Зона Посещения. Тропами теней - Андрей Альтанов

Самый первый драндулет, влетевший в ловушку, дал большую петлю по комплексу и уже намылился свалить. Я затаил дыхание, немного сопроводил ездока и выстрелил с небольшим упреждением. Переднее колесо ИЖа вильнуло и врезалось в плиту забора. Мотоцикл заглох и замер. Мертвый водитель перелетел через руль. Из подзаборной канавы так и остались торчать вверх две его ноги в тяжелых ботинках.

Перестрелка в центральном корпусе не утихала. Пару раз приглушенно ухнули гранаты, кто-то истошно заорал, но это был явно не мой напарник. Битва развернулась на той стороне здания, и сейчас я ничем не мог помочь Лангусту. Но вот подпортить жизнь остальным… Я перевел огонь на мечущиеся за забором тела. Никто из всей оставшейся толпы так и не пришел на помощь своим, штурмующим административный комплекс, и тому были причины.

Накатившая с тыла стая кочевых мародеров застала «псов» врасплох и в считанные секунды перебила практически всех стрелков. Кто-то из банды даже успел выстрелить в ответ. Кого-то и я сумел подстрелить. Но всю основную работу выполнили кочевники. Беззвучный, словно тень, поток наездников пронесся за спинами банды и шуршанием своих бесшумных стволов уложил абсолютно всех наших преследователей. Завершив атаку на основные силы, несколько наездников пролетели вдоль забора комплекса и снесли всех, кто еще оставался на той стороне центрального здания. Только бы Лангуст не протупил и не открыл по ним огонь!

Я сидел в своей засаде и выжидал. Стрельба стихла, часть всадников ринулась собирать трофеи, часть окружила грузовой фургон, а группа из пяти человек выстроилась в ряд и тихим парадным аллюром подошла к разнесенному в хлам КПП. Автоматы всадники держали на плечах, что уже было очень и очень хорошим знаком – они знали о нашем существовании и атаковать не собирались.

Я поднялся и закинул винтовку с автоматом за спину. На удивление, боль в простреленной ноге уже полностью исчезла, остался лишь легкий неприятный зуд, который через некоторое время захотелось буквально ножом вырезать. Еще находясь под прикрытием стен, я зажег сигнальный факел, ярко подсветив коробку общаги изнутри, и этим дал понять, что не собираюсь играть в партизанов и сдаюсь добровольно. А в голове крутилась лишь одна мыслишка: «Лангуст, бля! Смотри на меня! Делай, как я!»

Перед самым выходом из корпуса в голове всплыло воспоминание, окатившее меня с головы до пят арктическими мурашками. Тут же где-то напарничек растяжечку приткнул! Я не стал заниматься поисками и, выпрыгнув наружу через ближайшую дырку окна, отправился к поджидавшим меня кочевникам. Как только я шагнул за разгромленные ворота и отбросил факел за забор, ко мне подтянулся еще с десяток мародеров. Их кони фыркали и били копытами землю, но характерного цокота не было, как будто скакунов подковали бесшумными подковами.

Сталкеры и барыги пренебрежительно называли их дикарями или варварами. Но если сравнить все их шайки и объединения по уровню организации, по тактике ведения боя или элементарно по экипировке, то любые крутые банды на фоне этих дикарей сами выглядели отсталыми пещерными созданиями.

Это были самые настоящие воины-кочевники современности, и если не считать лошадей, экипированы они тоже были в духе времени. Все носили легкие бронекостюмы, на их головах удобно сидели современные тактические шлемы с универсальными многорежимными визорами, в руках у каждого был АС «Вал». И даже кони мародеров были обтянуты теплопоглощающей тканью с элементами брони.

Тяжелых всадников у кочевников было мало, и они всегда держались вдали от основной стаи. Но я точно знал, что где-то с возвышенности сейчас за нами наблюдают черные стволы двух очень серьезных пулеметов и следит как минимум один переносной ракетный комплекс. Это были «Ночные охотники» – быстрые, бесшумные и смертоносные.

Рассмотрев мое лицо, один из воинов снял свой шлем.

– Аммонит собственной персоной! – как-то уж слишком громко, как для ночи, произнес кочевник. – А мы все думали, кто же так «Степным волкам» на хвост-то наступил, что они с грузом подобные кренделя по ночной карантинке выписывают? Три раза их в засаде поджидали, а они все стороной за вами перли. Так увлеклись своей погоней, что не заметили, как мы за ними уже пять километров рысачим.

– Приветствую тебя, Тургэн. – Я сделал шаг навстречу всаднику, а про себя заметил, что разгромленная банда обзывалась более звучно, чем я предполагал. – Рад, что смогли помочь. Такой шаровой добычи у вас, наверное, давно не было?

