Неудачники - Владимир Иванов

— Эмм… — пискнул Йерк, подходя ближе. Возможно, он что-то хотел сказать, а возможно и не хотел.

— Ничего особенного, — Джулла гордо задрала нос. — Убиваец стоял впереди и все атаки на щит принимал. Я из-за его спины алебардой: тюк-тюк. Точновглаз крысолюдов стрелами: фью-фью. А наши жрецы магией в них: шурух-шурух-бабах! Пятерых без проблем прибили. И кучу мелочи еще.

— М-м-м… — промычал Убиваец, изумленно рассматривая девушку, вцепившуюся в него.

— Жрецы, — Ланс помрачнел еще больше.

— Что ж ты молчишь, сладкий? — горячо шептала Мэри Сью. — Скажи хоть слово, и я всегда буду с тобой.

— Ты что творишь, потаскуха? — взвилась Джулла, вернувшись из страны воспоминаний и обнаружив нечто неожиданное. — А ну отпустила моего… его, а не то я за себя не отвечаю!

— Что хочу, то и творю, — Рыжая презрительно глянула на Джуллу. — На нем не написано, что он твой, и ошейника на нем нет, так что он не твой, а свой собственный. И не тебе, корова, называть его своим, понятно?

Мэри Сью снова уставилась на Убивайца:

— Ну, зачем тебе эта старая сандалия? Из достоинств у нее только вымя, да и то небольшое, а все остальное — сплошные недостатки. А я молодая, красивая, горячая, перспективная, могу сотворить такое, что тебе и не снилось.

— Корова? Старая сандалия? Вымя? Недостатки? — прошипела Джулла разъяренно и попыталась достать Рыжую кулаком. Безуспешно. Мэри Сью ловко увернулась и, оказавшись сбоку от Убивайца, продолжила стискивать его. Меж тем, Лианг очутился за спиной Точновглаза, напряженно следящего за разборками между Джулой и Мэри Сью, и с нарочитой задумчивостью принялся изучать потолок.

— Она еще и медленная, — насмешливо сообщила Рыжая. — Точно не пара!

— Не пара? — разъярилась Джулла окончательно и, схватив алебарду двумя руками, встала в стойку. — Сейчас я покажу тебе «не пару»!

— А у вас весело, — женский мелодичный смех пронесся по комнате.

— Очень весело, — женскому смеху вторил мужской. Чуть менее мелодичный, но более звонкий.

Дверь кабинета распахнулась, и в комнате оказались новые люди. Жрецы. Трое. Мужчина и две женщины. Шедшие впереди — мужчина и женщина — походили друг на друга как брат и сестра. Молодые, чуть старше двадцати пяти. Золотистые волосы. Точеные лица. Тонкие губы. Голубые глаза, в которых мелькала искорка превосходства. Красивые, не лишенные изящества движения. Черные с серебром мантии. Серебряные медальоны в виде сложенной горки черепов. Жрец и жрица Оонта. Мужчину звали Аурум, женщину — Анестезия.

За служителями бога смертного часа шла третья. Ничем не примечательная кареглазая брюнетка. Без искры. Без той горячей чувственности, что присуща некоторым, но желаема многими. В ней не имелось ничего, что могло бы привлечь чье-то внимание. Даже красная мантия жрицы Агнии не делала ее ярче. А рядом с блондинистой парой она и вовсе превращалась в пустое место.

— Жрецы, — прошептал лидер Неудачников и смерил троицу хмурым взглядом.

— Ланс! — с преувеличенной заботой заворковала блондинка. — Как у тебя дела? Слышала, в последнее время тебе особенно не везет?

— А ведь подавал такие надежды, — в тон блондинке произнес Аурум. — Лучший из лучших, а теперь барахтается где-то на дне.

Ланс дружелюбно улыбнулся:

— Я тоже очень рад видеть вас. Особенно тебя, — его взгляд остановился на неприметной брюнетке, — Аврора.

Служители Оонта неторопливо двинулись вперед. Аурум оказался рядом с Джуллой и положил ей руку на плечо:

— Успокойся, — Рэм с удивлением отметил, что гнев покидает воительницу.

Анестезия подошла к Рыжей, вцепившейся в Убивайца, и осторожно коснулась ее спины:

— Отпусти его. Не то, — сквозь зубы добавила жрица, — хуже будет.

— Ни за ч… Ой! — вскрикнула от боли Рыжая и заверещала. — Не отпущу! Он мой!

— Лианг! — оглушительно выкрикнул Ланс.

— А я что? — буркнул следопыт недовольно и убрал кинжал в ножны. Мгновение назад этот кинжал едва не рубанул по шее Точновглаза. — Я ничего.

— Отпусти его, — следующей целью сурового взгляда Ланса стала Рыжая.

— Не хочу! — обиженно замотала головой Мэри Сью.

— Я. Сказал. Отпусти, — в голосе прозвучали какие-то твердые, неслышимые ранее нотки, и Рыжая отцепилась от Убивайца.

— Вот и славно, — на лице Ланса возникла мягкая улыбка. — Вот и хорошо. Ведь вы собирались уходить, а мы вас задерживаем, не правда ли?

— Набрал каких-то неудачников, неудачник! — в голосе блондинки слышалась неприкрытая издевка.

— Знаешь, Язва, если ты неудачник, проиграть не обидно, обиднее — проиграть неудачникам. Проходите-проходите. Мы не будем вам мешать.

— Мне очень жаль, — едва слышно прошептала Аврора, — что это случилось с тобой, Ланс.

— Ты не поверишь: мне тоже, — выдохнул Ланс тяжело и, обхватив посох обеими руками, оперся на него.

Жрец дождался, пока чужая группа покинет комнату, и мрачно заявил:

— Мне одному кажется, что тут раздают одно и тоже задание всем подряд?

Ожидания Ланса очень скоро подтвердились.

— Долго вы добирались, — Готтард Кодэ начал с обвинений. Презрительный голос, надменное выражение лица, ленивые движения — все нарочито показывало, что на встречу с припозднившимися искателями приключений он согласился из великой милости.

— Так получилось, — тихо ответил Ланс, разглядывая безделушку на столе. Лидер Неудачников старательно смотрел куда угодно, но только не на хозяина кабинета. Ланса интересовали задрапированные стены, решетчатые окна, изукрашенный потолок, крытый дубовой доской пол, книги в шкафах, безделушки на столе, круглые светильники, а вот Готтард Кодэ, умудряющийся даже в великолепной обстановке кабинета выглядеть распустившим хвост павлином, интереса Ланса не вызвал. Чувствовалось, что хозяина кабинета отсутствие внимания раздражало.

— Вы последние, кто ответил на мой зов! Десятые! — Готтард Кодэ продолжал наседать. — Почему так поздно?

— Дела, — кротко сказал Ланс. — Слишком много заданий. Всё не успеваем. Как только выкроили время в нашем плотном графике, так и пришли.

— Дела? Выкроили время? Плотный график? — презрительно переспросил Готтард Кодэ. — Как мне доложили, сейчас у вас нет ни одного открытого задания.

— О-о-о! — протянул Ланс, разглядывая поверх головы Готтарда Кодэ картину на стене. — Чем же мы заслужили такую милость?

— Ведь не за всеми Вы посылаете своих соглядатаев,