Титаникус - Дэн Абнетт

Гентриан торопливо подправил оптику и обнаружил массу противников. Боевые сервиторы, вооружённые вездеходы и орудийные лафеты вражеских скитариев приближались справа, через задние улицы Подгоксового Края, на ходу выпуская снаряды и плюясь лазерами. Манифольд шипел их мусорным кодом.

Лустиг повернул на восток, пытаясь увести «Игникс» с бункерной площадки. Внутренние моторы и силовые приводы Титана протестующе завыли. На дисплее Манифольда начал расти столбик пылающих красным отметок о повреждениях. О проклятых щитах по-прежнему не было и речи.

— Стоп машина! — крикнул Гентриан. За бункерной площадкой проход блокировал ещё один ряд мин на шестах.

<Сменить курс! Поворот на юго-восток! Вступить в бой!> — командный кант Лустига звучал мощно и уверенно, но Гентриан понимал, что они оказались в плохом месте. На них вели охоту, методично и со знанием дела, как на дикого зверя. Далёкие махины толкнули их в ловушку, где «Игникс» могли зажать скитарии. У них оставалось примерно на десять секунд непрерывного огня в мегаболтере, энергии на пару слабеньких выстрелов из деструктора и остатки полуслившихся щитов.

«Никомах Игникс» пробился сквозь ряд складских ангаров, разметав в стороны их железные балки, и попытался вырваться из затягивающейся петли. Скитарии высыпали с задних улиц, словно стая насекомых. Уродливые, покрытые шипами воины неслись к ним, таща орудийные установки и стреляя из встроенного оружия. Самоходные орудия с грохотом выкатывались на бункерную площадку, задирая стволы. Тяжёлые боевые сервиторы семенили вперёд, их орудийные контейнеры ходили при стрельбе туда-сюда, словно клапаны. Войско скитариев представляло из себя дикую орду, разряженную в отслаивающиеся шипастые доспехи, дикарские ожерелья и отвратительные трофеи. Гентриан побледнел при виде рогатых панцирей, безобразных знамён, клыкастых морд и скалящихся черепов.

<Тревога!> — прокантировал сенсори.

Новые сервиторы и скитарии хлынули из окружающих зданий и высыпали на плоские крыши складских ангаров и фабрик. Гибкие, мощные скитарии перепрыгивали с крыши на крышу, не отставая от пытающейся вырваться махины Механикус, их ожерелья, цепи и драные накидки развевались вслед за ними. Выпущенные ракеты, снаряды и гранаты били по корпусу махины. Гентриан увидел всплески дыма выстреливаемых абордажных тросов.

— Они пытаются связать нас! — крикнул он.

Боевые сервиторы бросались на лодыжки «Игникса». Они тоже выстреливали лини, пытаясь сковать ноги махины крепкими тросами. С рыком, от которого с губ по амниотической суспензии побежали пузырьки, Лустиг бросил «Игникс» вперёд, таща за собой сервиторов, которые пытались поймать его в силки. Натягивая крепкие лини, сервиторы царапали металлическими когтями землю, пытаясь зарыться и удержать огромную махину. Лустиг неожиданно включил полный реверс, стоптав скользящие за ним по земле машины. На их место бросились новые, выпуская новый шквал увенчанных крючьями тросов.

— Их слишком много! — крикнул сенсори. С окружающих крыш к ним тянулось больше десятка тросов, толстые стальные канаты оплетали ноги.

— Разрешите открыть огонь! — потребовал Гентриан.

<Разрешаю. Болтер, две секунды огня.>

Гентриан прицелился и активировал мегаболтер, перепахивая крыши по левому борту. Очередь была короткой, но разрушения — серьёзными. Сервиторы, скитарии и куски крыш исчезли в опустошительной веренице разрывов.

Не желая больше тратить скудные запасы боеприпасов, Лустиг атаковал оружием ближнего боя — силовым кулаком с тремя длинными, изогнутыми когтями, установленным на правую орудийную конечность. Он крутанул «Игникс» и вонзил когтистую конечность в верхнюю часть фабрики справа. Когти прорезали глубокую десятиметровую прореху в кладке здания. Потрясающий удар снёс верхние этажи и крышу. Каменная пыль взмыла вверх, когда те обрушились вниз, и Гентриан увидел, как лопаются обрезанные тросы и отлетают назад, опутывая вопящих скитариев, прицепленных к ним.

Они освободились на краткий миг. Таща за собой свисающие тросы и нескольких сервиторов, которые по-прежнему цеплялись линями к броне голеней, они зашагали вперёд. Взрывы и удары продолжали осыпать корпус. «Игникс» пробивался к другой бункерной площадке, но путь впереди был блокирован. По одну сторону от них находилась массивная доводочная платформа — продолговатое строение с плоским верхом, размером с крупную фабрику, на два этажа выше них; по другую располагалась циклопическая плавильня и пристроенная к ней дымовая труба. Лустиг слегка разогнался по площадке и попытался протаранить плавильню, чтобы пробиться насквозь, но сумел нанести лишь поверхностные повреждения, несмотря на силовой кулак и громадную массу «Игникса». Он отступил на три шага, давя скученные ряды наземных сил скитариев, которые устремились следом за ним.

