Принцессы Романовы: царские дочери - Марьяна Скуратовская

Анна Павловна хотела пожить в Гатчине, которую так любил ее давно покойный отец, но Александр II предпочитал светлое, роскошное и удобное Царское Село, куда и переехала вся семья и гостья в сопровождении придворных. Анна Тютчева писала: «Началась церемония представления. Королева была чрезвычайно милостива, говорила массу любезностей и делала бесконечные реверансы; из одного ее реверанса можно было выкроить десять наших. Королева Анна очень почтенная женщина, полная старых придворных традиций и приверженности этикету, и еще не послала к чертям все приличия, как это принято в наше время. Наши молодые великие князья и княгини, которые покатываются от смеха и гримасничают за спиной тетки, лучше бы сделали, если бы последовали ее примеру…»

В России Анна Павловна прожила несколько месяцев. Затем – то ли поняла, что здесь она не ко двору, то ли стосковалась по почестям, оказываемым ей в Нидерландах как вдовствующей королеве, а скорее всего – просто простила сына и соскучилась по своей собственной семье. Она вернулась в Гаагу, где прожила еще почти десять лет, и умерла 20 февраля 1865 года в возрасте семидесяти лет. Среди детей Павла I его младшая дочь оказалась настоящей долгожительницей.

По ее просьбе, высказанной заблаговременно (королева не надеялась прожить так долго), ее погребли не в фамильном склепе Оранской династии в Дельфте, а в православной церкви Святой Екатерины в Амстердаме, сооруженной императором Николаем I. Подданные искренне скорбели о кончине доброй и сострадательной королевы Анны. В Голландии ее помнят до сих пор. Имя Анны Павловны получила площадь и одна из улиц в Гааге. В 1999 году на площади был установлен памятник Анне Павловне.

Именем королевы – Anna Paulowna – был назван город на севере Нидерландов, который раньше носил название Зейпе. В этом городе выращиваются луковицы знаменитых голландских тюльпанов, отсюда их поставляют во все страны мира – и в нынешнюю Россию тоже. 2 марта 2005 года на центральной площади был открыт конный памятник королеве Анне. В путеводителях по городу Анну Павловну поэтично называют «русским тюльпаном, который пересадили в нидерландскую почву, и он расцвел во всей своей красе…»

Глава 3. Три жемчужины Николая I: Мария, Ольга, Александра

Все три дочери императора Николая I были красивы – это могут подтвердить сохранившиеся портреты и воспоминания. Но только одна из них – старшая, Мария, упрямая бунтарка – смогла стать счастливой. Она же единственная из всех великих княжон за всю трехсотлетнюю историю правления Дома Романовых решилась на тайный брак со своим русским возлюбленным… К младшим судьба была менее благосклонна: Ольге не досталось любви, Александре – долгой жизни.

Их родители нежно и страстно любили друг друга, что было редкостью как в семье Романовых, так и вообще в великокняжеских и королевских семьях во все времена. Многие современники вспоминали, что великий князь Николай Павлович был отчаянно влюблен в свою невесту, принцессу Шарлотту Фредерику Луизу Вильгельмину Прусскую. Это было, в общем-то, редкостью даже большей, чем супружеская любовь среди членов царской фамилии. Влюбиться в невесту до сих пор удалось только сентиментальному Павлу Петровичу. А в Николае Павловиче никто не замечал никакой сентиментальности, и вот – поди ж ты! Великий князь, о котором одна из современниц говорила: «Он дьявольски красив. Это самый красивый мужчина в Европе», – глаз отвести не мог от своей невесты, норовил проводить с ней каждую минуту, старался украдкой прикоснуться к ней, то есть, по светским понятиям, вел себя почти неприлично. Но, поскольку именно от него этого никто не ждал, эти небольшие нарушения приличий со стороны влюбленного были восприняты в свете с умилением. Казалось, нельзя было найти людей, менее подходящих друг другу, чем эта легкомысленная кокетка и мрачный, суровый Николай! Однако Шарлотте Фредерике – крещенной в православие под именем Александры Федоровны – даже нравилось, что ее молодой муж такой «бука». Она вспоминала: «…у моего Николая лицо было слишком серьезно для двадцати одного года, особенно когда он посещал общество или балы. Он чувствовал себя вполне счастливым, впрочем, как и я, когда мы оставались наедине в своих комнатах; он бывал тогда со мною необычайно ласков и нежен».

