Последняя крепость Земли - Александр Золотько

– Мне показалось или вы изволите шутить? – осведомился Горенко. – Я, между прочим, лояльный сотрудник Адаптационной клиники и не позволю, чтобы наше уважаемое учреждение…

Двое в серых боевых костюмах бесшумно приблизились к двери кабинета Горенко. Один из них, видимо старший в паре, обернулся к сенсору наблюдения и помахал рукой.

– Вижу, – одними губами ответил диспетчер у пульта.

Картинка на мониторе была четкой. Действия гостей в Клинике были четкими, план, по которому они действовали, был четким… Несколько раздражал труп, лежащий возле стены, справа от пульта, но с этим можно было обождать.

Включился монитор оперативного контроля. Был включен сканер на шлеме только одного из бойцов, стоявших перед дверью Горенко.

– Поехали, – прошептал диспетчер.

Продолжая контролировать общий ход операции, диспетчер краем глаза следил за тем, как на дверь, прямо под замком, был поставлен заряд, как бойцы отошли в стороны…

Диспетчер вздохнул.

Монитор полыхнул ярким светом и через секунду вернулся в рабочее состояние. Мелькнул дверной проем, дверь, застрявшая поперек прохода, появился человек, стоявший посреди комнаты и повернувшийся с недоуменным видом к ворвавшимся.

– На пол! – крикнул боец.

Звуковой синтезатор усилил голос, добавив психосоставляющую. Разработка была из новых, в принципе должна была превращать обычные команды в дополнительные средства воздействия. Психологи утверждали, что вероятность выполнения команды в случае применения синтезатора равна почти единице…

Психологи вообще много чего утверждают. Если бы У нападавших было время, они могли бы по этому поводу высказать несколько резких суждений. Если бы было время.

Но времени не было.

Что именно произошло в комнате, диспетчер не понял. Изображение на мониторе дернулось, словно боец со сканером в прыжке с перекатом попытался уйти с линии огня. Потом изображение пропало. Вернее, оно не пропало, сканер честно продолжал передавать на монитор изображение ковра на полу.

Диспетчер тронул настройку звука – хриплое дыхание по обоим каналам. Медленное, неглубокое.

Потом погас экран монитора, передававшего изображение из коридора перед кабинетом Горенко. Всплыла надпись «Допуск».

– Твою мать, – прошептал диспетчер и вызвал командный пункт.

– Кто-то есть рядом? – спросил командир, выслушав доклад.

– Никого.

– Переключи схему на меня, – приказал командир.

Командный пункт еще не успели развернуть полностью, тактические операторы и техники возились с подключениями к местным линиям связи и наблюдения и, как обещали полковнику, должны были закончить через пятнадцать минут.

Полковник посмотрел на высветившуюся перед ним кадропроекцию. Линия, изображавшая коридор перед кабинетом капитана Горенко, пульсировала молочно-белым светом. Ближе всех к коридору была третья группа – восемь человек. Можно было бы подключить группы семь и шесть, но тогда пришлось бы оголить периметр.

– Третьей группе – проверить северное крыло второго этажа. Предположительно – две цели. Вооружены.

Ни диспетчер, ни полковник не знали, вооружены ли двое напавших на его людей, но рисковать не стоило.

– На поражение, – сказал полковник.

В принципе, начальника службы безопасности нужно было брать живым, но сохранение ему жизни не было приоритетом. Полковник не собирался рисковать своими людьми.

Деваться капитану Горенко и его гостю было, в общем-то, некуда. Служебная глушилка капитана могла перекрыть небольшое помещение. Максимум – коридор. По движению помех можно было с точностью до десяти метров определить расположение капитана.

Молочный туман на схеме чуть сдвинулся и теперь перекрывал половину коридора на втором этаже ближе к административному центру. Огоньки третьей группы, ориентируясь на схему, вышли к обоим концам коридора.

Без предупреждения включились видеопанели – операторы и техники успели даже раньше, чем обещали и чем было предусмотрено планом. Операторы заняли свои места, сержант поставил полковнику кресло, принесенное из кабинета главного врача Клиники. Можно было, конечно, обойтись и обычным стулом, но полковника подчиненные уважали.

Полковник поблагодарил кивком, сел в кресло и повернулся к главной видеопанели.

Сканеры были у каждого из бойцов, но сейчас на панель выводился сигнал только с двух, чтобы не мешать оценке ситуации.

Один и тот же коридор с двух противоположных ракурсов. Пустой полутемный коридор. Включено только дежурное освещение – синие плафоны на стенах. Длина коридора – пятьдесят метров.

