхтели десятки танковых, авиационных, артиллерийских и прочих заводов, или в 1920 году, когда заводы стояли, а страна лежала в руинах, голоде и холоде?

Ответ ясен. После Первой империалистической войны, после Гражданской войны, когда самым популярным словом в молодой советской республике было слово «разруха», СССР был, разумеется, готов к войне гораздо меньше, чем через 20 лет, когда он набрался сил и нагулял военный жирок.

Но разве неготовность к войне могла остановить большевиков? Разве неготовность к войне помешала им в начале двадцатых годов осуществлять экспорт революции в разные страны?

Еще в 1918 году немецкие коммунисты, которые называли себя спартаковцами, сообщили в Москву, что у них в Германии вполне сложилась революционная ситуация и вот-вот грянет буря. Обрадованный Ленин немедленно послал в Берлин для разжигания революции когорту революционных эмиссаров во главе с Бухариным. Товарищ Бухарин оказался во главе этой бригады не случайно. Он буквально горел революционным энтузиазмом. Буквально за полгода да этого он предлагал разорвать с Германией Брестский мир и напасть на Германию, неся туда на штыках революцию.

Целый год Бухарин со своей командой изо всех сил раздувал в Германии революцию. За время пребывания бухаринцев в Германии произошло несколько важных событий: там был свергнут царизм (кайзеризм), прошел Первый Общегерманский съезд Советов, прокатилась грандиозная забастовка. В Бремене провозгласили Советскую республику. В марте 1919 года Советская власть победила в Венгрии. В апреле того же года революция победила и в Баварии — возникла Баварская Советская республика. В честь такого события большевики даже назвали царский пивной завод в Петербурге «Красная Бавария» (переименован он был только недавно, после крушения советской власти в России).

Разумеется, причиной для всего этого послужила вовсе не группа бездарного экспортера революции товарища Бухарина, а ужасающее экономическое положение послевоенной Германии и бывшей Австро-Венгрии. Но для российских большевиков это было время самых радостных надежд, время необыкновенного подъема. Один из большевистских лидеров восторженно писал: «Мы видим, как Советская форма демократии оказывается пригодной для всех и всяческих народов и обществ: Соединенных Штатов, Англии, Германии и для земледельческой Венгрии и для крестьянской Болгарии. Но его универсальность на этом не останавливается. Советские перевороты намечаются в Азиатской Турции, среди египетских феллахов, в пампасах Южной Америки. В Корее основание Советской республики, по-видимому, вопрос только времени. А в Индии, в Китае, в Персии советские идеи укрепляются со скоростью курьерского поезда».

Основным тезисом большевиков был такой: вслед за Мировой войной последует Мировая революция. Это, товарищи, неизбежно! И все происходящее их в этом только убеждало. В Германии и Венгрии устанавливались советские республики, из других стран приходили радостные новости. Например, в 1918 году английским солдатам в Европе раздали бюллетени для выборов в английский парламент. А они эти бюллетени жгли, приговаривая: «Не нужен нам буржуазный парламент! Скоро вернемся в Англию и наведем там порядок, как наши русские товарищи». Это ли не прекрасная новость?!. Из Швейцарии поступает известие о том, что якобы всеобщим требованием швейцарцев является немедленное установление советской власти…

В 1918–1919 годах в мире все дышало коммунизмом! Казалось, еще чуть-чуть. Одно усилие и.

По счастью, не сбылось. Переболев революционной болезнью, Европа выздоровела. В Венгрии советская власть продержалась всего два месяца. И в Германии ей быстро свернули шею. Однако это было воспринято большевиками не как симптом выздоровления общества (у них были свои понятия о здоровом обществе), а как временное поражение, вынужденное отступление революции перед лицом мировой реакции.

