Ты пахнешь как мечта - Эллин Ти

долга возвращаюсь с Демидом в машину, делая вид, что я отвоевала все покупки, а не одну вещичку из целого пакета.

В машине с ним хорошо. Мы едем под музыку, не говорим, но и не хочется. Молчать хорошо вместе.

В голове все еще крутятся его слова о том, что он сам забрал второй шанс. Наверное, мне нужно разозлиться, что он не выслушал мое мнение и сделал так, как хотелось ему, но… Но я отчего-то так счастлива, что совершенно не готова высказывать какое-то недовольство.

И я не знаю, к чему этот шанс приведет и действительно ли он им воспользуется. Возможно, завтра мы поймем, что расставание пять лет назад ошибкой все-таки не было и мы слишком разные. Но сейчас хорошо. А что будет завтра, пусть будет завтра.

Мы подъезжаем к больнице. К той самой, где встретились с Демидом впервые после разлуки, только корпус другой. Вспоминаю, что надо бы тоже уже заглянуть к своему врачу, снова сдать анализы и проверить, как там идут дела с моим выздоровлением, потому что гормоны очень балуются, и на женском здоровье это отражается слишком хреново.

Мне внезапно становится очень грустно. Потому что я иду смотреть на счастье, которого у меня может никогда не быть. У меня достаточно тех проблем внутри, которые могут помешать мне выносить ребенка. И от этого страшно и больно.

Пытаюсь отпустить эти мысли и эмоции и зарядиться позитивом, потому что идти на встречу с новой жизнью и счастливой мамочкой нужно с улыбкой.

Демид берет меня за руку, переплетая пальцы, и я сразу же успокаиваюсь. Черт возьми, это чувство защищенности рядом с ним, оно совершенно никуда не делось. Когда он за руку держит, мне ничего вообще не страшно. Даже если Земля треснет – я буду под надежной защитой, пока наши пальцы переплетены.

– А если они спят? – очухиваюсь перед самой палатой, на что Демид только улыбается и тихо говорит, что Яська нас очень ждет.

Я обнимаю ее крепко, когда захожу в палату и вижу абсолютно счастливое лицо прекрасной девушки. Она выглядит так, словно все утро пробыла в салоне красоты, а не рожала вчера нового человека. Даже пучок из волос выглядит восхитительно, а глаза светятся так, что никакой макияж и не нужен.

– Спасибо тебе, что согласилась приехать, – бормочет мне в шею, не отпуская. – Я должна извиниться перед тобой за все, что было давно, и сказать, что на самом деле ты один из немногих людей, с кем мне действительно приятно общаться.

– Ясенька… – мне плакать хочется, но я очень стараюсь держаться. Целую ее в щеку и все-таки немного всхлипываю. Это невероятно мило. Она так изменилась! Уже мамочка…

Комочек спит в специально оборудованной кроватке, куда показывает кивком Ярослава, отпуская меня.

– Лев Романович спит, точно он не царь зверей, а сурок обыкновенный, – хохочет, а я и хочу подойти очень, и стесняюсь немного. – Иди сюда, Есь, давай знакомиться.

На дрожащих ногах подхожу, забывая о том, что у Демида подарки и надо бы их вручить. Я вчера уже видела этого ребенка, и он взрастил внутри меня очень серьезные мысли, после которых изменилось столь многое. И почему-то мне кажется, что этот ребенок волшебный. Как будто бы я, глядя на него, могу понять многое и очень важное.

Лев Романович действительно спит как сурок, смешно причмокивая. Я любуюсь этим счастьем, не замечая, как быстро бегут минуты.

Вздрагиваю, когда на талию опускаются сильные и очень горячие руки, а на затылок обрушивается нежный поцелуй.

И снова это так… Мы вместе, он меня обнимает, стоим над новорожденным ребенком. Мне опять хочется плакать, потому что я знаю о своих проблемах и рисках.

– Так-так-так, я что-то пропустила?! – грозно шепчет Ярослава, разглядывая нас. Всю нежность снесло как рукой, и она вернулась в привычную себя. Мне нравится такая Яська. Боевая и настоящая. – Вы что, вместе? Демик, ты наконец-то бросил свою курицу?!

– Мы не вместе, мы… – пытаюсь подобрать слова, но Демид снова берет все в свои руки.

– С Ксюшей мы действительно расстались. А по поводу отношений с Есей… я работаю над этим.

И я чувствую, как краснею.

Неужели это действительно происходит?

Глава 24. Демид. Еся

Мы стоим у ее дома. Не хочу ее отпускать. Прижимаю к себе и целую уже минут десять, наверное. Дышать тяжело, но я не готов. Хочу все бросить и подняться к ней, чтобы до утра напоминать о том, как я сильно влюблен.

Но дел бесконечно много, да и Еся очень устала. Первый рабочий день, поход по магазинам, потом поездка в роддом. Нужно отдыхать, а если я приду к ней, отдохнуть точно не дам.

Да и не хочется на нее давить, если честно. Тяжелая ситуация сейчас между нами. Еще и Мир… хочу с ним поговорить. Поэтому отпускаю Есеню, пусть и нехотя, и обещаю приехать к ней утром, чтобы отвезти на работу, если, конечно, она не передумает туда ходить.

– Не надо, Дем, это неудобно, что ты будешь с самого утра ко мне ехать, – говорит скромница.

– Неудобно шубу в трусы заправлять, Есь, а это удобно. Я приеду утром. И сегодня еще напишу, хорошо?

Она кивает, улыбается легонько и тянется за еще одним поцелуем, который я снова растягиваю на пару минут. Как отпустить? Это физически больно. Но то, что Еся отвечает мне взаимностью, не отталкивает, целует – дарит надежду, что все у нас с ней будет хорошо.

Когда Есенька уходит, я еду в свою кофейню. У меня очень много дел. Нужно проверить ход работ в новом помещении, заехать в дом, проверить строителей там, а потом завалиться с бутылкой чего-нибудь покрепче к Мирославу и нормально с ним поговорить. Потому что без разговора и обсуждения всего мы явно будем ходить и как собаки смотреть друг на друга. А мне это к черту не нужно.

В кофейне дела идут довольно неплохо: работы выполняются в срок, все процессы налажены. Думаю, через пару месяцев можно будет делать торжественное открытие.

В доме все тоже радужно. Рабочие приступили к внутренней отделке. Пару недель – и можно будет заносить мебель, подключать технику, затариваться шторами и всякой мелочью для уюта, а там уже и перебираться в свой большой дом. Еще немного, и мечта будет исполнена.

Приезжаю к Мирославу, входя, как обычно, без стука. Пару минут тискаю Мишку, огромного алабая, а потом прохожу в дом. Тут всегда тихо, Мир живет один, иногда