Жемчужина темного дракона (СИ) - Скляр Виктория

Он же, ожидая явно иной реакции, даже как-то взгрустнул и для пущего эффекта добавил с большей властностью в голосе:

— Я сын Жюльтера се Плазеса Второго и внук Жюльтера се Плазеса Убийственного Первого.

И вновь реакции был абсолютный ноль.

Я даже переглянулась со своими помощницами, в надежде, что данное уточнение сказало им хоть что-то. Но нет. Пустота и отрешенность.

Интересно получается, как это мы все пропустили столь великих деятелей магического ремесла. И ладно я, у меня раньше и интереса-то не было все это изучать, но вот Марна и Сали-то точно должны быть в курсе. Или нет?

— Простите мистер се Плазес, — начала я, нервно облизнув пересохшие губы. Как-то неприятно, что ли, быть не в курсе столь великих личностей, — но мы вас не знаем.

— Что?! — воскликнул явно оскорбленный данной формулировкой феникс, вскочив со своего места и уперев руки в бока. Вот сейчас он не был уже таким уж грозным и пугающим, скорее забавным. С нашей, женской стороны уж точно. Надо же, как обиделся. Правду говорят про мужское эго, стоит только задеть и все — пиши, пропало. — Вы не знаете ни меня, ни моего отца и даже не слышали про моего знаменитого деда?! — в глазах мужчины сиял праведный гнев, который был готов пролиться на любого, кто первым попадет под руку. Но так как кандидатов было столь мало, что даже палач бы расстроился, то Жюльтеру оставалось лишь метать воображаемые молнии в нас.

— Не хочу вас огорчать, но да.

— Куда катится этот мир? — всплеснул руками Жюльтер и рухнул обратно в кресло, закинув одну ногу на другую и сложив руки на груди. — Вам про меня точно никто и ничего не рассказывал? Ни Луинар, ни Расон? — и столько надежды было в глазах феникса, что мне даже стало немного неловко, что я с ним не знакома.

— Прошу меня простить, но нет.

— Кошмар, — возвел очи горе к потолку мужчина и, сделав глубокий вдох, вновь поднялся на ноги. Он в один момент пересек разделяющее нас и без того маленькое расстояние, протянув руку, как для приветствия.

Хм… а не слишком ли сильная перемена в настроении у феникса, учитывая, что еще пять минут назад он меня пеплом под своими ногами воображал и разговаривал сквозь зубы. Откуда такая приветливость?

— Вообще-то, будет вам известно, мисс, — покачал головой Жюльтер, и глазами указал на свою протянутую руку, — невежливо игнорировать добродушное приветствие феникса. Или вы считаете, что я не достоин касаться вашей руки раз вы истинная пара Расона? — мне показалось, или на меня обиделись и решили сыграть на моем духе авантюризма и противоречия.

— Я не игнорирую ваше доброе настроение, господин се Плазес, но мне известно, что прикосновение хранит магию и поэтому, простите, но жать вашу руку я не стану. Однако мне лестно, что вы проявили ко мне снисходительность, — объяснила я мужчине, когда он сжал пальцы протянутой руки в кулак и упер в свой затылок, криво усмехнувшись.

Странный тип какой-то.

Непостоянный.

— Ох, какая умная, — фыркнул се Плазес. — Вообще-то я друг вашего жениха и поэтому моих прикосновений вам остерегаться не стоит, — широко улыбнулся феникс, снова протягивая мне руку и играя пальцами в воздухе, как на пианино.

— Рада за вас, но Расон мне о своих друзьях не сообщал и конкретно о вас ничего не рассказывал, поэтому я все же воздержусь от телесного контакта.

Мне хватало того, что недавно в мои сны вторгся Эган, а после меня покусал василиск. Более прикосновений никого, кроме мужа я испытывать на себе не стремилась.

— Нахалка, но интересная, — кивнул скорее себе, чем мне Жюльтер и вальяжно развалился на кресле. — И что, мне даже чаю в доме старого друга не предложат? — теперь мужчина обратил все свое внимание на Марну и Сали. Он им очаровательно улыбнулся, отчего на его щеках появились милые ямочки, а глаза зажглись красивым, но жутким внутренним пламенем.

