Соловей - Кристин Ханна

Женщины, предоставившие врагу подобную помощь, будут отправлены в лагеря на территории Германии.

– Похоже, мне повезло, что я женщина, – пробормотала Изабель. Как это немцы умудрились до сих пор – до октября 1941 года – не заметить, что Франция обратилась в страну женщин?

Но она прекрасно осознавала браваду своих слов. Да, сейчас ей хотелось быть отважной – Эдит Кавелл, рискующая жизнью, – но здесь, на вокзале, охраняемом немецкими солдатами, она откровенно боялась.

Пути назад нет, не передумаешь. Спустя несколько месяцев подготовки она с четырьмя английскими летчиками готова проверить на практике план бегства.

Сегодняшним октябрьским утром ее жизнь изменится. Как только она сядет в поезд до Сен-Жан-де-Люз, Изабель Россиньоль, девушка из книжного магазина на авеню де Ла Бурдонне, исчезнет.

Отныне она Жюльет Жервэ, подпольная кличка Соловей.

– Пошли. – Анук подхватила Изабель под руку и повела к билетной кассе.

Они столько раз повторяли план действий, что Изабель выучила его назубок. Вот только одна загвоздка: все попытки связаться с мадам Бабино провалились. Ключевой момент – поиски проводника – полностью ложился на плечи Изабель. Чуть в стороне лейтенант Маклей, одетый как крестьянин, дожидался ее сигнала. От своего аварийного комплекта он сохранил две таблетки бензедрина и крошечный компас, похожий на пуговицу, который сейчас был приколот к воротнику. У англичанина тоже поддельные документы – теперь он фламандский фермер – паспорт и разрешение на работу; отец гарантирует, что к бумагам не подкопаешься. А еще лейтенант обрезал свои высокие армейские башмаки и сбрил усы.

Изабель с Анук потратили кучу времени, натаскивая Маклея, объясняя, как правильно себя вести. Обрядили его в мешковатый плащ, рабочие штаны. Отбелили никотиновые пятна на втором и третьем пальцах и научили курить по-французки, придерживая сигарету большим пальцем и указательным. Он выучил, что, переходя улицу, надо посмотреть сначала налево, а не направо, и что он не должен первым приближаться к Изабель. Лейтенанту было велено притвориться глухонемым и в поезде читать газету – всю дорогу. Ехать он должен в том же купе, что и Изабель, но не обращать на нее внимания. Остальные подсядут на других станциях. И даже на месте, в Сен-Жан-де-Люз, мужчины должны были держаться подальше от Изабель.

Анук повернулась к Изабель. Готова?

Та медленно кивнула.

– Кузен Этьен сядет в поезд в Пуатье, дядюшка Эмиль – в Руффеке, Жан-Клод – в Бордо.

Остальные летчики.

– Ясно.

В Сен-Жан-де-Люз из поезда вместе с Изабель выйдут четыре офицера – два англичанина и два канадца – и пойдут за ней через горы в Испанию. Оттуда она должна прислать телеграмму. «Соловей запел» означает успешное завершение.

Чмокнув Анук в щеку, Изабель шепнула «пока», поспешила к окошку кассы и решительно протянула деньги кассиру:

– Сен-Жан-де-Люз.

С билетом в руках, не оглядываясь, прошла на платформу С.

Паровоз громко засвистел.

В вагоне было довольно много пассажиров, Изабель заняла свое место по левую сторону. Напротив уселись немецкие солдаты.

Маклей вошел последним. Пробрался мимо, не глядя в ее сторону и ссутулившись, чтобы казаться меньше ростом. Пристроившись в другом конце купе, он тут же развернул газету.

Еще один свисток паровоза, и огромные колеса начали вращаться, постепенно набирая скорость. Вагон слегка качнулся, поезд завел свою чух-чухающую умиротворяющую песенку.

Немец, что сидел напротив Изабель, рассеянно осмотрел купе. Взгляд его остановился на Маклее. Он похлопал по плечу товарища, и оба начали подниматься с мест.

– Добрый день. – Изабель очаровательно улыбнулась солдатам.

Немцы немедленно уставились на нее и плюхнулись на сиденье.

– Добрый день, мадемуазель, – хором ответили они.

– У вас прекрасный французский, – продолжила она.

Сидевшая рядом грузная тетка в деревенском платье выразительно откашлялась и прошипела по-французски: «Постыдилась бы». Изабель лишь кокетливо хихикнула.

– А куда вы едете? – спросила она. Им несколько часов торчать в одном купе. Уж лучше пускай они интересуются только ею.

– В Тур, – сказал первый.

А второй добавил:

– В Онзен.

– О. А вы умеете играть в карты? Мы могли бы скоротать время. У меня с собой как раз есть колода.

– Да, да! – обрадовался тот, что помоложе.

