Род Корневых будет жить! Том 7 - Антон Кун

А отсюда уже следует, что Китай и Россия, возможно, самые древние из ныне существующих наций.

Понятно, что это только мои рассуждения. Но они отзываются в моей душе, и для меня этого вполне достаточно.

Я вспомнил деда Радима и деревенский не хитрый уклад: быт, тренировки, праздники… То, как люди поддерживают друг друга, заботятся друг о друге. Словно одна большая семья, они вместе преодолевают трудности, вместе радуются, вместе грустят.

Вспомнил, как во время нападения лютых мертвецов и волколаков мужики бились на стенах, подростки и кто мог помогали внизу — подносили камни и стрелы, всячески помогали. А в это время в большой избе беременные и кормящие женщины приглядывали за деревенской малышнёй. Не только за своими детьми, но и за соседскими.

Вспомнилось, как я вырезал ложку.

И едва я её вспомнил, как осознал — здесь, на пиру мне не хватает ложки! Ну не умею я палочками есть! А есть руками в Китае непринято!

Да и вообще что-то долго всё тянется! Я уже извертелся весь, извёлся! А пир всё никак не заканчивался. Хозяева всё так же были радушны, а гости — вежливы.

Я смотрел на это всё и думал о том, что вполне возможно тут имеет место разница культур. К примеру, в России принято гулять, пока хозяева не скажут: «Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?» А на востоке принято, чтобы хозяева выражали уважение до тех пор, пока гости не будут довольны и не поднимутся из-за стола со словами благодарности.

Вот и может оказаться, что хозяева ждут знака от гостей, а гости — от хозяев. В результате, все мучаются и терпят.

Только я подумал про это, как Варвара Степановна поднялась и вежливо поклонилась главе рода Ян. И сказала:

— Спасибо большое хозяевам за гостеприимство. Всё было очень вкусно! Вино отличное! Танцовщицы прелестны, музыка божественна! Не посчитают ли хозяева нас не вежливыми, если мы удалимся? У нас был долгий день, который мы провели в дороге. К тому же попали в песчаную бурю… Уверена, у наших студентов уже глаза слипаются…

Не успела Варвара Степановна договорить, как поднялся глава рода Ян и, поклонившись, ответил:

— Мы рады видеть вас среди наших гостей! Сейчас слуги проводят вас в комнаты, где вы сможете отдохнуть и набраться сил. А завтра, если дорогие гости захотят, вы сможете посетить сокровищницу клана и выбрать всё, что захотите! Это будет наша благодарность за спасение старейшины Ян Джао и наших людей.

Мы все поднялись, и девушки, которые до этого подливали вино, повели каждого гостя в выделенную ему комнату.

Внутренний дворик в лунном свете, освещённый бумажными фонариками, выглядел, как что-то фантастическое. Все эти дорожки, прудики, мостики с перилами… Тонкий аромат цветов в вазонах… Красота да и только!

Я прям душой расслабился!

Я шёл за своей служанкой и поневоле любовался, как она идёт в мягких туфельках, мелкими шажочками. Одетая в платье ниже колен с высокими разрезами по бокам и штаны… С заплетёнными в две косы и уложенными в причёску волосами… Она была стройная и грациозная.

Не то чтобы меня это как-то привлекало, просто очаровывало, радовало мои эстетические чувства.

И, видимо, не только мои — я услышал, как идущий по соседней дорожке Глеб пытается поговорить со своей служанкой.

Но девушка просто вежливо улыбалась, кланялась и показывала, куда нужно пройти.

— Глеб, не приставай к девушке! — сказал я.

— Да я помню! — отмахнулся мой товарищ.

Когда мы ещё только подъезжали к городу, Аристарх Петрович негромко проинструктировал нас, как можно себя вести, а как нельзя.

Понятно, что мы должны изображать беспечных туристов, но при этом мы не должны рассориться с хозяевами. А лучше вообще сохранить добрые отношения. Кто его знает, вдруг нам понадобится их помощь?

Кстати, на пиру стражников не было.

Я не понял только почему — их не пригласили или они отказались?

Но я понимал, что расслабляться нельзя. Возможно, именно сейчас, когда мы расслабились, за нами идёт наиболее внимательное наблюдение!

— Что ты помнишь, друг мой? — спросил я, оставляя свою дорожку и прямо по газону шагая к приятелю и обнимая его за плечи.

Глеб посмотрел на меня пьяными глазами и сбросил мою руку:

— Я помню, друг мой, что ты задолжал нам медитацию! — сказал он и погрозил пальцем перед моим носом.

— Ну так зови всех в мою комнату, — предложил я.

Глеб тут же забыл про служанку, к которой вот только цеплялся и рванул напрямки через газон к Даниле.

Через несколько минут во внутреннем дворе уже был хаос.

Растерявшиеся служанки не знали, как быть. Они должны были отвести уважаемых гостей отдыхать, но гости начали бегать по дворику, о чём-то громко разговаривать…

И вот ведь беда! Девушки-служанки не знали русского языка. А мы не знали китайского… Как удобно! Для нас, конечно…

Для старших были выделены комнаты в другой стороне, так что никто не мог нас остановить. И вскоре мы уже шли толпой к моей комнате.

На пороге комнаты я поклонился служанке так, как это всегда делал Мо Сянь.

Девушка покраснела и что-то залепетала и тоже начала кланяться.

Я поднял её, развернул к себе спиной и легонько толкнул, мол, дальше справимся сами.

Девушка недоверчиво оглянулась, и я замахал рукой — иди!

И вслед за своими товарищами вошёл в выделенную мне комнату.

Чем-то эта комната была похожа на комнаты в гостинице в приграничном Бурчуне, в котором нам так и не удалось переночевать. Только если там всё было яркое, кричащее, то тут расцветки и рисунки были более изысканными.

Даже я, хоть сроду и не эстет, а почувствовал утончённость.

Закрыв за собой двери, я спросил у ребят:

— Вы как?

Если бы кто-то со стороны наблюдал за нами, вот бы он удивился: все моментально стали трезвыми, как стёклышки.

Я даже растерялся в первый момент — видел ведь, как они пили.

Хотя вполне возможно, что магов алкоголь просто так не берёт. Видимо, для магов его нужно больше, да и градусов требуется не как в вине…

— Да что-то у меня такое ощущение, — ответил за всех Олег. — Что нам скоро драться придётся.

Глава 25

Олег словно в воду смотрел. Не успели мы помедитировать, как во дворе раздались шум, крики, звон оружия.

Естественно, мы сразу же высыпали во двор.

Яньлинь и Дэшен всё это время были с нами. Хоть они и не