– И не говори! – улыбнулся знакомый предводитель стаи. – Ни одного раненого и дикая экономия по боеприпасам. Даже стрелять было как-то стыдно. И чем же ты их так разозлил-то?

– Так это… – Я подумал, чем зря болтать, лучше уж направить разговор в нужное русло. – Они как бы первые начали, у нас с приятелем барахло очень нужное отобрали. Кстати, вон в той тележке лежит. Ну а мы в ответ их логово разворотили, ну и всех, кто там был, – того. Но это все не со зла! Уж очень-очень личные вещи у нас увели… Мы их заберем, ага?..

– Ну и наглая ты рожа, Сенька, мы тебе, понимаешь, жизнь сберегли, а ты еще с нас за это плату требуешь. – Всадник рассмеялся; приглушенный шлемами смешок пробежал в рядах кочевников.

– Ну, положим, и мы вам пролитую кровушку сэкономили. Да и не платы хотим с товарищем, а честной доли за участие. А если уж великих воинов совсем жадность одолела, ну, будем думать о каком-то обмене.

– Вот кто другой бы такое сказал – пулю в лоб, и ходил бы еще долго этот анекдот среди наших, – предводитель кочевников почесал затылок и кривовато улыбнулся, – но ты, Аммонит, нам за все время причинил немало… добра. Только все одно, сейчас все трофеи через Белого Ворона проходят – ему и решать. Так что садись с приятелем за руль вот этого четырехколесного и тяни фургон за нами. Кстати, а где он, этот твой приятель?

Я обернулся в сторону центрального корпуса, протяжно свистнул и помахал руками. А в ответ тишина. Ни звука, ни движения в руинах.

– Лангуст, выползай! Это свои! – крикнул я, а самому в башку стали заползать нехорошие мысли.

Руины по-прежнему хранили молчание. Предупредив кочевых товарищей, чтобы не лезли за мной на сталкерские растяжки, я быстрым шагом отправился к обстрелянному комплексу. Своего боевого товарища я нашел на втором этаже, на лестничной площадке. Он был в отключке, его правая рука судорожно вцепилась в живот, из которого сейчас сочилась кровь. Рядом растянулся труп головореза. Голова и грудь бандита выглядели как однородное бордовое месиво. Встретившись здесь, они, видимо, разменялись очередями, и судя по очень хреновой ране Лангуста, никто не остался в выигрыше.

Я дотронулся до шеи напарника, пульс еще прощупывался. Надолго ли? Спустя секунду меня осенило. Рука сама полезла в карман порванных брюк. Теплый пульсирующий артефакт был на месте. Только что теперь с ним делать? Разжав пальцы товарища, я инстинктивно сунул этот небольшой комочек прямо в кровоточащую дыру. И когда липкий багровый поток крови резко иссяк, я понял, что оказался прав. Интуиция подсказала, что аномальное образование особенно быстро воздействует на тот участок тела, с которым непосредственно контачит. Оставалось лишь примотать бинтом артефакт к телу и дополнительно стянуть это место поясом разгрузочной системы. Теперь аномальная лечилка надежно закреплена, и на повестке дня остался лишь один главный вопрос. Сколько ты весишь, приятель?

А весил Лангуст как нормальный взрослый мужик, потому я запыхался конкретно, пока допер его до транспорта. Вытерев бандитскую кровь на заднем сиденье тарантайки, я уложил на него бесчувственное тело сталкера. Теперь в путь. Взревел движок трофейного вездехода, и дергающийся механический монстр пополз следом за вереницей кочевников.

Луна вышла из-за туч и освещала нам дорогу до самого логова. Ночные блуждающие тени привычно ползали по пустующим просторам и словно сторонились нас. Привыкшие к их играм кочевники не обращали внимания на эти безвредные аномальные проявления. Я же знал и повидал намного больше, чем мои кочевые товарищи, и от нечего делать играл в свою привычную игру. По характерным формам и размерам мелькающих темных пятен я пытался угадать, какая именно тварь сейчас шла по той стороне реальности и что она там делала.

Иногда я поглядывал на Лангуста и порой не на шутку пугался, когда его дыхание замирало. Но спустя десяток-другой секунд грудь бродяги вновь вздымалась, хватая очередную порцию ночного влажного воздуха. Непонятно, когда я успел так проникнуться чувствами к этому телу. А ведь совсем недавно я планировал попросту использовать его для достижения своих целей – напасть на банду, отбить шмотье, завладеть его аномальной пушкой, и адью. И сейчас мне было как-то не по себе. Я всегда был одиночкой, а потому это непривычное и забытое чувство «товарища» шевелилось внутри, поднимая давние и не всегда приятные воспоминания.