Возвращение блудного папы (СИ) - Филимонова Лина

— Я рада, что они подружились, — услышала я рядом женский голос.

Марина! Сестра Алекса.

Я впервые вижу ее с того самого дня, когда моя тайна была внезапно раскрыта на глазах у почтенной публики. И я понятия не имею, что она думает обо мне и обо всей ситуации.

— Да, это хорошо, — нейтрально ответила я.

— Я думаю, нам тоже надо познакомиться поближе.

— Наверное… — неопределенно протянула я.

Я не знаю, надо ли. Серьезно, не знаю.

Я ничего не имею против Марины, она приятная женщина. Но она сестра Алекса. А я не знаю, как у нас с ним все сложится в дальнейшем.

— Представляю, как тебе было тяжело растить ребенка одной, — произнесла она.

— А я представляю, как тебе будет сложно растить троих! Я с одной Соней иногда не справляюсь.

— Говорят, после второго уже неважно, сколько их. Трое, четверо, пятеро…

— Так вы не собираетесь останавливаться? — поразилась я.

— Не знаю. Мы с мужем очень любим детей.

Я молчала. Она тоже. Вроде бы, это было вполне дружелюбное молчание. Но внезапно Марина выдала.

— Знаешь, все же это было неправильно — скрыть беременность от Алекса. Он отец. Он имел право знать.

— Если бы он хотел узнать, то узнал бы!

— Я понимаю, но… Ты не должна была решать за него.

— За семь лет — ни разу! Ни разу он не поинтересовался, как я живу!

— Света, он, конечно, тот еще идиот, но…

— Что — но? Чего вы все меня воспитываете и учите жизни?

— Да я просто…

— Я сама знаю, что мне делать! И хватит меня осуждать!

Если бы у меня не болела голова, я бы, наверное, была более спокойной и уравновешенной. Не вспылила бы, не наорала бы на беременную женщину.

Но, блин!

Правда, надоело!

Вчера Кирилл весь вечер вправлял мне мозги и лез в мою личную жизнь, сегодня сестра Алекса рассказывает мне, какая я плохая…

А вы прямо все идеальные!

Алекс

Вчера, возвращаясь домой после разговора с Казанцевым, я совершенно неожиданно получил сообщение от Кирилла. Сначала фото Мышки в сексуальном мини и абсолютно развратной блузке, а потом его фото с Наташей на пороге какого-то заведения.

И подпись: “Веду своих красавиц в клуб”.

“Жаль, меня там нет”, - написал я в ответ.

Я был очень рад этому сообщению Кирилла.

Кажется, наши отношения налаживаются. И, кажется, он совсем не против того, чтобы я был с Мышкой. Он на моей стороне. Может, потому что не знает о том, как я струсил и пошел на попятный.

О том, как я сказал Мышке, что не готов ни к чему серьезному.

Я тогда не знал о дочке, но это, конечно, не оправдание. Это трусость в чистом виде. И я себя не оправдываю.

Совсем недавно я боялся связывать себя чем-то серьезным. Теперь я больше всего на свете боюсь, что мне этого не позволят…

Я долго думал, писать ли Кириллу сегодня, после нашего утреннего разговора с Мышкой. И все же не удержался и написал.

Что-то меня насторожило в поведении Мышки. Чего то она не договаривает о вчерашней ночи. Голова у нее болит, легла она поздно… Неужели они там пили и гуляли до самого утра?

“Как вчера повеселились?” — задал я другу вполне невинный вопрос.

И получил ответ, идентичный Мышкиному.

“Не спрашивай”.

Да почему не спрашивать-то? Что там такое было?

Чем больше я об этом думал, тем сильнее заводился.

Еще полчаса назад я чувствовал себя почти счастливым: Полина повела себя как нормальный человек, и нас развели за пять минут. Я, конечно, теперь знаю, что выдыхать рано.

Я не только в интернете порылся, но и успел проконсультироваться с юристом. Полина все еще может испортить мне жизнь.

Оказывается, если женщина рожает в течение 300 дней после развода, то бывшего мужа признают отцом. Что за чушь? Да еще и триста дней… насколько я понимаю, это дольше, чем длится обычная беременность. И кто только такие законы придумывает?

