Магия страсти - Нора Хесс

– Но тебе совсем не этого хочется, – хитро заговорил его внутренний голос. – Больше всего на свете тебе хочется затащить ее в свою постель, и как можно скорее.

Чанс не отрицал, что его постоянно влечет к ней. Все это верно. Фэнси так сильно воздействовала на него, что он ни о чем другом и думать не мог. Это настоящий ад – жить под одной крышей с этой женщиной, зная, что их разделяет по ночам только стена. Но эта преграда казалась более непреодолимой, чем самая крутая гора.

Он услышал, как Фэнси открыла дверь на кухню, и растерялся, не зная, как себя с ней вести. Похоже, он был уже на грани отчаяния, так как, на его взгляд, испробовал уже все средства, чтобы улучшить их отношения.

Доусен решил, что лучше всего вновь обращаться с ней холодно, ибо хорошего отношения она все равно не ценит и не понимает. И к тому же, когда она отвечает на его колкости, он начинает злиться, а когда он злится, то не так сильно желает ее.

И все же, когда Фэнси сообщила:

– Я уже дома, мальчики. Что приготовить на ужин? – Чансу, как и мальчикам, захотелось пойти на кухню, сесть за стол и наблюдать за каждым ее движением, за каждым поворотом головы.

ГЛАВА 15

В это утро Фэнси встала чуть свет, чтобы приготовить ко Дню Благодарения индейку с кукурузным гарниром.

Два дня назад Зеб ходил на охоту и подстрелил двух диких индюшек, меньшую из которых отдал Фэнси. Это была самка, и поэтому ее мясо отличалось большей нежностью, нежели крупная двадцатифунтовая, оставленная стариком для лесорубов. Четырнадцатифунтовой индюшки вполне хватит для всей четверки – Тоду, Ленни, Чансу и самой Фэнси – и для двоих гостей – Питеру и Клэренсу, так называемым братьям.

Она надеялась, что два пирога с тыквой, которые уже стояли в кладовой, получились удачно. Фэнси сначала не планировала их печь, но когда старший сын фермера привез в понедельник молоко, яйца и масло, он еще и подарил ей большую тыкву.

– Мама подумала, что вы, может быть, захотите испечь на День Благодарения пирог, – застенчиво сказал он.

Занимаясь приготовлением индейки, Фэнси испытывала смешанные чувства. Этот праздник будет первым после смерти отца, но в то же время она должна была благодарить Бога за то, что Тод избежал гибели в быстрых водах Пьюджет-Саунд, унесших его родителей. Нельзя было сказать, что она довольствовалась своей теперешней жизнью, но не стоило Бога гневить – они все живут в теплом доме и у них много еды.

Правда, тяжело было сознавать, что за все это нужно было благодарить не только Бога, но и Чанса Доусена. И это казалось ей несправедливым. Ведь если бы он оставил ее в покое и не заставил потерять работу, она бы спокойно жила в своем доме. По крайней мере, ей не пришлось бы все время находиться в состоянии постоянного напряжения, стараясь избегать этого человека.

«Иногда избежать его бывает совершенно невозможно», – подумала она, раскладывая индейку на сковороде, взятой на время из столовой Зеба. Казалось, всякий раз, когда она оборачивалась, Чанс оказывался поблизости. Как будто бы он следил за ней и искал подходящего момента, чтобы наброситься на нее. Ей хотелось, чтобы он больше времени проводил со своими лесорубами, занимался своим делом, а не путался у нее под ногами.

Поставив индейку в печь, Фэнси налила себе чашку кофе и присела к столу.

За окном восходящее солнце, разбрызгивая свои лучи, осветило верхушки деревьев, и все вокруг, запорошенное свежевыпавшим снегом, засверкало мириадами жемчужных искр. А на снег нынешняя зима была щедра. Белый покров вырастал за ночь на два-три дюйма.

Минуло еще часа два, в течение которых Фэнси убрала в гостиной, переоделась, причесала щеткой свои густые волосы, которые, будучи распущенными по спине, достигали талии.

Она чистила картофель, а поджаривающаяся индейка распространяла по всему дому аппетитный аромат, когда на кухню, потягивая носом, вошел Чанс.

– Пахнет очень вкусно. Я не вдыхал такой запах с тех пор, как умерла моя мать.

– Я еще маленькой была, когда меня Мэри научила разделывать и запекать индейку, – сказала Фэнси, с грустью вспоминая те дни, когда сестра еще не вышла замуж и жила в доме отца.

– Знаешь, когда-нибудь ты станешь кому-то прекрасной женой, – то ли в шутку, то ли всерьез произнес Чанс.

Фэнси прикусила язык, чуть было не высказав, что после того, как он так беззаботно лишил ее девственности, у нее мало шансов выйти замуж за приличного мужчину, а если она не сможет выйти замуж за достойного человека, то лучше тогда остаться старой девой до конца жизни. Она бросила на него испепеляющий взгляд и продолжила чистить картофель.

– Почему такой злой взгляд?

Он подошел и встал рядом с нею.

– Да? А я не знала, что у меня такой взгляд.

– Думаю, что знала. Разве ты не собираешься когда-нибудь выйти замуж?

– Нет. Если у меня будет возможность выбирать только среди неотесанных лесорубов.

– А чем тебе не нравятся лесорубы? – Доусен хмуро взглянул на нее. – Я один из них.

– Совершенно верно, – резко бросила Фэнси и быстро прошла мимо него к плите, чтобы проверить индейку.

– Ты хочешь сказать, что никогда не выйдешь замуж за неотесанного лесоруба?

– Именно так.

Фэнси открыла дверцу печи и вытащила индейку, жарившуюся в собственном соку.

– Ты сегодня явно не в настроении, как я понимаю. – Чанс сердито посмотрел на нее. – Что бы я ни сказал, тебе все не нравится. Она лишь пожала плечами.

– Скажи, как ты собираешься найти в этом лесу настоящего джентльмена?

– Я совсем не собираюсь искать его здесь, – коротко ответила она.

– Хотелось бы мне увидеть этого замечательного человека, когда ты встретишь его.

– Ты был бы последним, кому бы я его представила. – Фэнси захлопнула дверцу печи и выпрямилась. – В любом случае, он будет не из этих мест, так что вряд ли ты когда-нибудь увидишь его.

– Итак, ты решила, что Тод не должен связывать тебе руки? – Чанс внимательно наблюдал за выражением ее лица.

– Ты напрасно надеешься на это. – Она сверкнула в его сторону гневными глазами. – Я никогда не перестану заботиться о сыне моей сестры, и ты можешь выбросить эту мысль из своей головы.

– Но ты будешь жить здесь со мной, хочешь ты этого или… – Он внезапно замолчал.

Как началась эта глупая ссора? С чего? Войдя на кухню, он был в прекрасном настроении и лишь сказал, что очень вкусно пахнет. А через пять минут они уже разругались и готовы были разорвать друг друга на мелкие кусочки.

Но в любом случае, ссору пришлось прекратить. На кухню вошел Тод, а между Фэнси и Чансом существовал договор: никогда не ругаться в присутствии ребят.

Она заставила себя улыбнуться, и как ни в чем не бывало весело шутила с мальчиком, но Чанс продолжал оставаться мрачным. Он не находил себе места, шатаясь из комнаты в комнату. Наконец, отчаявшись, Фэнси потихоньку шепнула Тоду: