Немецкие танки в бою - Михаил Барятинский

В эти дни, если верить горькой шутке немецких солдат, у них стал вырабатываться так называемый «немецкий взгляд», то есть взгляд, устремлённый в небо в ожидании очередной атаки английских или американских Jabo (Jagdbombenflugzeug – истребитель-бомбардировщик) – «темпестов», «тайфунов» и «тандерболтов».

Что же касается сухопутного вооружения, то кое-как бороться с «тиграми» могли английские боевые машины, вооружённые 17-фунтовыми пушками: танки «Шерман Файефлай» и «Челленджер», самоходки «Ахиллес» и «Арчер». Первой адекватно вооружённой американской машиной стала 90-мм самоходная пушка М36, появившаяся на Западном фронте в сентябре 1944 года.

Впрочем, вот что вспоминает по этому поводу Чарльз Гейселл, воевавший в чине лейтенанта в 628-м американском батальоне истребителей танков: «Наша часть была одной из немногих, оснащённых новым истребителем танков М36 с 90-мм пушкой. Большинство других батальонов оснащалось истребителями танков М10, вооружённых трёхдюймовыми пушками. Когда мы получали новые машины, нам сказали, что наша 90-мм пушка превосходит 88-мм немецкую. Но в первом же бою роты В нашего батальона с единственным „Королевским тигром“ мы обнаружили, что наши бронебойные снаряды не могут пробить башенную броню немецкого танка. Только попав в верхнюю часть башни, удалось вывести его из строя. В этом коротком бою рота В понесла потери. До конца войны нашему батальону с большим трудом удалось подбить ещё только один „Королевский тигр“.

Союзники использовали и другие способы борьбы с тяжёлыми немецкими танками. Один из таких способов описал участник Второй мировой войны генерал-лейтенант армии США Джеймс Холлингсворт: «16–19 ноября 1944 года шли бои на реках Ворм и Pep. 2-й батальон 67-го танкового полка оказался лицом к лицу с 22 „королевскими тиграми“. Мы применили приём ТОТ (Time-on-target). Этот приём заключался в одновременном залпе всех имеющихся огневых средств по одной цели. Ведя огонь из 105-, 155-, 203– и 240-мм орудий, мы заставили противника повернуть назад. На поле боя остались гореть три „королевских тигра“. Наши танковые 75– и 76-мм пушки не могли пробить броню немецких танков. 90-мм пушки истребителей танков из 201-го батальона также оказались бессильны. Слава Богу, нас выручила артиллерия».

А что же 503-й батальон? 12 августа «королевские тигры» получила его 3-я рота, и в таком виде батальон вёл бои у реки Орн. При прорыве из Фалезского котла немцам пришлось бросить почти все свои танки. Часть из них вышла из строя из-за многочисленных поломок, главным образом в ходовой части; часть, в особенности «королевские тигры», не могла переправиться через реку Sekwane. Мосты были взорваны, а паромов достаточной грузоподъёмности не было. Вскоре личный состав отозвали с фронта сначала в Маастрихт, а затем – в Падерборн. 22 сентября 1944 года sPzAbt 503 получил 45 новеньких «Тигров II», а 12 октября убыл в Будапешт.

Но, как говорится, свято место пусто не бывает. В 20-х числах сентября в Голландию под Арнем отправился другой батальон, перевооружённый к тому времени танками «Тигр» Ausf.B – sPzAbt 506.

Боевой дебют новых танков на Восточном фронте состоялся в августе 1944 года, и об этом следует рассказать поподробнее. Дело в том, что за послевоенные годы в отечественной печати это событие описывалось неоднократно и постепенно обрастало многочисленными и далеко не всегда достоверными подробностями. Достоверным, пожалуй, является только сам факт произошедшего боя, а в остальном авторы расходились даже в дате, не говоря уже о количестве участвовавших и подбитых «королевских тигров».

«Тигр II», захваченный американскими войсками в Остенроде. Обращает на себя внимание сквозная пробоина в борту башни, сделанная уже после захвата танка.

Если быть кратким, то наиболее расхожая версия выглядела так: на Сандомирском плацдарме немцы бросили в бой танковый батальон (иногда – полк) «королевских тигров», всего до 40 машин, и были разбиты, потеряв половину танков. При этом несколько танков были захвачены нашими войсками в исправном состоянии. И, наконец, примечательная подробность: в головном танке погиб его конструктор Фердинанд Порше (в некоторых публикациях – сын конструктора), самонадеянно уверовавший в несокрушимость своей машины.

Проще всего разобраться с «гибелью Порше». Немецкий конструктор умер в 1951 году, его сын – в 1998-м. К тому же на Сандомирском плацдарме действовали танки с башней «типа Хеншель», к которым Порше не имел даже частичного отношения.

Что касается остального, то попробуем изложить события, опираясь на факты. Итак, всё началось 14 июля 1944 года, когда в Ордурф прибыл для переформирования 501-й тяжёлый танковый батальон. Получив новые танки, батальон убыл на фронт и 9 августа 1944 года выгрузился на железнодорожной станции недалеко от польского города Кельце. В ходе марша к линии фронта много танков вышло из строя по техническим причинам, так что утром 11 августа в батальоне оставалось только 8 боеготовых танков. Весь день велись ремонтные работы, и часть неисправных машин была введена в строй.

