В полушаге от любви - Ольга Куно

— Даже не представляю, как вам удалось проделать такой путь во всех этих юбках, — продолжал восхищаться лорд Кэмерон.

Ну, юбка, положим, была только одна, но такое неприличное признание я точно делать не стану. Чего доброго захочет проверить.

— Чем обязана столь своеобразному визиту? — сухо спросила я, внутренне радуясь, что у меня, наконец-то, прорезался голос.

— Этот предмет, который вы держите в руке, — охотно откликнулся граф. — Да-да, тот самый, который вы только что спрятали за спину. Будьте так любезны, отдайте его мне.

Я сжала зубы, но поняла, что отпираться и сопротивляться на сей раз будет бесполезно. И вынужденно вручила подошедшему Эстли с таким трудом добытый портрет.

— Так-то лучше, — удовлетворённо заявил тот, заставив меня испытать острый приступ ненависти. И, покачав головой, добавил: — И как вы только прознали об этой истории?

— Я умею собирать информацию, — холодно ответила я и на сей раз довела дело зажжения свечи до конца.

Причём одной свечой не ограничилась, зажгла все, что были в канделябре, то есть пять штук. Нечего оставаться с этим монстром в интимной обстановке.

— В этом я не сомневаюсь, — кивнул Эстли, разглядывая меня с откровенным интересом. — Интересное платье, — заметил он, и я, краснея, поняла, что поторопилась с работой над освещением.

Однако выставлять напоказ своё смущение не стала.

— Вам нравится? — Я с демонстративной наглостью покрутилась вокруг своей оси. — Его сшила очень хорошая портниха. У неё получаются идеально ровные стежки.

— Да-да, именно это я и имел в виду, — кивнул лорд Кэмерон, рассматривая не скованную жёстким корсетом грудь и проявляющиеся под тканью в отсутствии кринолина ноги. — Стежки.

Ну, хватит. Хорошего понемножку.

— Лорд Кэмерон, какого дьявола вы привязались к леди Мирейе? — гневно спросила я, упирая руки в бока.

— Я? К леди Мирейе? Упасите боги.

— Не притворяйтесь, что ничего не понимаете. Зачем вы так рьяно заботитесь о её замужестве? Просто оставьте её в покое! И тогда всё это, — я указала взглядом на портрет, — никому не понадобится!

— Леди Инесса, — с показной усталостью произнёс Эстли, — я ведь уже говорил вам: с леди Мирейей не происходит ровным счётом ничего плохого или необычного для женщины её положения. Нормальная помолвка, нормальный брак.

— «Нормальный», — фыркнула я. — В этом вы весь! У вас весьма своеобразные представления о норме. Вы хоть отдаёте себе отчёт в том, что она — живой человек, а не игрушка и не образ из учебника истории?

— Леди Инесса, — вздохнул Эстли, — я навёл справки о том, как вы попали на службу к госпоже Альмиконте. Я понимаю, сейчас вы сравниваете её помолвку с эпизодом из собственного прошлого. Но поймите и вы: между этими двумя случаями нет практически ничего общего.

Последние предложения он мог бы и не произносить. Про сравнения, про разницу между мной и Мирейей. Всё это не имело значение, поскольку к его словам я просто-напросто не прислушивалась. Мне хватило начала. Кулаки сжались до боли, а перед глазами поплыли цветные круги от — не побоюсь этого слова — припадка ненависти.

— Ах, вы навели справки, — по-змеиному прошипела я. Даже не знаю, как мне удавалось удержаться о того, чтобы пройтись ухоженными ногтями по его лицу. — Я ведь предупреждала, что это не ваше дело! Любите копаться в чужом нижнем белье, да? И как, покопались? Понравилось? Или, может, что-нибудь надо подправить? Пятнышки какие-нибудь отстирать? Волосинки подбрить? — Всеобъемлющая ярость заставила меня начисто забыть приличия, более того, я получала какое-то нездоровое удовлетворение о того, что попирала их ногами. Будто представляла себе на их месте бездыханное тело своего собеседника. — Вы не стесняйтесь, говорите! Я всё приму к сведению!

— Вы напрасно так болезненно реагируете на мои слова. — Если верить его тону, на Эстли моя тирада особого впечатления не произвела. — Эта история никоим образом не порочит вашу репутацию. Да, на людей из вашего окружения она бросает тень, но никак не на вас. И я отлично могу понять ваше нежелание контактировать с родителями. К слову, я навёл справки и выяснил, что ваши подозрения были более чем оправданными. Похоже, вы уже тогда отличались неординарной способностью к сбору информации.

— Жизнь заставила, — огрызнулась я.

— Ерунда, — поморщился Эстли. — Жизнь заставляет многих, но правильно поступают всё равно единицы.

— Может быть, оставим в покое мою скромную персону и вернёмся к разговору о леди Мирейе?

Я всё ещё была чрезвычайно зла. Мелкий комплимент моим сыскным способностям никак не мог потушить пламя обуревавшего меня гнева.

— Извольте. — Эстли, в отличие от меня, был по-прежнему непробиваем. — Я лишь хотел сказать, что ситуация леди Мирейи принципиально отличается от вашей. Маркиз Дорион — не маньяк, не извращенец и не убийца.

— Но и не луч света в тёмном царстве, — заявила я.

— Все мы не лучи света в тёмном царстве, — проявил скромность Эстли.

О, вот тут я была готова с ним согласиться, как никто!

— Уж точно не вы, лорд Кэмерон.

— Вот видите, одно очко в пользу герцога: меня он в мужья своей сестре не прочит.

Сомнительное, кстати сказать, очко. Уж если говорить совсем откровенно, по мне, так Эстли — куда лучшая кандидатура, чем маркиз. Но я скорее съем собственную шляпку, чем скажу это ему в лицо.

— Вот видите, лорд Эстли, даже герцог понимает, что вы из себя представляете, — окрысилась я, всё ещё не на шутку злая за то, что он стал копаться в моём прошлом. — И продолжает иметь с вами дело исключительно потому, что для него это выгодно. Вы ведь, в отличие от маркиза умеете убивать, притом весьма изощрённо. Не расскажете, каким образом вы довели несчастного графа Кройтона до самоубийства?

Сощурившиеся глаза Эстли потемнели, словно в них разом переместился весь расползшийся по углам ночной комнаты мрак. От такой перемены, совершенно неожиданной в невозмутимом обычно лорде Кэмероне, я попятилась. Но это не помешало ему в два счёта нагнать меня, схватить за плечи и хорошенько тряхнуть.

— Не стоит говорить о том, в чём вы ничего не понимаете, — процедил он, после чего опустил руки, беря себя под контроль.

Я отступила подальше, а Эстли резко отвернулся и сделал несколько шагов по комнате. Когда он снова посмотрел на меня, его взгляд был мрачным, но не более того.

— Вы знаете, как умирают люди, попавшие в зависимость от сиреневого порошка? — глухо спросил он, но дожидаться ответа не стал. — Не буду описывать вам подробности. Скажу только, что человек к этому моменту успевает похудеть вдвое, а от его мозга остаются не более, чем отголоски. Вы, леди Инесса, столкнулись с грязной стороной жизни ровно один раз. Не спорю, тогда опасность прошла от вас очень близко. Но существует ещё очень много такого, о чём вы, живя во дворце и плетя интриги на благо сестры герцога, даже не подозреваете.