Ворошилов - Николай Тимофеевич Великанов

В Царицыне по возвращении из Москвы он, Минин и Ворошилов 23 сентября издают приказ по войскам фронта, где объявляется, что Военный совет Северо-Кавказского округа переименован в Реввоенсовет Южного фронта и что его председателем назначен И. В. Сталин, членами — С. К. Минин, К. Е. Ворошилов.

29 сентября по указанию Троцкого в Царицын приехал Сытин и с ним член Реввоенсовета Республики Константин Александрович Мехоношин. Сытин предъявил выписку из решения РВСР, в которой значилось, что «командующему фронтом предоставляется полная власть в ведении операций» и что «в оперативные распоряжения командующего никто не должен вмешиваться»[119].

Как отреагировали Сталин, Минин и Ворошилов на приезд Сытина и Мехоношина? Конечно же, отрицательно. Ведь посланцы председателя Реввоенсовета приехали лишить их безраздельного военного господства на юге России. Сталин и его сподвижники не признали единоличной власти военрука Сытина, они потребовали, чтобы руководство военными операциями осуществлялось всем Реввоенсоветом как коллегиальным органом. Не соглашались они и на размещение штаба Южфронта в Козлове, настаивали на Царицыне.

Мехоношин доложил в Москву, что с царицынскими товарищами договориться о совместной согласованной работе не получилось. Дополнительно в телеграмме Троцкому он писал: «Сталин, Минин и Ворошилов выдвигают как наиболее целесообразную в настоящий момент коллегиальную форму управления фронтом и коллегиальное решение всех оперативных вопросов. Мои и командующего фронтом Сытина разъяснения, что, не касаясь даже по существу вопроса, надлежит исполнить приказ Реввоенсовета Республики, не привели к желательным результатам. Мною было предложено впредь до разъяснения немедленно приступить к работе согласно приказу. Одновременно с этим, не прекращая работу, представить доклад в Реввоенсовет Республики, а в случае разногласия с ним — в Совнарком. Моё предложение также было отвергнуто»[120].

1 октября Сталин отстраняет Сытина от должности военрука и назначает командующим Южфронтом Ворошилова. Когда Ленин узнал об очередном вопиющем самоуправстве самозваного председателя реввоенсовета Южного фронта, он пришёл в ярость. На этот раз он не стал уступать Сталину, как однажды уступил ему при конфликте со Снесаревым. Он поручил главе Реввоенсовета Троцкому и секретарю ЦК Свердлову разобраться со «своевольной и самонадеянной партизанщиной».

2 октября РВСР обязал Сталина безоговорочно выполнить установки центра, Мехоношину — немедленно войти в Реввоенсовет фронта и обеспечить единство командования. Свердлов отправляет в Царицын телеграмму:

«Сегодня состоялось заседание бюро Цека, затем всего Цека. Среди других вопросов обсуждался вопрос о подчинении всех партийных товарищей решениям, исходящим [из][121] центров. Не приходится доказывать необходимость безусловного подчинения. Положение Реввоенсовета Республики было принято ВЦИК... Все решения Реввоенсовета обязательны [для] Военсоветов фронтов. Без подчинения нет единой армии. Не приостанавливая исполнение решения, можно обжаловать его [в] высший орган — Совнарком или ВЦИК, [в] крайнем случае Цека. Убедительно предлагаем провести [в] жизнь решения Реввоенсовета. [В] случае [если] считаете их вредными, неправильными, предлагаем приехать сюда, обсудить совместно, принять надлежащее решение. Никаких конфликтов не должно быть. Передаю поручение Цека... Немедленно отвечайте решение [по] вопросу о подчинении»[122].

На следующий день, 3 октября, в Москву из Царицына полетела оригинальная телеграмма, адресованная «Председательствующему ЦК партии коммунистов Ленину». Вот её содержание:

«Мы получили телеграфный приказ Троцкого, копию которого и ответ на который Вы, должно быть, уже получили. Мы считаем, что приказ этот, писанный человеком, не имеющим никакого представления о Южном фронте, грозит отдать все дела фронта и революции на юге в руки генерала Сытина, человека не только ненужного на фронте, но и не заслуживающего доверия и потому вредного. Губить фронт ради одного ненадёжного генерала мы, конечно, не согласны. Троцкий может прикрываться фразой о дисциплине, но всякий поймёт, что Троцкий не Военный Революционный совет Республики, а приказ Троцкого не приказ Реввоенсовета Республики. Приказы только в том случае имеют какой-либо смысл, если они опираются на учёт сил и знакомство с делом. Отдать фронт в руки не заслуживающего доверия человека, как это делает Троцкий, значит попрать элементарное представление о пролетарской дисциплине в интересах революции, фронта. Ввиду этого мы, как члены партии, заявляем категорически, что выполнение приказов Троцкого считаем преступным, а угрозы Троцкого недостойными. Необходимо обсудить в ЦК партии вопрос о поведении Троцкого, третирующего виднейших членов партии в угоду предателям из военных специалистов и в ущерб интересам фронта и революции. Поставить вопрос о недопустимости издания Троцким единоличных приказов, совершенно не считающихся с условиями места и времени и грозящих фронту развалом. Пересмотреть вопрос о военных специалистах из лагеря беспартийных контрреволюционеров. Все эти вопросы мы предлагаем ЦК партии обсудить на первоочередном заседании, на которое в случае особенной надобности мы вышлем своего представителя.

Член ЦК партии Сталин. Член партии Ворошилов»[123].

Ленин «члену ЦК партии Сталину» и «члену партии Ворошилову» не ответил. Об их телеграмме он уведомил Троцкого, находившегося на тот момент под Тамбовом. Троцкий тут же отреагировал:

«Москва, Председателю ЦИК, копия Москва, Предсовнаркома Ленину. Из Тамбова.

Категорически настаиваю на отозвании Сталина. На Царицынском фронте неблагополучно, несмотря на избыток сил. Ворошилов может командовать полком, но не армией в 50 тысяч солдат. Тем не менее я оставлю его командующим десятой Царицынской армией на условии подчинения Сытину. До сего дня царицынцы не посылают в Козлов даже оперативных донесений. Я обязал их дважды в день представлять оперативные и разведывательные сводки. Если завтра это не будет выполнено, я отдам под суд Ворошилова и Минина и объявлю об этом в приказе по армии... Без координации действий с Царицыном серьёзные действия невозможны. Для дипломатических переговоров времени нет. Царицын должен либо подчиниться, либо убраться. У нас колоссальное превосходство сил, но полная анархия на верхах. С этим можно совладать в 24 часа при условии вашей твёрдой и решительной поддержки. Во всяком случае, это единственный путь, который я вижу для себя.

4 октября 1918, № 552,

Л. Троцкий»[124].

Сталин был вызван в Москву 5-го числа, где задержался на два дня для бесед в Совнаркоме и ВЦИКе. 8 октября он назначается членом РВСР («сладкая пилюля», о которой он давно мечтал) и сразу после этого выезжает со Свердловым в Козлов. Свердлов вёз в штаб Южфронта решение об образовании нового Реввоенсовета в составе командующего фронтом П. П. Сытина и членов Совета К. А. Мехоношина, Б. В. Леграна; старый — со Сталиным и двумя его сподвижниками ликвидировался...

Части, сражавшиеся против белоказаков в районе Царицына, 3 октября были приказом РВС Южного фронта официально объединены в 10-ю Красную армию. Её возглавили освобождённые от членства в Реввоенсовете Южного фронта Ворошилов (командующий армией)