— Марна, — обратилась я к женщине и она, поклонившись, немедленно исчезла из комнаты, словно ее и не было вовсе.

— Грубияны вроде вас, конечно, могли бы найти общий язык с моим господином, но даже мне вы незнакомы. Поэтому, мистер се Плазес, карты на стол, пока я не вылила на вас зелье правды и искренности, — чего-чего, а вот такого обращения от Сали я никак не ожидала. Причем это было настолько неожиданно, что я даже не стала останавливать девушку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

То, как вытянулось лицо Жюльтера, а потом на его губах появилась мальчишеская, задорная улыбка полностью этого стоило.

— Ох, не стал бы я кусать лапу, которая в будущем может согреть и приласкать, голубушка, — оскалился феникс, подперев голову кулаком. — Кто знает, может, наша встреча предначертана звездами.

— Да я скорее битого стекла съем, чем стану верить в то, что ты можешь быть тем самым! — оскорбилась Сали, и вспыхнула румянцем, сжимая пальцы в кулаки и делая неосознанный шаг к фениксу.

Интересная реакция. А учитывая, что у Сали любовь по звездам, то… Да уж, было бы весело, окажись данный нахал действительно предназначенным для девушки спутником жизни.

— Зачем же столь радикальные меры, голубушка, — хмыкнул Жюльтер, но через мгновение вся его веселость испарилась. — Но перейдем к делу, будущая принцесса. Немедленно призови Луинара и Расона, потому что новости не терпят отлагательств.

— Что-то случилось? — взволнованно спросила я.

Мне этот парень не нравился, даже больше, он каким-то образом заставлял меня нервничать и беситься, но если у него действительно были причины заявиться в замок Луинара, то… то я как минимум обязана его выслушать, прежде чем вызвать стражу и выгнать феникса.

— Нежить случилась. Под предводительством их отца, — только и ответил мужчина, а у меня все внутри оборвалось.

Эган сам по себе страшнее самой темной ночи, а вкупе с нежитью…

Трилицый, когда же наступит долгожданный покой?

Шестнадцатая глава

Расон был в бешенстве. Он смотрел на Жюльтера, словно пытаясь прожечь дыру у того в сердце и единственное, что его сдерживало — мои руки, которые обвивали сильный торс, сдерживая на одном месте. Энергия и сила прокатывались волной по его телу, отчего разряды молнии впитывались в мою кожу, заставляя время от времени вздрагивать и прижиматься к Расу лишь сильнее.

Я так скучала по нему — по его запаху, по магии, по нему самому. И пусть Расона не было лишь несколько дней, тоска по нему так сильно действовала на меня, что сводила с ума, особенно после возвращения моего дракона.

— Слушай, я все понимаю, она твоя пара, но… Коралина, не могла бы ты отлипнуть от него хотя бы минут на пять? — Жюльтер метнул в мою сторону раздраженный взгляд, заставляя меня непроизвольно напрячься. Ох и не нравится мне этот пернатый. Он слишком высокого мнения о себе и к тому же, ни в грош меня не ставил. — У нас тут серьезные проблемы, нежить и Эган, а я не совсем уверен, что внимание твоего благоверного полностью сосредоточено на проблеме и мне.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. В конце концов, мой дракон, что хочу с ним, то и делаю и всякие, оказывается, не уничтоженные с лица мира огненные птицы мне не указ.

— Не ревнуй, — фыркнул Луинар, довольно скалясь в нашу сторону. Он пихнул друга локтем под ребра, отчего тот согнулся пополам, резко выдыхая и гневно чертыхаясь. — Когда ты встретишь свою единственную, то уверен, и не так будешь к ней липнуть, — император посмотрел на нас и широко улыбнулся, задорно подмигивая. — Между прочим, только благодаря тому, что сестренка держит моего брата в своих руках, он еще не двинул тебе в челюсть за подобные слова в ее адрес.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты уже ее сестренкой называешь? — скривился Жюльтер, и лицо у него было такое, словно его сейчас стошнит. — Это какое-то извращение, честное слово. Вы, драконы, просто ненормальные.

Создавалось стойкое ощущение, что фениксы считали драконов не просто странными, а жуткими извращенцами как минимум. Мда… тяжело, наверное, было жить в этом страшном мире столь правильным созданиям.