Общедоступные чтения о русской истории - Сергей Соловьев

Успехи русских в войне с турками отозвались в Польше. Сначала поляки и сам король Станислав в надежде на турок отказались исполнить последнее постановление о равенстве православных с католиками и принуждены были дорого поплатиться за это, должны были уступить России Белоруссию да Пруссии и Австрии отдать несколько областей. Это было в 1773 году; а в следующем, 1774 году кончилась и турецкая война миром в Кючук-Кайнарджи: Россия получила Азов, две важные крепости при выходе из Азовского моря в Черное — Керчь и Еникале, да третью, Кинбурн, — при выходе в Черное море из залива, который при днепровском устье; все эти места были теперь важны потому, что по мирному договору русские купеческие корабли могли свободно плавать из Черного моря в Средиземное; разумеется, мешал этому Крым, но в мирном договоре было также постановлено, что Крым будет совершенно независим от Турции, а без турецкого покровительства Крым был очень слаб перед Россиею, мешать ничему не мог. Румянцев за свои победы, за то, что проложил русскому войску дорогу за Дунай, получил славное прозвание Задунайского, Долгорукий — Крымского, Орлов — Чесменского.

В то время, когда русские войска были еще заняты в областях турецких, на восточной степной границе, на реке Яик, или Урал, в 1773 году казак Емельян Пугачев поднял бунт, выдавая себя за императора Петра III. Дело было не новое в казацких степях, откуда в Смутное время вышла целая толпа самозванцев, где буйствовал Разин в XVII веке, Булавин при Петре Великом; только теперь главное место бунта было перенесено подальше, вместо Дона казаки волновались за Волгою, на Урале. Они воспользовались тем, что в этих местах не было войска, воспользовались турецкою войною и сначала имели успех, Пугачев побрал маленькие крепости, взял из них пушки, и войско его от 300 человек увеличилось до 25 тысяч; кроме яицких казаков татары, башкирцы, калмыки, беглые крестьяне, каторжники и всякий сброд составляли это войско. От главного войска отделялись шайки и ходили в разные стороны, истребляя помещиков, поднимая против них крестьян. Но как бы ни были велики нестройные толпы Пугачева, все же они не могли устоять, когда императрица отправила против них распорядительных начальников, сперва Александра Ильича Бибикова, а по смерти его — Петра Ивановича Панина, когда явилось и войско с хорошими предводителями, между которыми особенно отличился Михельсон; но беда была в том, что надобно было вести войну на обширных, малонаселенных пространствах, очень трудно было угнаться за Пугачевым, особенно зимою; разобьют его здесь, а он явится в другой стороне опять с большим войском. В 1774 году Михельсон четыре раза разбил его, а он ушел за реку Каму, подошел к Казани и сжег ее; Михельсон нагнал его тут, поразил опять, а он ушел на эту сторону Волги, взял Пензу, Саратов и пошел вниз по Волге. Михельсон нагнал его и нанес окончательное поражение; но Пугачев все же ушел. В это время приехал к войску Суворов и пустился в степь искать Пугачева. Самозванец был теперь отовсюду окружен войсками правительства; сообщники отчаялись и выдали его; Пугачева привезли в Москву и казнили.

Когда войны прекратились, опять стало можно императрице заниматься внутренними делами. Устроена была судьба дворянского сословия. Мы видели, что прежде дворяне, получая поместья от государя, обязаны были служить, пока были в силах. Так как войско не было постоянно в сборе для учения, то дворяне в мирное время жили по деревням своим. Когда при Петре Великом войско было преобразовано, стало всегда находиться под ружьем, в учении, то дворяне должны были постоянно находиться при войске; и те, которые поступали в гражданскую службу, также были на ней постоянно, отставок им не давали, разве за старостью и болезнями. При императрице Анне срок службы дворянской был сокращен, именно на 25 лет, а по распоряжению императора Петра III дворяне получили свободу служить и не служить вовсе. Но люди были надобны на службу военную и гражданскую; Екатерина II не хотела принуждать дворян к службе, но хотела привлечь их к тому другими побуждениями. Она дала им грамоту, где вычислены их права; они могли служить и не служить, но неслужащие дворяне в каждой губернии и уезде составляли собрания, которые выбирали из себя членов в разные почетные должности и рассуждали о делах своего сословия; присутствовать в собрании мог каждый дворянин, но участвовать в выборах мог только тот, кто в государственной службе дослужился до офицерского чина: это и должно было заставлять дворянина служить.

