Святой (ЛП) - Сноу Э. М. "Э.М.Сноу"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Способ сломить меня.
Сукин сын!
На следующее утро, когда занятия возобновляются, я не ожидаю ничего, кроме отвращения и стыда шлюхи, когда иду через обеденный зал на завтрак. Однако, к моему удивлению, я ничего не получаю. Обычные грязные взгляды, конечно, но ничего, что указывало бы на то, что у моих одноклассников есть какая-то новая информация, которую они могут использовать, чтобы превратить мою жизнь в ад.
Я в относительном покое заканчиваю завтрак, а затем направляюсь на урок английского. Опять же, я ожидаю странных взглядов и насмешек, когда пересекаю кампус, но мало кто обращает на меня внимание. Я думала, что Сэйнт будет занят распространением ужасных слухов обо мне после субботнего вечера, но я потрясена осознав что он возможно держал свой глупый, великолепный рот на замке.
Однако, войдя в класс, я резко останавливаюсь. Лиам сидит на своем обычном, далеком месте, его внимание сосредоточено исключительно на мне. Отвращение, которое я ожидала увидеть от всех остальных, ясно читается в его взгляде.
Черт.
Он знает.
Я полагаю, что с моей стороны было слишком глупо ожидать, что Сэйнт утаит новости о том, чем мы занимались, от других богов. Я пробираюсь к своему месту и изо всех сил стараюсь не смотреть на него, хотя чувствую, как его глаза выжигают алую букву «Ш» на моей груди. Он зол, но я действительно не понимаю, почему. У них с Сэйнтом, конечно, непростые отношения, но это не значит, что ему нужно насмехаться надо мной весь урок английского только потому, что я потеряла всякое чувство разума и переспала с этим парнем.
Чувствуя негодование, я поворачиваюсь и встречаю его пристальный взгляд своим собственным. Мы смотрим друг на друга несколько мгновений, тишина между нами напряженная и резкая. Я отказываюсь первой отводить взгляд, хотя мне становится все более неловко из-за нашего состязания. Наконец он издает возмущенный возглас и опускает взгляд на руку на столе, которую продолжает сжимать и разжимать.
Я смотрю в переднюю часть комнаты, когда учитель начинает урок, чувствуя себя так, как будто я только что одержала какую-то великую победу. Однако это чувство недолговечно, когда не проходит и пяти минут, как я снова чувствую, что он смотрит на меня.
Я не смотрю. Я не вступаю в бой. Я не в настроении играть в его игры.
Если Лиам так зол из-за того, что мы с Сэйнтом переспали, то он может обсудить это с ним самим.
Я завязала с их ерундой.
— Черт, Эллис, ты быстро соображаешь.
Я не отвечаю, замахиваясь на Гейба так сильно, как только могу. Ему удается увернуться от моего кулака в перчатке, и он танцует вне моей досягаемости. У нас есть еще один свободный день в спортзале, и каким-то образом я позволила этому придурку убедить меня боксировать с ним. Я думаю, что часть меня просто увидела в этом возможность выплеснуть пар, который все еще кипел во мне из-за тупой задницы Лиама.
По общему признанию, Гейб довольно хорош, но я лучше. Сначала я подумала, что он сдерживается, возможно, слишком боится причинить мне боль, но сейчас он не сдерживается. Я получила несколько попаданий, а он еще ни одного не получил. Обычно я не склонна к насилию, но когда участник готов, это может быть чертовски катарсическим, выбить из кого-то дерьмо. Я застаю его врасплох левым апперкотом, от которого он отшатывается назад. Он качает головой, без сомнения, ошеломленный ударом, но затем улыбается мне, его взгляд сверкает, как будто он проводит лучшее время в своей жизни.
— Черт возьми, как жаль, что Сэйнт не позволяет тебе присоединиться к команде по боксу, — говорит он, качая головой. — Ты бы убила всех, и я имею в виду, что в стране всего пять других команд, так что ты могла бы повсюду таскать свою деревенскую задницу.
Я замираю и недоверчиво смотрю на него, мои мысли возвращаются к первой половине того, что он сказал.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Требую я. — Сэйнт не имеет к этому никакого отношения.