Изабель достала из сумочки карты. Она весело хохотала, сдавая для очередной партии, когда в вагон вошел второй летчик.

Чуть позже появился кондуктор. Маклей повел себя точно по инструкции – не прерывая чтения, протянул свой билет. То же самое сделал и второй летчик.

Изабель облегченно выдохнула и откинулась на спинку сиденья.

До Сен-Жан-де-Люз Изабель и четыре летчика добрались без приключений. В городе они дважды благополучно миновали – разумеется, порознь – немецкие заставы. Солдаты мельком просмотрели фальшивые документы и тут же вернули с коротким danke schon, даже не глянув на их лица. Они определенно не ждали тут никаких сбитых летчиков, им наверняка такое и в голову не приходило.

Но вот Изабель со спутниками подошли совсем близко к горам. В маленьком парке на берегу реки она села на лавочку. Один за другим, согласно плану, собрались мужчины. Первым явился Маклей и устроился рядом с ней, остальные расположились неподалеку.

– Таблички у вас с собой? – спросила Изабель.

Маклей вытащил листок бумаги с надписью: ГЛУХОНЕМОЙ, ЖДУ МАМУ, ОНА МЕНЯ ЗАБЕРЕТ. Остальные продемонстрировали такие же листки.

– Если начнут приставать немцы, просто покажите документы и эти таблички. Не разговаривайте.

– А я еще могу вести себя, как идиот, это для меня обычное дело, вы же знаете, – ухмыльнулся Маклей.

Но Изабель слишком нервничала, чтобы оценить шутку.

Свой рюкзак она вручила Маклею. Там только самое необходимое: бутылка вина, три свиные колбаски, две пары шерстяных носков и несколько яблок.

– В Уррюнь сядьте где-нибудь. Только не все вместе, разумеется. Притворитесь, что читаете газету. Не поднимайте головы, пока не услышите, как я говорю: «Вот вы где, кузен, а мы вас повсюду разыскиваем». Понятно?

Парни дружно кивнули.

– Если я не вернусь к рассвету, отправляйтесь в По, найдите отель, о котором я вам говорила. Женщина по имени Элиана поможет вам.

– Будьте осторожны, – напутствовал Маклей.

Изабель двинулась к шоссе. Примерно через милю, когда уже начинало темнеть, показался старый шаткий мост. Дорога постепенно превратилась в узкую грязную тропу, которая поднималась все выше, выше, выше к зеленому подножию гор. Луна освещала путь и заодно сотни крошечных белых пятнышек на склонах. Овцы. На такой высоте никаких жилищ уже не было, только навесы для скота.

Но вот наконец двухэтажный фахверковый дом под красной крышей, в точности такой, как описывал отец. Неудивительно, что никому не удалось связаться с мадам Бабино. Дом, казалось, специально построен так, чтобы люди держались подальше, – чего стоит одна дорога сюда. При появлении Изабель овцы тревожно заблеяли и заметались. Сквозь небрежно задернутые шторы пробивался свет, над трубой поднимался дымок, вселяя некоторую надежду.

На стук дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы продемонстрировать один глаз и густую седую бороду хозяина.

– Здравствуйте. – Изабель подождала ответа, но старик молчал. – Я ищу мадам Бабино.

– Зачем это?

– Меня послал Жюльен Россиньоль.

Старик прищелкнул языком и распахнул дверь.

Первое, что увидела Изабель, – жаркое, булькающее в огромном черном котле, который висел над таким же громадным очагом.

За длинным деревянным столом в дальнем конце кухни сидела женщина, одетая по-мужски: бриджи и рубаха с воротником на кожаной шнуровке. Волосы цвета стальных опилок, в зубах сигарета.

Хотя прошло пятнадцать лет, Изабель узнала ее. Она помнила, как они вместе сидели на пляже в Сен-Жан-де-Люз. Помнила женский смех. И как мадам Бабино говорила: «С этой красоткой хлопот не оберешься, Мадлен, парни будут виться вокруг нее стаями», а мама отвечала: «Она слишком умна, чтобы тратить жизнь на парней, верно, моя Изабель?»

– У тебя все башмаки в грязи.

– Я шла пешком от станции в Сен-Жан-де-Люз.

– Интересно. – Женщина ногой подтолкнула Изабель стул: – Садись. Я Мишлин Бабино.

– Я знаю, кто вы. – Но продолжать Изабель не стала. По нынешним временам любая информация может быть опасной. Следует разумно ею распоряжаться.

– Неужто?

– Я Жюльет Жервэ.

– И что с того?

Изабель нервно оглянулась на старика, который чересчур внимательно ее рассматривал. Неприятно сидеть к нему спиной, но выбора не было.

– Сигарету хочешь? Это синие «голуаз». Отдала за них три франка и козу, но оно того стоило. – Женщина с наслаждением затянулась и выдохнула ароматное облако дыма. – Так и что мне за дело до тебя?