В одно время с дворянскою грамотой издано было Городовое положение, которое для городских жителей, купцов и мещан дополняло устройство, данное им Петром Великим. Екатерина II исполняла намерения Петра Великого и относительно управления областями, и относительно устройства судов. Петр Великий, как мы видели, разделил Россию на губернии; но этих губерний было немного и были они очень велики; Екатерина II разделила Россию на 50 губерний, причем главное внимание обращалось на число жителей; каждая губерния заключала в себе от 300 до 400 тысяч жителей и разделялась на уезды в 20 и 30 тысяч душ. Петр Великий не хотел, чтоб один человек управлял и судил; но тогда людей было очень мало, и он не мог исполнить свое желание. Теперь людей стало больше, и Екатерина II отделила в губерниях управление от суда; судебные места были отделены от губернских правлений и мест, которые заведовали доходами и расходами, кроме того, суд гражданский отделен от уголовного, явились особые места: казенная палата, палата гражданского суда, уголовная палата. Для устройства школ, богаделен и сиротских домов учреждены по губерниям Приказы общественного призрения.

ЧТЕНИЕ XVI

Об училищах и писателях русских при Екатерине II; о второй турецкой, шведской и двух польских войнах при ней

— О царствовании императора Павла Петровича

До времен Екатерины II по городам, кроме столиц, не было училищ для всех, за очень немногими исключениями; Екатерина положила основать в больших городах главные народные училища, а в уездных — малые; для этих училищ были составлены очень хорошие по тому времени учебники; впрочем, главные народные училища, или, по-нашему, гимназии, успели открыть в немногих городах; а если еще не было достаточного числа училищ, которые бы приготовляли хороших студентов, то не нужно было и много университетов; потому при Екатерине II не было учреждено новых университетов, оставался один старый, Московский. Между тем для охотников читать увеличивалось число русских книг, увеличивалось число русских писателей, к которым принадлежала и сама императрица. Желая хорошо воспитывать свой народ, смягчить его нравы, уменьшить число преступлений и наказаний, Екатерина II сочиняла для детей нравоучительные сказки, для взрослых — исторические представления, где выводила знаменитых людей древнего времени и заставляла их своими действиями и словами учить добру; если она замечала вредных людей, то сочиняла комедии, где выставляла этих людей в смешном виде; она знала, что если раз над чем-нибудь посмеялись, то этому подражать уже не будут. И другие писатели екатерининского времени твердили в своих сочинениях, что мало выучить человека разным наукам, надобно, главное, хорошо его воспитать, сделать честным человеком. Из прежних писателей Ломоносов не долго жил при Екатерине II: он умер в 1765 году; но Сумароков пережил его двенадцатью годами и десять лет не переставал писать с прежним успехом между современниками; но между потомками больше знаменит другой писатель екатерининского времени, Фонвизин. В своих комедиях Фонвизин осмеивает, с одной стороны, пороки и грубость нравов, оставшиеся от старины, а с другой стороны, выставляет на позор людей, которые не исполнили желания Петра Великого и, вместо того чтобы перенимать у иностранцев одно полезное, знания, искусства, вместо того чтобы становиться лучшими от образованности, не переставая быть русскими людьми, уважая и любя больше всего свое и своих, — вместо этого стали перенимать у иностранцев только наружное, употреблять кстати и некстати чужой язык и презирать свой народ и все свое, не разбирая, что хорошо, что дурно. Против старинной грубости нравов и невежества Фонвизин написал свою знаменитую комедию «Недоросль», а против пороков нового времени, против бессмысленного перенимания чужого написал комедию «Бригадир». Из стихотворцев екатерининского времени первое место занимает Державин, который в великолепных одах прославлял знаменитые события своего времени.

Императрица Екатерина оставила после себя не одни только те сочинения, о которых мы говорили; она оставила сочинения и по русской истории, которою занималась очень усердно, любила читать старинные летописи и поэтому мудро поступала, зная, как что произошло, зная, что свое и что чужое, что надобно сохранить или приобрести и что можно уступить. Довольно было сделано при ней и другими для русской истории. Мы уже упоминали, что при Петре Великом трудами своими по горному делу отличался Татищев Василий Никитич; этот Татищев был обязан своим образованием Петру Великому, который посылал его за границу учиться; по возвращении из-за границы он при Петре и после Петра служил по горному ведомству, потом управлял Оренбургским краем, наконец, был астраханским губернатором; но при этих занятиях Татищев успевал заниматься и русскою историею; он составил свод летописей и написал к ним примечания. Этот важный труд не был напечатан при его жизни, не умели его оценить как следует; но при Екатерине II оценили и напечатали. Кроме того, князь Щербатов написал подробную древнюю русскую историю; так как иностранные писатели отзывались очень дурно о нашей истории, то нашелся русский человек с большим дарованием, который стал защищать ее: то был генерал Болтин. Сначала, разумеется, занимались древнею русскою историею, о ней толковали и спорили; но в царствование Екатерины II собрано было множество известий о делах Петра Великого: это сделал один трудолюбивый человек, Голиков, и издал под названием «Деяния Петра Великого». Изданием исторических бумаг, журналов и книг был знаменит также Новиков.