Прикованные к тени - Владимир Колотенко

О своих клеточках, об Азе и нашем первом клоне, который мы вырастили в бане, я продолжал помалкивать.

Прошло еще какое-то время. Мы по-прежнему возились с композициями, пытаясь соединить несоединимое. Например, в сперму кита подмешивали мумие с цветочной пыльцой. А то перемешивали мед с дорогими выдержанными винами и вытяжкой из чеснока или лиофилизированным прополисом, маточковым молочком или корнем женьшеня. Или вдруг смешивали корицу с перцем и зирой, чем-то там ещё и в них добавляли легендарный АУ-8, который Алтмери расхваливал на все лады. Котел долгожительства постоянно кипел, в нем варились Жорины идеи. Аленков то и дело привносил свои коррективные штучки, дымился пар небывалых надежд... Сказывалась сила привычки, заскорузлый стереотип мыслей. Метод научного тыка жил и властвовал: да, царил, щедро царил над нами.

Мы из преисподней Лумумбы перебрались в Курьяново...

Желтый домик в Курьяново давно привели в полный порядок.

Сюда не стыдно было привозить иностранных гостей, охать и ахать по поводу наших технологий, пить шампанское и фотографироваться у модуля по дезинтеграции тканей. Это было новым обнадеживающим направлением в изучении свойств раковых клеток. Теперь считалось общепризнанным, что раковые клетки, дедифференцируясь, получают автономию путем изменения свойств клеточной поверхности. Изучение ее состава и реакций на те или иные воздействия в биологической и медицинской науках стало модой. Внимание ученых мира было приковано к реакциям клеточной поверхности в самых разных условиях invivo и invitro. Аленков быстро собрал факты мировой науки в этой области и так же быстро издал книжку «Клеточная поверхность и реакции клеток», ставшую бестселлером среди ученых. Казалось, как это часто бывает, что рак вот-вот будет побежден, а значит, и жить станут дольше. Преждевременно умирают ведь от болезней старости - рака, заболеваний сосудов и сердца, чего там еще?.. При этом никто не думает ни о каком конце генетического кода. Куда там! Какой конец?! Какой генофонд и какие гены?! До клиники гена научная мысль еще не дошла. Еще нет способов управлять работой гена на уровне целого организма в клиническом аспекте.

У меня к этому времени появились свои испытательные апартаменты, где я мог предаваться любимому делу. Мой отсек, бокс, сектор так и назывался - молекулярно-генетическая лаборатория. Это была моя вотчина, мой хлев и очаг, поприще во плоти, если хотите - мой скит. Я был полновластным хозяином и добился того, чтобы здесь было поменьше людей. Когда Жоре нужно было спрятаться от назойливых посетителей, жен или вездесущих папарацци, он бежал ко мне: спрячь! Я прятал. Мы пили пиво и трепались обо всем на свете.

- Привезли Джоконду под колпаком, надо бы взглянуть на нее.

- Думаешь, стоит?

- А когда мы попадем с тобой в Париж? Ты же посадил меня здесь на цепь своими клонами!

Я то и дело укреплял его в мысли о возможности клонирования в нашей лаборатории человека. Для этого, я-то ведь знал это наверняка, здесь было все готово. Нужно было только переориентировать часть нашей работы в нужном направлении. Конечно, требовалась и другая команда, но и эта задача легко решалась.

Однажды он спросил меня в лоб:

- Слушай, ты меня преследуешь своими Хеопсами и Хаммурапи, Гильгамешами и Навуходоносорами. Зачем?

Я что-то промямлил на этот счет, мол, никто в Москве этим не занимается, а это ведь в науке направление стоящее. Не пора ли нам занять эту нишу?

- Зачем?

Он беспрестанно капал и капал по моему темечку своим «зачем?».

- Чтобы не кусать потом локти, - зло буркнул я.

И стал объяснять, чтобы он не задавал свои дурацкие вопросы. Все-таки мы ближе всех, убеждал я, понимая, что зря только трачу время, мы ближе всех подошли к пониманию роли генома и колоссальных возможностей его практического использования в биологии и медицине. Генетика генетикой, селекция и всякое такое - они идут своим трудным путем...

Жора делал удивленные глаза: не может такого быть! А я продолжал: Мендели, Морганы, Вавиловы и Дубинины... Уотсон и Крик... Да, ДНК - это нить жизни, но клонирование человека - это вмешательство в дела Творца...

- Неужели? - спросил Жора.

- Да!

- И?..

Жора был мастак поиздеваться.

- И свойства клеточной поверхности тоже зависят от работы генов, и все процессы в клетках и тканях, вообще все в организме...

