Лейтенант космического флота - Геннадий Борчанинов

— Допрашивать их будут безопасники на станции, а я просто хотел пообщаться, — сказал я. — Поговорить по душам, так сказать.

— А если они не захотят с вами говорить? — хрипло произнёс пленный пират.

— Не думаю, что кто-то спрашивал их мнения, — глядя на госпожу Фидлер, произнёс я.

— Из них трое тяжело ранены, у одного кессонка, их лучше не трогать, — полистала в планшете медичка. — Остальные в вашем распоряжении, господин лейтенант.

— Кессонка? — не понял я.

— Последствия резкой декомпрессии, ему повезло, что вообще выжил. Кто-то сунул его в спасательную капсулу, — пожала плечами старший мичман, начиная быстро печатать что-то в планшете.

— Понял, — кивнул я. — Пообщаюсь с теми, кто не так сильно пострадал. Вот с него и начну.

— Пошёл ты, лейтенантишка, можешь меня в жопу поцеловать, — прохрипел пират.

Я посмотрел на медичку, та рассеянно нажимала что-то в планшетике. Значит, возражать не будет. Я одним движением схватил мерзавца за горло, нажимая ему на кадык.

— Знаешь, кто я такой? — спросил я.

— Господин лейтенант! — вскинулась Фидлер.

Охранник встрепенулся тоже. Но встать на защиту пирата никто не осмелился. Все просто замерли.

— Н-нет… — просипел пират.

— Олег! — я повернулся к охраннику. — Скажи-ка, как меня называют на нижней палубе. Не стесняйся. Говори, это приказ.

— Кхм… Мясником, господин лейтенант, — удивился тот.

— Господин лейтенант… — холодным тоном произнесла медичка. — Будьте так любезны, отпустите моего пациента.

— Только ради вас, Елена Вольдемаровна, — улыбнулся я.

Пират отшатнулся в тот же миг, потирая небритую шею и со страхом глядя на меня. Впечатлился, однако.

— Советую выбирать выражения, — добродушно улыбнулся я. — Здесь, в медблоке, вы под защитой госпожи старшего мичмана, и я не собираюсь с ней ссориться, но вы тут не навсегда. Нет, я не злопамятный. Я просто злой. И память у меня хорошая.

— Всё равно мы все сдохнем… — прошипел пират.

— Вот и не надо цепляться за своих почти уже мёртвых товарищей, — сказал я. — Сколько вас тут, шестнадцать? Ладно, отбросим четверых тяжёлых, но ты думаешь, из двенадцати человек все так же будут молчать? Кто-то один наверняка запоёт как радио. Вот он и останется жив.

Пират посмотрел на меня с ненавистью во взгляде. Я видел, как в нём борются желание выжить и солидарность со своими товарищами, которых он всё-таки не хотел предавать. Он и сам факт разговора со мной расценивал как предательство, как первый шаг к нему.

Однако желание жить победило.

— И чего ты хочешь, лейтенант? — хрипло спросил он.

— Хочу в отпуск. К тёплым морям, чтобы пить коктейли и смотреть на загорелые жопы в купальниках, — сказал я. — Только это к делу не относится. Рассказывай, кто вы такие, и откуда тут взялись.

— Мы-то? Да мы вообще мимо шли, лейтенант! — воскликнул пират. — У нас просто связь поломалась!

— Значит, в логах «Днепра» ваши требования появились каким-то чудом, — хмыкнул я.

Пират помрачнел, понял, что увиливать бесполезно. Все доказательства уже у нас.

— Извиняюсь, попутал, — сказал он. — Забыл.

— Мне поискать кого-то менее забывчивого? — спросил я.

— Нет, нет! Не надо, — усмехнулся чему-то пират. — У остальных память ещё хуже.

— Ну-ну… — буркнул я, жалея, что в присутствии мадам Фидлер не могу сломать ему палец или ударить по ухмыляющемуся лицу.

— Подумаешь, стопнули дальнобоя, ну… — сказал пират. — Никого же не убили.

Я посмотрел на него, как на идиота. Если он в самом деле не мог понять, что в этом такого, то нам не о чем разговаривать.

— Хватит кривляться, — холодно произнёс я. — Говори, откуда вы сюда заявились.

— К-22089, — понуро ответил пират.

Одна из соседних систем. Формально имперская, фактически — ничейная. Лететь туда… Минут пятнадцать в гипере, не больше. И это не торопясь, на средней скорости. Вот только там нет ни станции, ни обитаемых планет, только оранжевый карлик и несколько вращающихся вокруг него безжизненных булыжников. Номерная, с пятизначным индексом, то есть, не представляющая интереса ни для министерства колонизации, ни для учёных, ни для военных, ни для кого-либо ещё из официальных имперских структур.

— Там вы базируетесь? — удивился я.

Пират поиграл желваками. Каждый ответ из него приходилось вытягивать, и мне это не нравилось. Но в присутствии медика я был ограничен в методах допроса.

— Типа того, — сказал пират.

Пожалуй, стоит туда наведаться. Это будет в сотню раз эффективнее, чем висеть на орбите U-681 и ждать, пока новая партия искателей наживы прилетит к нам. Тем более, что К-22089 входит в нашу зону ответственности, в наш сектор. Главное, уломать капитана на эту авантюру. Сильно сомневаюсь, что у меня получится, но попробовать обязательно надо.

— И сколько вас там? — спросил я.

— Много. Тебе не сдюжить, лейтенант, — осклабился пират, и мне остро захотелось съездить ему по роже кулаком.

— Много? Значит, премия за них будет соответствующая, — вернул я ухмылку. — Уводите его.

Пират явно ожидал другой реакции, широко распахнул глаза.

— Не дёргайся, — рыкнул на него охранник, подошедший, чтобы увести его в палату.

Госпожа Фидлер посмотрела на меня с укоризной. Дверь палаты закрылась, пирата заперли внутри, и теперь в приёмной остались только мы трое, члены экипажа.

— Чересчур мягко вы с ними, госпожа старший мичман, — пожурил я её. — Это пираты, преступники.

— И всё же они тоже люди, — сказала она.

— Которые без зазрения совести убили бы нас всех, дай им только волю. А то и чего похуже, — буркнул я.

— Это не повод вести себя с ними так, — возразила медик.

— Лучшего обращения они не заслуживают, — возразил я.

Все такие… Щепетильные. Только белых перчаток не хватает. Боятся запачкаться, или что? Кровь пролить боятся? Это ведь пираты, люди, добровольно поставившие себя вне закона. Я не понимал, зачем с ними цацкаться.

— Откуда вы родом, госпожа старший мичман? — спросил я.

— Новый Шпицберген, колония Восемь, — ответила Фидлер. — А почему вы спрашиваете?

Вот и ответ. В крохотных колониях, где все друг друга знают, даже и насилия-то практически нет. Отсюда и