Гейб пожимает плечами и проводит перчаткой по своим мокрым от пота рыжим волосам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— И так, дело в том, что я спросил его, не попытается ли он уговорить тебя присоединиться к команде. Знаешь, раз уж вы двое сейчас трахаетесь и все такое.
Мои щеки мгновенно загораются красным. Я на мгновение закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями.
— Хорошо… Так что же случилось потом?
Он медлит с ответом, и у меня такое чувство, что он боится, что я ударю его, как только он скажет то, что собирается сказать.
— Ну, ему не понравилась эта идея. Сказал мне, что он откажет тебе, если ты решишь присоединиться.
— Что?
Моя кровь леденеет в жилах, и меня переполняет ярость.
— С чего он взял, что у него будет право голоса при принятии решения?
Гейб снова пожимает плечами. Он всегда пожимает плечами, как будто ничто из того, что ему говорят, на самом деле не может прилипнуть, и просто скатывается с его плеч, как вода.
— Я думаю, это потому, что ты теперь его, и он не хочет, чтобы другие парни прикасались к тебе или портили твое красивое личико.
Я собираюсь оторвать ему яйца. Вот что я собираюсь сделать. Я собираюсь выследить Сэйнта и убедиться, что вся эта чертова линия Анжеллов закончится на нем.
Гейб, должно быть, способен прочитать мою ярость, потому что он делает осторожный шаг назад и поднимает руки, как будто отгоняет дикое животное.
— Теперь, держись, Эллис, не втягивай меня в неприятности…
Я перестаю слушать и поворачиваюсь на носках, чтобы выйти из комнаты. Я срываю перчатки и бросаю их на пол, когда выхожу за дверь, намереваясь найти Сэйнта и надрать ему задницу. Гейб не пытается остановить меня, что очень умно с его стороны.
Сначала я иду искать его в тренажерном зале, где он обычно проводит наши бесплатные занятия. Однако его там нет, поэтому я врываюсь в главный спортзал, думаю, он может играть в баскетбол с кем-нибудь из других парней. Не повезло.
Где, черт возьми, он может быть?
Повинуясь прихоти, я решаю проверить раздевалки и направляюсь прямо на сторону мальчиков. Поскольку все остальные заняты занятиями, я не ожидаю наткнуться на какую-нибудь голую писю, поэтому я прохожу в дверь, не колеблясь и не потрудившись постучать.
Я останавливаюсь как вкопанный, когда сразу же слышу голоса. Внимательно прислушиваясь, я понимаю, что узнаю их обоих. Сексуальный глубокий баритон Сэйнта звучит низко и сердито, и его время от времени прерывают жалкие всхлипы и сопение самой Дьяволицы.
Что Лорел здесь делает?
Я пробираюсь вглубь комнаты, вдоль ряда зеленых шкафчиков, следя за их разговором. Похоже, идет довольно жаркий спор. Я останавливаюсь в конце ряда и на мгновение прислушиваюсь.
— Это не подлежит обсуждению, Л, — рычит Сэйнт.
— Но… но ты не можешь этого сделать! — Лорел отвечает отчаянным тоном.
— Твой отец все это продумал, он хочет, чтобы ты убедился…
— Мой отец не контролирует мою жизнь. Ты должна знать это лучше, чем кто-либо другой.
Я закатываю глаза, понимая, что они спорят о проблемах богатых людей. Вероятно, это была одна из тех нерегламентированных, организованных брачных ситуаций, когда отец Сэйнта решил, что сейчас семнадцатый век, и он сам выберет своему сыну жену. Лорел была бы той, кого он счел бы достаточно достойной, чтобы приковать к Сэйнту на всю оставшуюся часть их жалкой жизни.
Поскольку не похоже, что они спорят о жизни и смерти, я выхожу из своего укрытия и прочищаю горло.
Сэйнт и Лорел удивленно поворачиваются ко мне, но ее глаза превращаются в острые щелочки, как только она понимает, что это я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Какого хрена ты здесь делаешь, благотворительная крошка?
Я игнорирую ее и смотрю на Сэйнта с сердитым выражением лица, — Нам с тобой нужно поговорить.
— Разве ты не видишь, что мы сейчас заняты, — указывает Лорел, ее тон достигает нового уровня непристойности.
Сэйнт качает головой.
— На самом деле, мы закончили здесь.