- Что ты говоришь?!

Жора шутил. А я был как никогда серьезен.

- И мы получим блестящую модель...

- Ты в таких деталях и с такой уверенностью рассказываешь об этом, что можно подумать, ты ее уже получил.

Он посмотрел на меня так, словно поймал меня на горячем.

- Да? - спросил он.

Он ждал ответа.

- Давно, - сказал я.

Жора пригубил вино и приказал тоном генерала:

- А ну, выкладывай. Я же чувствую, что ты от меня что-то скрываешь.

Но я снова ничего ему не сказал. Он бы не поверил. Уж не помню, как я вышел из этой ситуации, притворился глухим или отшутился, но эта шутка изменила Жору. Время от времени он возвращался к этой теме. И вот однажды мы играли в теннис, и он с большим преимуществом выиграл у меня партию. Пожимая мне руку, он сказал:

- Послушай, мы давно с тобой не занимались клонированием, ты готов?

Я сделал вид, что не понимаю вопроса.

- Знаешь, я подумал: ты - прав. Завтра же начинаем.

- Зачем? - задал я ему его вопрос.

Он только улыбнулся.

- Ну, как я тебе всыпал? Ты поучись у меня резать мяч, вот смотри...

И, подбросив вверх желтый теннисный мячик, чуть присев и прогнувшись в спине как заправский теннисист, он вдруг резко и хлестко нанес по нему удар ракеткой, да так ловко, что тот угодил точно в среднюю линию площадки.

- Эйс, - сказал Жора, - учись. - И добавил: - Пока я жив.

Итак, решение было принято, требовалась остановка. Нужно было проанализировать все, что было у нас в руках, какое оружие хранилось на наших складах. За это время нам удалось спасти от неминуемой смерти с помощью генсодержащих липосом еще нескольких высокопоставленных чиновников, и теперь мы чувствовали себя королями. К нам и относились, как к королям. Мы могли теперь выбирать и всегда выбирали лучшее.

- С кого начнем? - спросил Жора.

Часть третья.

ВОСКРЕШЕНИЕ ВОЖДЕЙ.

Глава 1

Брежнева я впервые увидел на трибуне Мавзолея, где он появился в окружении правительственных лиц по случаю празднования какой-то знаменательной даты. Поговаривали, что это был двойник. С расстояния в несколько сотен метров невозможно было распознать так это или нет, но если бы и так, то, полагаю, замену бы сделали неотличимой. Я всегда избегал толпы, но тогда так получилось: мы с Жорой были вызваны генералом, и поскольку его присутствие на Красной площади было обязательным, он притащил нас с собой.

- Смотрите, - сказал он нам, почти не раскрывая рта и стоя спиной к Мавзолею, - это объекты ваших исследований.

- Выбирай, - сказал Жора, и легонько толкнул меня в плечо, - ах, какие они все прекрасные!

Улыбнувшись, я приветственно помахал рукой в сторону правительства, аки настоящий мелкий бес, лукавствующий. Среди видневшихся на трибуне фигур лишь присмотревшись можно было различить шевеление, а в общем впечатление было такое, что они вырастали там прямо из гранита усыпальницы вождя мирового пролетариата.

Я уже несколько раз посещал Ленина в его каменном пристанище, и тут, после слов генерала, мне снова захотелось туда попасть и каким-то невероятным способом заполучить кусочек драгоценной кожи. Ясно, что идея клонировать Ленина сидела у меня в печенках.

Нашего генерала куда-то позвали, и мы неуютно осиротели, оставаясь на месте. Делать было нечего, из толпы ведь не выберешься просто так, мы подняли воротники, чтобы хоть как-то защититься от пронзительного холодного ветра.

- С кого начнем? - спросил Жора.

- С головы... - зло сострил я, словно заполучить клетки генсека не составляло проблемы.

А чего? Поставка материала входила в обязанности генерала, а он свои задачи решал по-военному добросовестно. Мы же работали с клетками крови, слюны или мочи, которые нам привозили в зеленом «бобике»... И у нас всегда были какие-то проблемы: то подавлялся синтез ферментов, то экспрессия генов была слабовата, в общем, влияние внешних обстоятельств ежечасно напоминало о себе - как было извечно и будет во веки веков.

Мне надоело!

Жаль было времени, да и терпение кончилось.

Как-то я сказал об этом Жоре за очередной кружкой пива, на что он только облизал свою пухлую верхнюю губу. Глаза его были привычно прищурены, и я уже ждал его «Определенно!..». Но нет.

- Чего же ты хочешь? - через некоторое время спросил он, глядя сквозь меня, словно через стеклянную витрину.