Императрица Александра Федоровна и ее дочери Мария, Ольга и Александра. Литография, 1834 год

Ласковый и нежный в интимной обстановке, Николай Павлович проявил себя любящим мужем и искусным любовником. Правда, если любящим мужем он был только для одной Александры Федоровны, то искусным любовником – для многих и многих… Барышни и дамы повально влюблялись в царя, который, помимо того что был монархом, что само по себе очень привлекательно, еще и родился на свет рослым, красивым и умел быть галантным. В общем, был неотразим. Случалось, что он сам увлекался и преследовал предмет своих чувств с тем большей страстью, чем дольше предмет упорствовал. Любвеобильность государя Николая I описывали многие русские классики – вспомнить только повести «Отец Сергий» Льва Толстого и «Неупиваемая чаша» Ивана Шмелева. Но Александра Федоровна записала в своих мемуарах: «Я почувствовала себя очень, очень счастливой, когда руки наши наконец соединились; с полным доверием отдавала я свою жизнь в руки моего Николая, и он никогда не обманул этой надежды».

После выхода мемуаров в России многие посмеялись над «наивностью бедной женщины» и упрекнули уже покойного Николая I за то, что он имел жестокость обманывать это «святое и любящее существо». Хотя на самом деле она не знала только того, чего не желала знать: того, что помешало бы ей быть счастливой. Все эти истории с совращенными фрейлинами, институтками и дебютантками, приехавшими в Петербург искать мужа и угодившими в объятия царя, – все эти истории прошли мимо ее глаз и ушей, ничем не нарушив радостной безмятежности ее жизни.

Принцесса Шарлотта Фредерика была очень мала ростом, тонка в кости и казалась субтильной, несмотря на крепкое, в общем-то, здоровье. Если бы не необходимость породниться с Пруссией, вряд ли Шарлотту выбрали бы в жены великому князю Николаю Павловичу: при ее миниатюрности у нее могли быть проблемы с деторождением, тем более что ее нареченный был высокого роста, очень крупный мужчина. Впрочем, в то время, когда ее выбирали, еще и речи не шло о том, чтобы Николай Павлович наследовал трон. Император Александр I еще не потерял надежды получить сына, но даже если бы у него не было сына – все равно: между троном и Николаем стоял брат Константин, который в то время еще не заговаривал об отречении.

Но уже в первые три года супружеской жизни она родила троих детей. Несмотря на изящество сложения и физическую слабость, которую будущая императрица любила подчеркивать, падая в обмороки во время долгих и скучных церковных служб. Правда, слабость ничуть не мешала ей танцевать на балу ночь напролет или полдня скакать верхом.

Александра Федоровна умела превращать в романтический спектакль каждую веху своей жизни, чем, наверное, немало развлекала сурового Николая, которого она называла Никс.

«Вскоре я должна была прекратить верховые поездки, так как однажды за обедней, когда я старалась выстоять всю службу не присаживаясь, я упала тут же на месте без чувств. Николай унес меня на руках. Я этого и не почувствовала вовсе и вскрикнула, только когда мне дали понюхать летучей соли и я пришла в чувство. Этот случай, в первую минуту напугавший присутствующих, был как бы предвестником моей беременности, которой я сама едва верила; это известие обрадовало всех! Говорят, будто на том месте, где я упала, нашли обсыпавшиеся лепестки роз, вероятно из моего букета, и это нашим дамам показалось очень поэтичным. Талия у меня тогда оставалась еще довольно тонкая, хотя я пополнела и особенно похорошела в начале своей беременности».

Ее первым ребенком был сын – будущий император Александр II Освободитель – и он был на редкость здоровым и красивым младенцем, так что даже рождение дочери Марии не слишком огорчило великого князя Николая Павловича, хотя и несколько разочаровало. Врачи тревожились за здоровье хрупкой женщины, но носила и рожала она очень легко, и между родами и очередной беременностью промежуток составлял от силы три-четыре месяца. Два года спустя, в 1819 году, она записала в дневнике: «Эта зима была довольно весела, но не особенно блестяща. Признаки новой беременности испортили мне все…» Да, беременности были для бедняжки серьезным испытанием. Родить троих детей за три года – само по себе стресс для организма, но когда ради этого приходится еще и жертвовать развлечениями… Это уж поистине жестоко!

Александра Федоровна остепенилась, только когда случилась беда: ее третий ребенок появился на свет прежде времени мертвым. Врачи не стали скрывать, что это произошло по вине самой легкомысленной принцессы: она утягивала живот и танцевала на балах, покуда это было возможно, веселилась буквально до упаду, переутомлялась – и вконец истощила свое здоровье… Они посоветовали сделать перерыв и не беременеть пару лет. А во время следующей беременности Александру Федоровну буквально заточили в ее покоях, позволяя только неспешные прогулки. Всякий раз врачи внимательно наблюдали беременную, а муж становился суров и не позволял ей никаких капризов, которые могли бы навредить младенцу.