Огоньки справа приблизились к границе помех.

– Группа 3-А – на месте. 3-Б – движемся аккуратно. – Полковник оглянулся на командира технической группы. – Что с аргусом?

Техник виновато развел руками: в Клинике поддерживать связь можно было только через ее собственные системы. Посторонние сигналы подавлялись, стены и потолки глушили любое излучение: Клинику строили, пытаясь предусмотреть любые возможные опасности, исходящие от Братьев и их технологий. Так что система контроля, наблюдения и координации работать не могла.

Даже информация от групп шла через кабели Клиники. И это раздражало полковника. Это могло таить в себе неприятные сюрпризы.

Огоньки группы 3-Б приблизились вплотную к сектору помех. Между группами – двадцать пять метров. На мониторе – пустой коридор. Пустой коридор. Пустой коридор… Надпись «Допуск».

На изображении со сканера группы 3-А замелькали сполохи – кто-то открыл огонь в другом конце коридора.

– На месте! – приказал полковник.

Не хватало сейчас начать стрелять друг в друга.

Еще несколько вспышек. Темнота.

– Чернильница, – доложил командир группы 3-А.

Полковник кивнул – дымогранаты были у каждого из его бойцов. Если Горенко взял оружие, то и гранаты мог захватить. И применить.

– Группу 7-А на лестницу. Перекрыть выход с этажа, но в коридор не входить, – приказал полковник тактическому оператору.

Группа 3-Б – четыре человека. Четыре специально подготовленных бойца, за каждого из которых полковник мог поручиться. Чернильница – штука достаточно неприятная. Сосуд кромешной тьмы, даже приборы ночного видения и сканеры не могут работать, пока этот дым не рассеется. В коридоре, в отсутствие сквозняков или ветра, дым может держаться до получаса.

Тут никто не имеет преимущества. Не может иметь. Датчики движения подавлены глушилкой, сканеры – тоже. Тот, кто применил гранату, мог занять позицию и вслепую попытаться выкосить группу 3-Б.

Но боевые костюмы так просто не пробьешь.

Выходит, что бойцы сейчас замерли в ожидании, напряженно вслушиваются в темноте. Возможно, есть раненые. Даже – полковник скрипнул зубами – убитые.

Сколько может так продержаться начальник службы безопасности? У бойцов по две чернильницы. Значит, захватить Горенко мог четыре штуки. Взрыв – полчаса темноты. Итого, два часа. Что произойдет потом? Потом коридор станет просматриваться навылет.

Группа 3-Б отходить не будет. Они не могут знать, есть раненые или нет. Оставлять раненых нельзя.

Горенко разыграл единственную свою карту: повязал группу ранеными, настоящими ранеными или возможными, сейчас, если кто хочет выжить, будет молчать.

Полковник посмотрел на схему. Помехи ничего особо важного не перекрывали. Сейчас скрыт помехами только вход в кафе. Горенко шел туда специально? Или вышел случайно?

– Зачем мы сюда приперлись? – поинтересовался Горенко, когда дверь кафе закрылась.

Дым попал и в кафе, двигаться к стойке бара капитану пришлось на ощупь, шаря перед собой руками.

– Черт! – Капитан натолкнулся на Грифа, который не только опередил его, но уже что-то делал с пультом, спрятанным за стойкой.

Включилась вытяжка, темнота лохмотьями уползла из кафе. Щелкнул замок на двери, включилась герметизация.

– Повторяю вопрос: зачем мы сюда приперлись? – Горенко сел на стул. – Зачем вообще было устраивать драку с перестрелкой? Если бы они хотели нас убить, не отдавали бы приказ лечь на пол. Просто нажали бы на спуск…

– У меня не было времени разбираться, – ответил Гриф. – И выяснять, не захотят ли они меня пристрелить после допроса. Всякое бывает на свете.

Выглядел Гриф совершенно спокойным, разве что время от времени покусывал нижнюю губу.

– Почему мы пришли именно сюда?

– Именно сюда… – протянул Гриф. – Наблюдение отсюда тоже глушится вашим прибором?

– Тоже, – кивнул Горенко. – А что?

– Значит, придется ждать, пока дым рассеется, пока они осмотрятся и увидят глушилку. И у нас появляется шанс наблюдать за происходящим в коридоре. Так?

Горенко не ответил. Горенко встал со стула и прошелся по залу, остановился перед дверью и ударил кулаком.

– Не нужно нервничать, – сказал Гриф. – Возьмите вон лучше коньяку и продолжите свои тихие развлечения.