Чаша и Крест - Вера Семенова

— О мессир, — Лоциус низко поклонился, прижав обе руки к груди, — если бы я не стремился к благу Ордена, разве я приехал бы сюда? Я построил бы в Айне собственную лабораторию, привез бы туда образец руды и сделал бы свое золото, а потом предъявил бы его магистрату. Однако я отправился в Ташир, надеясь на помощь и сотрудничество со стороны господина Гвендора и полагая, что он в такой же степени, как и я, увлечен благом Ордена. Значит ли это, что я заблуждался?

— Покажите мне ваши формулы, — невозмутимо сказал Гвендор, не меняя выражения лица, — и я поверю в вашу увлеченность благом Ордена.

— Если я правильно вас понял, командор Альбы, — сказал Лоциус, дернув плечом, — пока что вы сомневаетесь в том, что руководит моим поступками?

Гвендор опять пожал плечами, ничего не ответив.

Судорога снова скрутила лицо Лоциуса, исказив его на мгновение до неузнаваемости, так что он был даже вынужден схватиться рукой за сведенное левое плечо. Некоторое время он тяжело дышал, пережидая приступ, но когда вновь заговорил, голос его звучал еще более сладостно, чем всегда.

— Мессир. — сказал он, — только ваше присутствие удержало меня от желания вызвать господина Гвендора на поединок, потому что он только что нанес мне самое страшное оскорбление, которое только возможно. Не говорит ли тот факт, что он произнес его с такой легкостью, о его абсолютном незнании орденских правил и обычаев?

Я слегка побледнел, закусив кончик пера. Действительно, единственная причина, по которой разрешались поединки, это если кто-то обвинял другого в пренебрежении к благу Ордена. Правда, поединок между членами магистрата — случай совершенно неслыханный, описываемый только в древней истории.

Гвендор не повел даже бровью.

— Мне кажется, что постоянные подозрения в мой адрес — достаточная причина сомневаться если не в вашем стремлении к благу Ордена, то по крайней мере в вашем здравом рассудке.

— Прекратите оба! — крикнул Ронан, поднявшись наконец с кресла.

Некоторое время в кабинете стояла тишина — Лоциус, слегка пригнувшись, не сводил глаз с равнодушного Гвендора, опустившего веки и казалось, ничего не видящего, кроме кончика своей трубки. Ее мерное посапывание и было несколько мгновений единственным звуком.

Наконец молчание нарушил Фарейра, который шумно вздохнул и заворочался в кресле. Было видно, что его рука сама тянется в направлении стоящего на столе бочонка, чтобы наполнить опустевшую пивную кружку, но под огненным взглядом Ронана он не решался это сделать.

— В конце концов, — сказал он, — если Дори… в смысле командор Альбы настаивает на том, чтобы увидеть эти формулы, то почему бы не показать их ему? Подумаешь, секрет какой. Я-то в этом ничего не понимаю, скажу сразу, так что давайте на них быстренько посмотрим и пойдем к столу. В честь вашего приезда, мессир, — добавил он поспешно.

Лоциус перевел свои прозрачные глаза на Фарейру — но того было сложно смутить, тем более что в этот момент он явно страдал одновременно от голода и жажды. К тому же силой он немного уступал Лоциусу.

Ронан величественно сел и милостиво улыбнулся Фарейре.

— Просьба командоров Ташира и Альбы представляется мне вполне обоснованной, — сказал он. — Поэтому я присоединяюсь к ней и в свою очередь прошу вас, Лоциус, не отказать мне.

Лоциус вновь стал воплощением изысканной вежливости.

— Я убежден, мессиры, — сказал он, — что только полное согласие наших действий послужит процветанию Ордена. Покорнейше прошу господина Гвендора простить мою вспышку, которая, впрочем, была вызвана только стремлением поскорее приступить к опытам, — Гвендор наклонил голову, но ничего не сказал, — а также предлагаю вам, мессир, и господам командорам ознакомиться с результатами моих исследований.

Он вытащил из-за обшлага свернутый в трубочку пергамент и с поклоном протянул его Фарейре, намеренно игнорируя Гвендора.

Фарейра, впрочем, даже не стал его открывать, а сразу ткнул им Гвендора в плечо.

— Сдалась вам эта алхимия, — пробормотал он довольно громко. — Второй час уже обед остывает.

Гвендор неторопливо развернул свиток и на некоторое время погрузился в его изучение. Пару раз он вытаскивал изо рта мундштук и в задумчивости грыз его. Брови его медленно сдвигались, начиная чем-то напоминать Ронана. Шрамы на правой щеке стали, казалось, чуть-чуть пульсировать, как всегда бывало во время упорной работы мысли.

Наконец он положил свиток на стол перед собой и даже слегка отодвинул, будто не желая к нему больше прикасаться.

— Мессир, — сказал он, поднимаясь с кресла, — в эти формулы включены заклинания из Черной книги. Это темное колдовство с непонятной мне целью.

— Это ложь, — немедленно отозвался Лоциус.

— Я не буду проводить такие опыты в своей лаборатории.

— Она не твоя, командор Альбы, она принадлежит Ордену!

— Решать вам, мессир, — наклонил голову Гвендор. Но я в этом участвовать не буду. И как один из членов магистрата настаиваю на созыве Большого совета.

Ронан тоже поднялся. Из сидящих на своем месте остался только Фарейра, да и то потому, что ему было довольно тяжело быстро вскочить на ноги из-за глубины излюбленного кресла и объемного живота. Я затаил дыхание, стараясь по возможности притвориться частью мебели. Я был уверен, что если бы Ронан знал, чем именно обернется разговор, он ни за что не позволил бы мне присутствовать.

— Да будет так, — мрачно сказал Ронан, поднимая два сжатых пальца — знак принятия окончательного решения. Все по очереди повторили его жест.

— Вот так всегда, — недовольно пробурчал Фарейра, пропуская всех вперед в дверях кабинета. — Вечно ухитряются испортить аппетит на этих совещаниях.

Погода в этот день также выдалась бурная — дул сильный ветер с моря, принесший неожиданные для Ташира плотные темные тучи. Но я был настолько счастлив, что жара хотя бы ненадолго стала более переносимой, что вечером отправился пройтись по берегу. Сидеть в орденской крепости мне не хотелось — Гвендор повытаскивал с полок библиотеки несколько самых толстых томов и закрылся в кабинете. Судя по пачке толстых свечей, которую он захватил из кладовой, ему предстояла веселая ночь. Жерар громко объявил, что если он не может дать по морде этому дерганому Лоциусу, то в качестве моральной компенсации он собирается набить ее паре-тройке круаханцев, буде таковые сыщутся в порту Ташира. А если не найдется круаханцев, то сойдут просто блондины со светлыми глазами. Он звал с собой и меня, но ночные развлечения в обществе Жерара были еще более утомительными, чем ночное несение караула. Бэрд угрюмо бродил по крепости, делая вид, что занимается какими-то важными хозяйственными делами. Но я был даже доволен своим внезапным одиночеством.