Потаенная девушка - Кен Лю

Взглянув на экран, Мэдди улыбнулась.

– Нет, вы ошиблись не здесь. По крайней мере, это еще не вся причина.

Доктор Ваксман посмотрел на нее, сбитый с толку.

– Вы также недооценили силу папиной любви!

– Таких больших помидоров я еще никогда не видела, – сказала бабушка. – У тебя самый настоящий дар, Мэдди!

На дворе стоял теплый летний вечер, Мэдди с матерью работали в огороде. Бэзил грелся на солнышке рядом с кустами помидоров, помахивая хвостом. Маленький участок в северо-западном углу, расчищенный несколько месяцев назад, был полностью поручен Мэдди.

– Мне нужно научиться выращивать их большими, – сказала Мэдди. – Папа говорит, помидоры должны быть как можно больше.

– Опять эти глупости, – пробормотала бабушка. Однако она не стала продолжать, зная, как на Мэдди действует то, что пророчества ее отца ставятся под сомнение.

– Я покажу их папе.

– Когда зайдешь в дом, проверь входную дверь, – сказала мать. – Возможно, уже привезли источник бесперебойного питания, который меня попросил купить твой отец.

Не обращая внимания на покачавшую головой бабушку, Мэдди прошла в дом. Открыв входную дверь, она увидела, что на крыльце действительно оставлен пакет. В нем был большой аккумулятор, купленный по просьбе отца там же, где и дизельный генератор, установленный в сарае.

Мэдди удалось с трудом затащить аккумулятор в дом. У лестницы она остановилась, чтобы передохнуть. Компьютер, в котором размещался ее отец, находился в подвале – большой черный ящик с мигающими лампочками, потребляющий много энергии. «Логарифм» и доктор Ваксман не хотели расставаться с ним, но затем Мэдди напомнила о том, что произошло со стоимостью акций компании, когда в прошлый раз не были выполнены их с матерью требования.

– И не оставляйте копий, – добавила она. – Он свободен.

Отец предупредил ее, что, возможно, настанет день, когда потребуется генератор, аккумулятор и вся та еда, которую они вырастят своими руками. Мэдди ему поверила.

Поднявшись наверх к себе в комнату, она села перед компьютером и, совладав с собой, быстро проверила электронную почту. Теперь ее страхи не имели никакого отношения к бездумной жестокости одноклассниц. В каком-то смысле Мэдди завидовала и в то же время сочувствовала Сюзи, Эрин и остальным девочкам: они были совершенно не в курсе истинного положения дел в мире и, полностью поглощенные своими мелочными играми, понятия не имели о том, что мир ожидали решительные перемены.

В почтовом ящике был новый дайджест: усовершенствованная версия той программы, которую в свое время установил отец Мэдди, чтобы держать ее в курсе новостей на определенные темы.

* Представитель «Царства отшельников»: компания ищет пути к цифровому бессмертию.

* Пентагон отрицает слухи о создании «Суперстратегов» из умерших генералов.

* Через год после смерти диктатора драконовская политика продолжается.

* Исследователи утверждают, что новая программа обслуживания ядерных реакторов сделает контроль со стороны человека ненужным.

Мэдди видела общий рисунок этих новостей, ускользавший от тех, кто видел информацию, но не понимал ее.

Она открыла окно чата. Весь бабушкин дом был покрыт современной высокоскоростной сетью.

– Пап, взгляни! – Мэдди поднесла помидор к видеокамере над экраном.

Она понимала, что восстановить некоторые части папы не удастся никогда. Он попытался объяснить ей свое состояние, свое взаимодействующее через компьютер сознание, дыры и пробелы в воспоминаниях, в самовосприятии: как порой ему кажется, что он больше чем человек, а в другие моменты – что он меньше чем машина; как свобода, сопровождающая бестелесность, приправлена ноющим, не дающим покоя постоянным ощущением отсутствия, присущим отделению души от тела; как он одновременно чувствует себя невероятно могущественным и совершенно бессильным.