В общем, при желании она еще может попортить мне кровь. И испортить мои отношения с Мышкой, которые и так не ахти. Непросто будет объяснить ей, что я ни при чем…

И все равно — полчаса назад я чувствовал себя счастливым. Я свободен! Эти неправильные и изматывающие отношения, наконец, закончены официально.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но Мышка моему разводу совсем не обрадовалась.

Ей как будто вообще нет до этого дела! И до меня.

Вот поэтому я решился написать Кириллу, узнать, что к чему.

А он взял и перезвонил.

— Я слышал про Женю и носки. Чувак, ты крут!

Мне было приятно, что Мышка ему рассказала. Значит, ее это впечатлило.

— Надеюсь, он больше не подойдет к Мышке.

— А вот тут ты ошибаешься! Вчера в клубе подошел.

— Что?!

Оказывается, все было без толку!

— Не переживай, Мышка дала ему в глаз.

— Серьезно?

— Абсолютно. Вмазала с оттяжкой, как я учил.

Вот же гад этот Женя!

— Похоже, я плохо ему объяснил.

— Теперь-то он точно будет держаться на расстоянии выстрела. Но есть другой повод для переживаний. Не знаю, говорить ли тебе…

— Говори!

— Костик.

— А, Костик! Видел я этого Костика.

— И что?

— Видел, как Мышка на него смотрит. Он ей не интересен.

— А ты видел, как они вчера целовались?

— Что?! — в который раз воскликнул я.

Темное осеннее небо опрокинулось мне на голову.

40

Светлана

Почему я не сказала Алексу о беременности? Этот вопрос я слышу уже не в первый раз. От него самого, от брата, от мамы. Теперь еще и от Марины.

Неужели они не понимают?

Я не могла!

Он сразу сообщил мне, что уезжает надолго, чуть ли не навсегда. Что не может ничем себя связывать. Что у нас не будет и не может быть ничего серьезного.

И я согласилась на эти условия.

Я согласилась с тем, что у нас будет только одна ночь. Я очень хотела, чтобы именно он стал моим первым мужчиной!

Не знаю, может, если бы я была постарше и поумнее, я бы поступила по-другому. Нашла бы способ сказать ему.

Но тогда мне казалось, что я просто обязана хранить этот секрет. И не беспокоить Алекса, который где-то там далеко рискует жизнью, занимаясь своей опасной профессией.

Конечно, я надеялась, что он вернется! Я же была юной влюбленной дурочкой. Не просто влюбленной — помешанной на нем. Сейчас я понимаю, что моя влюбленность была патологической. И любила я не Алекса, а образ, созданный в голове.

Образ прекрасного принца, который живет в сердце каждой девчонки.

Я понятия не имела, какой он на самом деле. Я и сейчас не очень хорошо его знаю. А, то, что мне известно, не внушает особого оптимизма.

Да, с тех пор, как он узнал о Соне, он ведет себя достойно.

Но я каждую секунду жду какого-нибудь подвоха…

Я забрала Соню со школьной площадки, оторвав ее от Захара.

Интересно, Алекс предупредил сестру, что пока не нужно никому рассказывать о его отцовстве? Я очень надеюсь, что Марина будет держать язык за зубами.

Конечно, зря я на нее наорала.

Наверное, она не имела в виду ничего плохого…. Надо будет извиниться, когда мы снова встретимся. А мы обязательно встретимся, и не раз. Скоро школьное собрание, потом осенняя ярмарка с участием родителей. Мы с Соней теперь постоянно будем общаться с родственниками Алекса.

Когда мы шли на парковку, то столкнулись с Ингой.

— Что, Алекс уехал? — поинтересовалась она.

Как мне показалось, с долей язвительности. Вот мол, еще один мужик тебя бросил… Конечно, все знают про Женю. Интересно, они в курсе, что он вернулся?

Может, повесить объявление: кто хочет стирать носки новоиспеченному европейцу, вставайте в очередь! Любопытно, как много нашлось бы желающих.

— А почему ты меня спрашиваешь про Алекса? — ответила я вопросом на вопрос.

— Вы же с ним…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет!

— А я думала…

— Зря, — отрезала я и повела дочку к машине.

Соня сегодня с Кириллом и его семейством идет в парк аттракционов. Меня тоже звали, но я написала, что не смогу. Мне, правда, надо поработать.