Но реакции нужно сопротивляться! Поэтому венгерским товарищам большевики помогали не только революционными эмиссарами. В Венгрию через Румынию контрабандой доставлялось оружие, а к границам Румынии на всякий случай были подтянуты несколько советских дивизий (тогда у Советской России общей границы с Венгрией не было). На дело мировой революции работал Иностранный отдел ВЧК, а также международная организация, которая была специально создана большевиками для продвижения мировой революции — Коминтерн. Коминтерн был нечем иным, как штабом мировой революции.

Как мы уже знаем, все это венгерским товарищам не помогло. Революционные эмиссары даже не успели доехать до Венгрии, когда там все уже было кончено. А одна из дивизий, которые красные подтянули к границе с Румынией, взбунтовалась. Это был так называемый «григорьевский мятеж» по фамилии командира дивизии. Пришлось лояльным частям Красной армии вместо венгерской революции заниматься подавлением собственной контрреволюции. А пока занимались, венгерская Советская власть приказала долго жить.

Слабы еще были большевики, не могли они помочь братьям по классу, хоть и очень хотели. Вот у товарища Сталина дивизии в 1945 году не бунтовали, и потому товарищу Сталину удалось установить социализм практически везде, куда вошли его дивизии.

Но упорству послереволюционных большевиков можно было только позавидовать. Они для дела мировой революции ничего не жалели — ни людей, ни денег. У дедушки Ленина в стране голод, а дедушка Ленин пишет своим товарищам по партии: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления…»

Товарищ Ленин смутно подозревает, что народ будет сопротивляться родной советской власти, которая несет ему счастье, изобилие, равенство и избавление от кровопийц-эксплуататоров. И поэтому рекомендует членам Политбюро патронов не жалеть.

А на что же планировал добрый дедушка Ленин пустить награбленные ценности? На разные нужды. В том числе и на дело мировой революции. Большевики никогда не стеснялись продавать за границу церковные и культурные ценности, зерно, отнятое у крестьян, а полученную валюту опять отправляли за границу — на дело мировой революции. Периодически, снабдив очередного проверенного партийного товарища тугой мошной, они отправляли его в Европу возбуждать революцию. И порой бывало, что проверенный товарищ исчезал из поля зрения Москвы со всеми деньгами.

Ну что я могу на это сказать? Деньги обладают огромной очеловечивающей силой! Не каждый революционер, после того как в его руках оказывается солидная сумма, продолжает думать о революции. Чаще он превращается в нормального человека и, сменив паспорт, начинает жить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. И этот порыв нельзя не уважать…

Впрочем, фанатиков среди любителей мировой революции тоже хватало. И когда в 1920 году приключилась война с Польшей, большевики рассматривали ее как прекрасный повод занести в Европу инфекцию революции. 2 июля 1920 года был издан приказ № 1423 по Западному фронту, в котором четко ставилась политическая задача Красной армии: «Через труп Белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству, на Запад». Конники Тухачевского шли вперед под лозунгами «Вперед на Варшаву» и «Вперед на Берлин».

Так что знаменитый лозунг Красной армии 1945 года «Вперед, на Берлин!» точнее было бы написать так: «Опять вперед на Берлин!»

Товарищ Ленин радовался войне с Польшей, как ребенок. В своей речи в 1920 году он сказал, что после советизации Польши Красная армия начнет наступательную войну против Запада, неся Европе свободу от тирании: «Мы сформулировали это не в официальной резолюции, записанной в протоколе ЦК… Но между собой мы говорили, что мы должны штыками пощупать — не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше?»

В том же 1920 году Ленин направил Сталину, тогда члену РВС Юго-Западного фронта, телеграмму: «Положение в Коминтерне превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию».

На «освобожденной» территории Польши решительно закрывались костелы и монастыри, шла ускоренная советизация и даже создавались колхозы — и это за десять лет до коллективизации в СССР! Видя столь грандиозные успехи, в августе 1920 года товарищ Зиновьев, возглавлявший штаб мировой революции (Коминтерн), торжественно пообещал французским трудящимся, что к марту следующего года Франция станет Советской республикой.