– У тебя сегодня все в порядке? – спросила Мэдди.

Время от времени в отце вспыхивала ненависть к «Логарифму», и он начинал вынашивать планы отмщения. Порой это были конкретные мысли, направленные против того, что убило его и в то же время привело к его канонизации; в другие моменты гнев бывал более расплывчатым, и доктор Ваксман становился олицетворением всего человечества. В такое время отец не общался с семьей, и Мэдди приходилось осторожно преодолевать эту черную пропасть.

Экран моргнул.

Мэдди сомневалась, что когда-нибудь сможет полностью понимать загруженное в компьютер состояние. Но в то же время, хоть она и не могла выразить это словами, она понимала, что отца удерживает любовь.

Лингвистический процесс был у него далек от совершенства и вряд ли мог существенно улучшиться – в каком-то смысле речь не соответствовала его новому состоянию.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Мэдди.

Какие-то вещи лучше всего можно было выразить через эмодзи.

– Как дела в «облаке»? – спросила Мэдди, желая переменить тему.

Иногда отец все-таки переходил на слова:

– Спокойно, но с надеждой на… По-моему, Лоуэлл явно что-то замышляет. Ведет она себя очень беспокойно.

Лори Лоуэлл была тем компьютерным гением, который, скорее всего, и предложил высокоскоростной алгоритм торгов, позволивший компании «Уайтхолл груп» стать одним из самых заманчивых инвестиционных проектов на Уолл-стрит. Два года назад она погибла, прыгая с парашютом.

Однако «Уайтхолл груп» продолжала успешно работать и после ее смерти, создав новые алгоритмы, использующие слабые места рынка. Разумеется, изредка алгоритмы автоматической торговли ошибались, что ставило рынок на грань обрушения.

Она может стать как союзником, так и противником. Нужно ее пощупать.

– А что насчет Чанды? – спросила Мэдди.

– Ты права. Нужно проверить. Чанда в последнее время вел себя тихо. Слишком тихо.

Нильс Чанда был изобретателем, который обладал редким даром предвидеть новые технологические тенденции и, опережая конкурентов, скупать патенты, прибирая к рукам все потенциальные золотые жилы. Долгие годы стратегических судебных процессов и астрономических гонораров превратили его в «тролля», заставляющего трепетать все сообщество.

После того как Чанда умер три года назад, его компания каким-то образом продолжала выкупать все ключевые патенты как раз тогда, когда нужно. Больше того, ее политика стала еще более агрессивной, словно она получила возможность заглядывать в научно-исследовательские центры ведущих технологических компаний мира.

«Логарифм» едва ли была единственной компанией, занятой проблемой достижения цифрового бессмертия, слияния человека и машины. Не один только доктор Ваксман пытался превратить мощные честолюбивые умы в послушные алгоритмы, отделив волю от мастерства, цифровым колдовством обуздав непредсказуемое.

И определенно они не были единственными, кто потерпел неудачу.

«Призраки в машине, – подумала Мэдди. – Надвигается буря».

Приглушенные крики на кухне наверху затихли. Затем заскрипели ступени лестницы, и наконец шаги остановились перед дверью спальни.

– Мэдди, ты не спишь?

Усевшись в кровати, Мэдди зажгла свет.

– А то как же.

Дверь открылась, и в комнату вошла мать.

– Я пыталась убедить бабушку достать еще оружие, а она, естественно, считает, что мы спятили. – Она слабо улыбнулась. – Ты полагаешь, твой отец прав?

Мэдди чувствовала себя старой, словно последние несколько месяцев превратились в десять лет. Мать разговаривала с ней как с равной, и Мэдди не знала, как к этому относиться.

– Он должен разбираться в этом лучше нас с тобой, ты не находишь?

– В каком мире мы живем!.. – вздохнула мать.

Мэдди взяла