На одной из площадей Будапешта. Эта машина принадлежит тяжёлому танковому батальону дивизии «Фельдхернхалле». Весна 1945 года.

Обстановка же на этом участке советско-германского фронта к этому времени складывалась следующая: войска 1-го Украинского фронта к 4 августа 1944 года захватили плацдарм до 45 км по фронту и 25 км в глубину на левом берегу Вислы. Противник предпринимал отчаянные попытки отбросить наши войска, вышедшие в район Сандомира. В первую очередь немцы нанесли ряд контрударов по флангам советских войск, находившихся на правом берегу Вислы. Встречными ударами с севера и юга в общем направлении на Баранув немецкие войска стремились выйти в район переправ, отсечь наши соединения, находившиеся за Вислой, от остальных сил и восстановить оборону по левому берегу. После провала контрудара противник предпринял попытки ликвидировать непосредственно наш плацдарм на левом берегу. Первый контрудар силами двух танковых и моторизованной дивизий враг нанёс 11 августа в направлении Сташува и продвинулся за два дня на 8 км.

«Королевский тигр» дивизии «Фельдхернхалле» у Королевского дворца в Буде. Будапешт, весна 1945 года.

Плацдарм к этому времени представлял собой неровное полукольцо, упиравшееся концами в Вислу. Примерно в середине этого полукольца, прикрывая направление на Сташув, оборонялась 53-я гвардейская танковая бригада из состава 6-го гвардейского танкового корпуса. К исходу дня 12 августа бригада оставила сначала железнодорожную станцию Шидлув, а затем – село Оглендув. Здесь имеет смысл обратиться к воспоминаниям командира 53-й гвардейской танковой бригады В. С. Архипова, который не без неточностей и противоречий (воспоминания-то писались спустя 30 лет после описываемых событий) воспроизводит события тех дней:

«В ночь на 13 августа в бригаде никто не спал. Во тьме, особенно летом, далеко и хорошо слышно. А звуки, которые до нас доносились, говорили, что утром будет тяжёлый бой. За передним краем противника, в стороне Оглендува, непрерывно и слитно, всё приближаясь и нарастая, гудели танковые моторы.

Местность была здесь не просто песчаная, но с песком слабым и зыбучим. Достаточно сказать, что попытки танкистов отрыть укрытия для машин были тщетными – стены окопа оседали тут же. В предыдущих атаках мы не раз наблюдали, как буксуют в этих песках немецкие «пантеры», как их механики-водители вынуждены подставлять нам борта машин. В боях за Шидлув и Оглендув эти поистине черепашьи манёвры «пантер», значительно уступавшие тридцатьчетвёрке в подвижности, помогли нам нанести противнику очень чувствительные потери (только за 11 августа бригада уничтожила 8 танков противника. – Прим. авт.). Надо полагать, что атаке в лоб по песчаным открытым полям он предпочтёт обходное движение. Перед нашим левым флангом (батальон Коробова) вся местность на виду. Зато на правом фланге (батальон Мазурина) есть глубокая и широкая лощина, по которой из Оглендува к Сташуву, пересекая передний край, тянется полевая дорога. За лощиной, где занимала оборону стрелковая часть, танки не пройдут – там болото. Значит, надо плотно прикрыть огнём выход из лощины.

Решили поставить несколько танков в засаду. Есть неофициальный термин: «заигрывающий танк». Его задача – заставить вражеские танки развернуться так, чтобы они подставили борта под огневой удар главных сил обороны. Эту роль мы поручили группе танков из батальона Мазурина. Возглавил группу заместитель комбата старший лейтенант П. Т. Ивушкин».

В засаду поставили два танка, обложив их копнами сжатой ржи и замаскировав таким образом под стога. Ближе к лощине стоял танк Т-34-85 младшего лейтенанта А. П. Оськина, получившего приказ без команды огня не открывать. Остальные танки бригады расположились справа и слева от дороги за грядой невысоких песчаных дюн. Впрочем, после нескольких недель непрерывных боёв танков в 53-й бригаде оставалось совсем немного – по-видимому, не более 15 машин. Но, поскольку бригада находилась на направлении главного удара противника, в ночь на 13 августа командир 6-го гвардейского танкового корпуса генерал-майор В. В. Новиков передал в её распоряжение много артиллерии. Прибыли корпусные 185-й гаубичный и 1645-й лёгкий артполки и 1893-й самоходный артполк СУ-85. Потом подошёл 385-й армейский полк ИСУ-152. Хотя все эти части и не имели штатной численности, тем не менее представляли собой грозную силу. Кроме того, в тылу 53-й гвардейской танковой бригады был развёрнут 71-й гвардейский тяжёлый танковый полк (11 танков ИС-2 и 1 ИС-85). Таким образом, выход из лощины находился под прицелом нескольких десятков орудийных стволов калибра 76– 152 мм.