<Направить оставшиеся орудийные резервы в деструктор.>

— Слушаюсь! — ответил Гентриан. — Принцепс, у вас есть два выстрела на шестидесяти процентах мощности.

<Больше ничего?>

— Иначе придётся подвергнуть опасности основные двигательные и системные нужды. Реактор не справится.

<Приготовиться к открытию огня.>

Деструктор взревел дважды, его испепеляющие разряды ударили в плавильню, разрывая мощную кладку. «Игникс» врубил двигатель и шагнул в пробоину. Ещё полдесятка тросов прицепились к его спине и ногам, и он потащил присоединённых к ним сервиторов за собой, словно поезд.

В Манифольде вспыхнул предупреждающий значок. Гентриан идентифицировал сейсмический профиль — серии тяжёлых, потрясающих землю ударов.

— След. Шаги махины. Приближается махина, на полном ходу!

<Произвести триангуляцию!>

Вражеский «Боевой пёс», кроваво-красный с гримасничающей золотой мордой, бросился к ним по верху доводочной платформы. Он скачками нёсся по её поверхности, ломая стрелы подъёмных кранов и металлические ограждения, затем побежал вдоль края, чтобы увидеть их сверху.

<Разворот!> — скомандовал Лустиг.

«Игникс» резко развернулся. «Боевой пёс», издавая скрежет вызова на мусорном коде, спрыгнул с края платформы и приземлился на площадке. От удара по земле побежали трещины. Он выправился, снова заскрежетал, и двинулся к зажатому в углу «Владыке войны», быстро и агрессивно, каждый шаг гулко топал по рокриту. Ряды скитариев бросались перед ним врассыпную, приветствуя его появление многочисленным рёвом. «Боевой пёс» передавил многих из них, равнодушный к их участи, и активировал оружие ближнего боя — зловещий двузубец из грязной стали, вышедший и зафиксировавшийся из правой конечности.

<Разрешаю открыть огонь из болтера>, — выдал инфоговоркой Лустиг.

— Принцепс, у нас осталось боеприпасов на восемь секунд. Сколько я должен…

<Сколько потребуется.>

Гентриан открыл огонь. Мегаболтер заревел, бомбардируя потоком сверхскоростных снарядов приближающуюся махину. Тысячи небольших отдельных разрывов осыпали морду и корпус «Боевого пса». Тот споткнулся, шатаясь под непрерывным обстрелом. Щиты его, похоже, разорвало в клочья, осколки ободрали окрашенную в красное броню, оставляя блестящие серебряные царапины обнажившегося металла.

Пять секунд осталось, 4, 3, 2, 1…

Заряжающие автоматы закончили отсчёт. Болтер смолк.

— Счётчик на нуле. Боеприпасы закончились, — объявил Гентриан.

Площадку затянуло сизым фуцелиновым дымом от выстрелов мегаболтера. Восстанавливая равновесие, с дымящейся и ободранной окраской, с текущим словно кровь из сотен пробоин на корпусе маслом, «Боевой пёс» издал горловое шипение и возобновил атаку.

— Приготовиться! — крикнул Гентриан.

Сдвоенные острия уродливого двузубца с хрустом пробили брюшную стенку «Владыки войны». «Никомах Игникс» содрогнулся, завизжали предупреждающие сирены. Лустиг внутри раки вскрикнул и схватился за живот.

«Боевой пёс» выдернул двузубец и тут же ударил снова, целясь выше — в живот и грудь большей махины. Второй удар скрежетнул по броне, оставляя длинные, рифлёные отметины когтей на керамитовой поверхности.

«Игникс» отступил на шаг и блокировал третий удар силовым кулаком, отбив двузубец в сторону с громким металлическим лязгом. Всюду вокруг, на площадке и на крышах, завопили и залаяли скитарии, подбадривая дуэлянтов.

«Поединок, — подумал Гентриан, — словно бойцы на ринге или гладиаторы на арене цирка».

«Боевой пёс» скакал из стороны в сторону перед раненным «Владыкой войны», скрежеща и тыкая в него своим оружием, словно острой палкой в быка. Кровь из глубоких психостигматов на животе Лустига окрасила воду, из полуоткрытого рта тянулась расплывающаяся розовая струйка. Он внезапно выбросил правую руку, едва не ударив по стенке раки, и «Игникс» нанёс неожиданный удар «Боевому псу». Тот взвизгнул и попытался отскочить назад, но движение было слишком быстрым. Когти «Игникса» вонзились в панцирь «Боевого пса».