Вкус листьев коки - Карин Мюллер

Наконец выкуп был собран. Не желая отпускать пленника, чья свобода грозила им смертью, испанцы выдвинули против него ложные обвинения и наплевали на договоренность. Атауальпа был обвинен в государственной измене, осужден инсценированным судом и приговорен к сожжению на столбе.

Инки верили, что для того, чтобы войти в мир иной, тело усопшего должно остаться неповрежденным. Для Атауальпы сожжение было гораздо хуже смерти. В одиннадцатом часу дня он согласился обратиться в христианство, если его умертвят через повешение. Но испанцы снова изменили своему слову – они обезглавили Атауальпу и вывесили его голову на городских воротах.

На поклонение отвратительной реликвии стекались целые толпы; ходил слух, что с каждым днем голова Атауальпы становится все красивее. Наконец испанцы в одну из ночей сняли голову и сожгли. Однако было слишком поздно: легенда об Инкарри уже обрела форму и продолжает жить и по сей день. В ней говорится, что голова Атауальпы спрятана в тайном месте и отращивает новое тело. Стоит императору снова обрести целостность, как он поднимется из-под земли и вернет своему народу былую славу.

Были и другие высокопоставленные инки – прямые наследники солнечного бога. Некоторые из них стали марионеточными правителями и полностью подчинились испанскому господству. Другие подняли бунт и на протяжении тридцати пяти лет не давали покоя конкистадорам в Перу. Но все это было не более чем эпилогом того рокового дня, когда сто шестьдесят отчаявшихся испанцев бросили вызов великой империи – и победили.

ГЛАВА 12

Патриарх Уанчако

Путевые заметки: «Женщины жарят рыбу, а не ловят ее», – сказал он мне.

Мы оказались на перепутье. Капак нган – основная тропа – спускалась к югу по хребту Анд из Кахамарки в Куско. Вторая тропа вела на запад, через предгорья Анд, и соединялась с береговой тропой инков в Чан-Чане, бывшей столице древнего королевства чиму.

Меня манило солнце и морской ветер. И чиму – цивилизация, чьи инженерные и культурные достижения способны были соперничать со свершениями инков. Но между Кахамаркой и морем лежала широкая полоса сухой пустыни.

Побережье Перу – длинная полоса песка и скал. Параллельно побережью несет свои холодные антарктические воды Перуанское течение – на север, почти до самого экватора. Береговой ветер всегда дует на материк, понижая температуру воздуха на суше. Результат – мягкий климат и малое количество влаги, поступающей из океана. Анды на востоке служат барьером, защищающим сушу от дождей. Однако течение, препятствующее выпадению осадков, дарит береговой зоне одно из главных преимуществ, поднимая холодную воду из глубин в верхние слои океана и формируя один из богатейших источников морской жизни на земле.

Порой в бесконечные пески врезаются долины, отводящие воду с высокогорных Анд, впитывающие ее как губка и возвращающие ее в океан. Эти оазисы – плодородные долины рек, с изобилием продовольствия и пресной воды – заселялись в первую очередь. В результате возникли самые развитые цивилизации Южной Америки, например такие, как государство Чимор.

Возникновению Чимора предшествовала другая древняя культура, достигшая зенита в начале VII века нашей эры на берегах реки Моче, там, где сейчас расположен город Трухильо. Моче были развитым и воинственным народом; они завоевали несколько соседних долин и построили ирригационные каналы, способные поддерживать жизнедеятельность пятидесяти тысяч человек. Они охотились на морских львов с тростниковых лодок и на оленей, спускавшихся к водопою. Моче создали систему речного орошения, тянувшуюся на много миль по бесплодной пустыне. Они держали в домах собак и выращивали бобы, кабачки, маис, арахис и перец. Торговля лазуритом привела их далеко на юг, в Чили, а экзотическими позвоночными раковинами – на север, в залив Гуаякиль в Эквадоре. Моче довели до совершенства технику гальванизации, что позволяло им покрывать позолотой предметы из меди. Хотя у них никогда не было письменности, они были одержимы идеей сохранить подробные сведения о своей цивилизации для потомков. Прекрасные скульпторы и ремесленники, они использовали свои великолепные навыки, чтобы составить почти фотографический отчет о своей повседневной жизни. Тонкие чернильные рисунки ужасающих церемоний кровопускания. Вооруженные воины в конических шлемах с гребнями и сверкающих туниках. Мужчины и женщины, предающиеся сексуальным забавам во всех мыслимых позах. Отрубленные головы. Флейты Пана и свирели.

Керамические изделия моче были покрыты таким детальным орнаментом, что благодаря ему стали известны даже болезни, от которых они страдали: венерические инфекции, слепота и, возможно, рак.

А потом, где-то между 650 и 700 годами нашей эры, моче настигла катастрофа. Ливневые дожди, вызванные Эль-Ниньо, смыли их ирригационные каналы, вызвав повсеместный голод. Цивилизация моче канула в бездну. Но, как оказалось, ненадолго.

Через два столетия моче восстали из пепла, возродившись как государство Чимор. Ранние постройки столицы чиму Чан-Чан относятся к 800 году нашей эры. Со временем чиму превратились в самое крупное государство, правившее в Перу до прихода инков. Они завоевали почти тысячу километров (шестьсот двадцать миль) береговых территорий и построили Чан-Чан: прекрасный город с обнесенными стеной храмами, мавзолеями, парками и искусственными лагунами.

Его население почти целиком состояло из ткачей, кузнецов и гончаров.

Чимор процветал, когда инки начали свою великую экспансию. Конфликт был неизбежен. Медленно и непреклонно армии инков продвигались по пустыне, которая не оставляет следов. Но как оказалось, военные действия даже не понадобились. Та самая река, что дала чиму жизнь в пустыне, стала причиной их краха. Император инков Тупак Юпанки попросту отрезал поступление воды в столицу Чан-Чан, и чиму сдались без боя. Когда империя поглотила государство, его технологические достижения распространились по всей стране.

Я была всего в пяти милях от Чан-Чана и с трудом передвигала ноги по беспощадно спаленной солнцем сухой полоске песка, когда набрела на остатки тропы инков. Хотя от некогда высоких стен почти ничего не осталось, сама тропа была хорошо видна. Шириной в тридцать футов, она тянулась прямой линией до горизонта, как доисторическое шоссе. В конце тропы было море.

Уанчако – крошечная точка на северном побережье Перу. Симпатичный городок – пляжи с белым песком, пена прибоя, загорелые до черноты рыбаки, и лодочки из камыша-тоторы. Они были почти точной копией древних суденышек с орнаментом моче, датирующихся 600 годом нашей эры. У них были изящный конусообразный нос и усеченная корма. Рыбаки называли их кабайитос – маленькие лошадки, – ведь именно на лошадок они были похожи, когда скакали по набегающим волнам. В легенде говорится, что кабайитос – потомки лодки из пробковой древесины, которая привезла основателя династии чиму Такаюнаму к перуанским берегам.