Том 11. Властелин мира. Драма в Лифляндии. В погоне за метеором - Жюль Верн

Вокруг «Грозного» сверкали тысячи молний, гремели раскаты грома, пылало небо. А он несся среди этих ослепительных вспышек, ежеминутно рискуя быть расщепленным, идя на верную гибель.

Робур стоял все в той же позе. Положив одну руку на руль, другую - на регулятор, он направлял сильно взмахивавшую крыльями машину от тучи к туче, в самую гущу грозы, туда, где электрические разряды происходили особенно часто.

Надо было броситься на безумца, помешать ему мчать свой аппарат в это воздушное горнило. Надо было заставить его спуститься и найти под водой спасение, которое было уже невозможно ни на поверхности моря, ни в воздушном пространстве. Только там, в глубине вод, он мог бы в полной безопасности переждать, пока эта грозная схватка стихий придет к концу.

И вот все мои инстинкты возмутились. Чувство долга властно заговорило во мне. Да, это тоже было чистейшее безумие, но мог ли я не попытаться задержать преступника, которого моя страна поставила вне закона, который угрожал своим страшным изобретением спокойствию всего мира, - мог ли я не схватить его за плечо и не отдать в руки правосудия! Ведь я же Строк, главный инспектор полиции Строк!.. И, забыв, где я нахожусь, забыв, что я один против троих над бушующим океаном, я кинулся на корму и, стараясь заглушить грохот бури, вскричал, бросаясь на Робура:

- Именем закона, я...

Но в эту минуту «Грозный» вздрогнул, словно пронзенный электрическим током. Весь его остов затрепетал, как трепещет человеческое тело под действием электрического разряда. И, получив удар в самый центр корпуса, «Грозный» со сломанными крыльями, с разбитыми турбинами упал с высоты тысячи с лишним футов в глубь Мексиканского залива.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Последнее слово остается за старой Грэд

Когда я очнулся, - сколько часов я пробыл без сознания, не знаю, - группа матросов, своими заботами спасших мне жизнь, окружала койку, на которой я лежал.

У изголовья моей постели стоял офицер. Увидев, что я пришел в себя, он начал задавать мне вопросы.

Я рассказал все... да, все! И мои слушатели решили, должно быть, что перед ними несчастный, к которому вернулась жизнь, но - увы! - не вернулся рассудок.

Я находился на борту парохода «Оттава», оказавшегося в Мексиканском заливе по пути в Новый Орлеан. Убегая от бури, экипаж увидел обломок, за который я уцепился во время воздушной катастрофы, взял меня на борт.

Таким образом; я был спасен, но Робур-Завоеватель и его два спутника кончили свою полную приключений жизнь в волнах залива. «Властелин мира», пораженный той самой молнией, которой он осмелился бросить вызов посреди воздушного океана, исчез навсегда и унес с собой тайну своего изумительного изобретения.

Спустя пять дней «Оттава» приблизилась к берегам Луизианы и утром 10 августа вошла в порт.

Распрощавшись с экипажем парохода, я сел в поезд и поехал в Вашингтон, который уже столько раз отчаивался увидеть.

Разумеется, прежде всего я отправился в департамент полиции, желая первый свой визит нанести мистеру Уорду.

Можно себе представить, как удивился и обрадовался мой начальник, когда я вошел к нему в кабинет! Ведь после донесения моих спутников у него были все основания считать меня погибшим в озере Эри.

Я рассказал ему обо всем, что произошло со дня моего исчезновения, - о преследовании миноносцев на озере, о полете «Грозного» над Ниагарским водопадом, о пребывании в котловине Грейт-Эйри и, наконец, а катастрофе над Мексиканским заливом... Таким образом, он узнал, что аппарат, созданный гением Робура, мог передвигаться не только по земле и воде, но и в воздушном пространстве.

Создатель такой машины, пожалуй, и впрямь имел право назвать себя «Властелином мира». Ведь аппарат его несомненно представлял угрозу для общественной безопасности, ибо у людей не было достаточных средств, чтобы с ним бороться.

Но гордыня этого необыкновенного человека, постепенно возрастая, толкнула его на борьбу с самой грозной из стихий, и то, что я вышел из этой ужасной катастрофы здравым и невредимым, было просто чудом.

Мистер Уорд не верил своим ушам.

- Как бы там ни было, дорогой Строк, - сказал он мне, - вы вернулись, и это главное. После этого знаменитого Робура теперь вы станете у нас героем дня. Надеюсь, что слава не вскружит вам голову, как вскружила этому сумасшедшему изобретателю.

- О нет, мистер Уорд, - ответил я, - но согласитесь, что никогда еще человек, жаждущий удовлетворить свое любопытство, не проходил ради этого через столько испытаний.

- Согласен, Строк! Вы открыли тайну Грейт-Эйри, открыли тайну превращений «Грозного». Жаль только, что секрет изобретения этого «Властелина мира» навсегда исчез вместе с ним.

В тот же вечер все газеты Соединенных Штатов поместили подробное описание моих приключений. В достоверности их никто не усомнился, и, как предсказал мистер Уорд, я сделался героем дня.

«Благодаря инспектору Строку, - писали в одной газете, - американская полиция побила рекорд. В других странах полиция, с большим или меньший успехом, действует на суше и на море, между тем как американская пустилась преследовать преступника в глубь озер и океанов, более того, - в заоблачные сферы».

Как знать, быть может в конце нашего века то, что сделал я, преследуя «Грозный», и о чем рассказал здесь, станет самым обычным делом для моих будущих коллег...

Легко себе представить также, какую встречу мне устроила моя старая служанка, когда я пришел к себе догмой на Лонг-стрит. Увидев меня - или мой призрак? - бедняжка чуть было не отдала богу душу. Потом, выслушав мой рассказ, она прослезилась и возблагодарила провидение, спасшее меня от стольких бед.

- Ну, сударь, - сказала она под конец, - теперь вы видите, что я была права?

- Права? Но в чем же, милая Грэд?

- Да вот насчет того, что в Грейт-Эйри живет сам дьявол.

- Так ведь этот Робур вовсе не был дьяволом.

- Ну так что ж! - возразила старая Грэд. - По-моему, он был ничуть его не лучше.

1904 г.

Драма в Лифляндии

Перевод с французского Г. А. Велле под редакцией М. В. Вахтеровой

Иллюстрации художника П. И. Луганского

Собрание сочинений в 12 т. Т. 11., М., Государственное Издательство Художественной Литературы, 1957

ГЛАВА ПЕРВАЯ На границе

Путник шел один среди ночи. Он пробирался, как волк, между глыбами льда, нагроможденными холодом долгой зимы. Штаны на теплой подкладке, тулуп из телячьей шкуры, шапка с опущенными наушниками плохо защищали странника от свирепого ветра. Руки и губы у него потрескались и болели. Кончики окоченелых пальцев были, как бы зажаты в тиски. Он брел, в кромешной тьме, под низко нависшими тучами, грозившими разразиться снегом. Хотя уже начинался апрель, но на пятьдесят восьмой параллели стояла еще зима. Человек упорно все шел и шел. Остановись он ненадолго, и, возможно, у него не хватило бы сил продолжать путь.