Большая книга ужасов – 20 - Елена Усачева

– Не сон? – Алексей стал обратно заматывать горло шарфом. – Ты же сам говорил, что их не существует.

– Не существует, – кивнул Кузькин, – а у тебя, видимо, существует. Пойдем к тебе, все расскажешь.

Потихоньку прихватив портфели, ребята сбежали с занятий и пошли к Лешкиному дому.

Они прошли по задворкам продовольственного магазина, обошли новенькую высотку и вошли во двор ПТУ. Когда-то здесь тоже была школа, но потом из нее сделали училище. Здание было грязно-серого цвета, спортзал зиял выбитыми окнами, в раздевалке первого этажа вместо стекол была вставлена фанера, каменные ступеньки крыльца выворочены. Сразу от угла здания начиналось кладбище. Приятели прошли вдоль него и шли во двор Лешкиного дома. В песочнице резвилась детвора. Какой-то парень изо всех сил раскачивался на качелях. С писком и визгом качели взлетали над кладбищенской оградой, новенькими и старыми крестами и плитами. Парень блаженно улыбался. Антон тут же вскарабкался на забор.

– Смотри, смотри, какой старый крест стоит, – потянул он приятеля. – Смотри, он уже совсем сгнил, скоро падать будет.

Алексей нехотя подошел к другу. «Купавины Ольга Сергеевна и Дмитрий Петрович», – привычно прочел он надпись на ближайшей плите. Год смерти стоял один и тот же. «Либо утонули, либо сгорели, либо под машину попали», – каждый раз думал об этом совпадении Алексей.

Соседство с кладбищем было еще одним поводом для постоянных Лешкиных расстройств. И кто это только придумал строить дом в двадцати метрах от покойников? Хорошо бы еще вход сделали на другую сторону, так нет – выходишь и каждый день упираешься глазами в кресты. Да и окна Лешкиной квартиры тоже выходят во двор, а значит, и на кладбище. И только Лешкина комната и кухня смотрят на пустые глазницы ПТУ.

– Эй, вы чего там лазаете! А ну слезайте! – раздался голос откуда-то сверху. – Там вход есть – туда и идите. А то ишь – шастают. Хулиганье.

Ребята спрыгнули с забора и побежали в подъезд. Но даже здесь им была слышна ругань бабки, стоявшей на балконе предпоследнего этажа.

– Когда твоя мама придет? – спросил Антон, едва переступив порог Лешкиной квартиры.

– Вечером, после семи.

– Время есть. Сейчас мы все выясним.

Антон, как заправский сыщик, обошел всю квартиру, залез под бабушкину кровать, заглянул за зеркало в прихожей, пощелкал выключателями в комнатах.

– Если это и нечистая сила, то приходит она к тебе определенно с кладбища.

Он с ногами залез на бабушкину кровать, снял со стены небольшое распятье.

– На, положи под подушку, – Антон протер запылившийся крест рукавом и протянул его Алексею. – Нечисть всегда крестов боялась. Жаль, ты книгу не дочитал, а то бы узнал, как они с этим Дракулой разделались. Он боялся чеснока, святой воды и серебра. Они его вогнали в гроб и вбили сверху осиновый кол.

– Это я что же, теперь должен колы во всех вбивать? – осторожно спросил Алексей.

– Ты избавиться от них хочешь?

– Хочу.

– Вот и слушайся.

– Не буду тебя слушаться, – насупился Алексей. – Ты мне уже насоветовал книжку прочитать.

– Погоди, ты ничего не понимаешь, – Антон спрыгнул с кровати и побежал за другом. – Кто-то на тебя натравляет эту нечисть. Или кому-то ты понадобился. Если мы это выясним, ты освободишься.

– А мама говорит, что это все мое буйное воображение, – Алексей прошел в свою комнату и забрался с ногами в кресло. – Что я все это слишком ярко представляю.

– Ерунда. Ты помнишь, как выглядит твоя покойница?

– Она не моя… – пробурчал себе под нос Алексей и попытался представить даму в зеркале. Вспомнилась она почему-то довольно быстро. Он как будто бы опять увидел ее в зеркале. – Помню.

– Пошли.

Антон побежал к выходу. Алексей выбрался из кресла и пошел за ним следом. Вдвоем они вышли из дома и прямиком отправились на кладбище.

Перед входом висела табличка «Николо-Успенское кладбище работает с 10 до 19 часов».

Антон впихнул упирающегося Алексея за ограду.

– Ищи, эта тетка наверняка здесь.

Алексей нехотя пошел по заросшей тропинке, осторожно поглядывая на могилы. Антон время от времени подпихивал его в спину:

– Смотри, смотри внимательней.

Продираясь через кусты и петляя среди деревьев, они пересекли кладбище по диагонали и пошли обратно. В основном здесь были кресты с табличками, без фотографий. С редких медальонов на ребят смотрели настороженные глаза умерших.

– Смотри, какая молодая, – остановился Антон около одной могилы. С медальона на них смотрела улыбающаяся девушка с грустными глазами. Над головой у нее как нимб стояла копна светлых волос. Что-то в лице у нее было странное, словно оно потемнело от чего-то.

– Как будто ее удавили, – пожал плечами Алексей. – Сама симпатичная, а лицо красное.

– Да, как у Лавкрафта… – задумчиво произнес Антон.

– Да ну, – отпихнул его Белов. – То в Англии или в Америке. А эта здесь. И звали ее… – Алексей пригляделся к полустертым буквам таблички: – Аня Иванова, двадцать один год.

Как только Алексей это сказал, он почувствовал себя неуютно, как будто из темных кустов за спиной на него кто-то смотрел. Он оглянулся. В кустах стояло еще одно надгробие. Вернее, не надгробие, а большой массивный крест. На нем был медальон с изображением женщины лет сорока с густыми рыжими волосами и надменным взглядом. Что-то знакомое в ней было. Вот только что?

– Нет здесь ее, – Алексею страшно захотелось побыстрее отсюда уйти. – А даже если бы и была, я бы ее не узнал. Я видел ее секунды две, не больше.

– Найдем, куда она от нас денется, – Антон вообще редко в чем-то сомневался.

– А вы что тут бегаете? – остановил на выходе ребят сторож. – Безобразите небось? Иль к родственнику пришли?

– Он родственницу ищет, – ткнул Антон пальцем в Алексея.

– Нашли?

– Нет. Завтра придем.

– Ну, приходите, приходите, – вдруг смягчился сторож. – Это завсегда хорошо, когда живые помнят о мертвых.

– А, когда мертвые вспоминают живых – это как? – ехидно спросил Антон.

– Да никак, все мы связаны друг с другом, – вздохнул сторож и достал сигаретку. – Прикурить не будет?

– Не курим, – хором ответили ребята.

– Скажите, а вам по ночам здесь не страшно? – робко спросил Алексей.

– А чего бояться? Они там себе лежат, я в сторожке себе сижу.

– А ну как выйдут? – усмехнулся Антон.

– Куда им? И в гроб их заколачивают, и землицей сверху присыпают, и плиты ставят. Куда уж им вылезти?

– Так ничего на кладбище и не происходит?

– Почему ж не происходит? Всякое бывает – то одно, то другое. Но это все живые творят, не мертвые, – сторож сделал паузу, но видя, что ребята отступают к выходу, вздохнул: – А вы заходите, заходите. Если что, Николая Петровича спросите. Это я. Может, чем и помогу…