Леди для короля. Оборотная сторона короны - Александра Воронцова

Будь я не в таком ужасе, могла бы оценить ироничность послания. А это было именно оно. Видимо, последнее в моей жизни.

В народе этого аспида называли «Королевская любовница».

Глава 36

Замерев, я отсчитывала секунды.

Змея гипнотизировала меня, а я её.

– Ваша свет… – раздался голос горничной, присланный Гастингсом.

У меня внутри все оборвалось.

Я видела, как змея, медленно извивавшаяся на месте, замерла и угрожающе подняла клиновидную голову.

– Молчать! Опас-с-сность! – зашипела на неё Клара.

Стоя вне обзора змеи, она медленно доставала кинжал.

У меня отнялся язык, хотя я силилась выдавить из себя слова, чтобы остановить Клару. Как бы стремительна она, прошедшая обучение в ведомстве отца, ни была, «любовница» явно быстрее.

Если Клара пострадает, это явно ухудшит отношения с Ратоннари, что не пойдет на пользу Королевству.

И это, не говоря уже о том, что я бы ни за что в жизни не пожелала такого своей почти подруге. Яд «любовницы» вызывает ужасные мучения.

Вспомнилось, как Эдуард стоял под прицелом в кабинете Вайнката, и я поняла, как мучительно тяжело ему было. Ты уже попрощался с жизнью, но в опасности те, кто дорог.

Я уже была готова пошевелиться, чтобы змея, наконец, бросилась, как пространство разрезал тонкий свист, и я увидела метнувшуюся мимо меня тень.

Это пролетел острозаточенный свейг, пригвоздивший «любовницу» к полу, зажав ее голову между двух лезвий. Свейг – национальное оружие идеронцев. Одно из. И такое же острое, как их слова.

Змея ещё собирала хвост кольцами, пытаясь вырваться из ловушки, но у неё уже не было шансов.

Значит, Сарда опять пришёл мне на помощь. Из меня будто выпустили весь воздух, тряпичной куклой я осела на пол. Руки дрожали, голос меня не слушался.

Широкими шагами идеронец пересек спальню и, приблизившись к змее на почтительное расстояние, присел перед ней на корточки:

– Красавица, – восхитился он.

Меня покоробил его восторг, а еще вспомнились строки из дневника, где писавший сравнивал свою возлюбленную со смертоносной змеёй. Может быть, даже с «королевской любовницей».

Обойдя «сладкую парочку» по дуге, Клара подошла ко мне и помогла подняться. Несмотря на намертво вбитую привычку держать лицо, было заметно, что сейчас компаньонке дается этот навык с трудом.

– Позовите леди Фризголд, – велел Сарда кому-то за моей спиной.

– Д-да, г-господин, – заикаясь, пропищала горничная.

Торопливый топот ног говорил о том, что приказ был исполнен с радостью.

Сарда перевёл взгляд неестественно спокойных глаз на меня.

– Неплохо. Умница.

– Т-ты, к-как т-тут… – меня все еще колотило.

Он посмотрел на меня укоризненно. Ну да, вечная тайна его предчувствий.

Внезапно меня замутило, и вообще разом нахлынула слабость.

– Есть ещё её пойло? – спросил идеронец у Клары, уловив мое состояние.

– Да. В сундуке, – нервно ответила Клара, указав на соседний от открытого.

Достав из-за голенища сапога войт, Сарда откинул крышку сундука.

Глядя на развернувшийся хвост хлыста – тончайшую металлическую струну, острую как бритва, я в очередной раз поразилась: каким же мастерством надо обладать, чтобы не пораниться самому, используя его. Идеронцы с детства осваивают искусство битвы на войтах, которые идут в паре со свейгами.

Слава небесам, оружие не пригодилось. Выудив из сундука запечатанный кувшин, Сарда самолично налил Иденовской дряни в стакан доверху и протянул мне. Трясущимися руками я приняла его и, уже даже не морщась, жадно выпила, роняя едко пахнущие капли на подол. Но Сарда, не проливший ни капли, пока нес мне зелье, в этот раз не стал мне делать замечаний. Хотя сам он, уверена, даже в минуты волнения был бы безупречно ловок. Однажды я видела, как Сарда прошёл по натянутому между деревьями войту, как по паркету. Я просила его научить меня, но он ответил, что во мне… проклятье… недостаточно сдержанности.

Парой минут спустя силы начали ко мне возвращаться.

Нечто внутри меня снова подняло голову: «Что мы пропустили»? «П-покушение», – мысленно ответила я, изумляясь этому диалогу. «Жаль, я бы поучаствовал…».

Что? Я заторможенно соображала, как это сила внутри меня может говорить о себе в мужском роде.

Мой ступор прервало появление Дель, на ходу натягивающей рукавицы, обшитые металлическими пластинами.

– Какая прелесть, – засюсюкала она при виде змеи, а я снова содрогнулась.

Лорд Джейд, следовавший за ней, нес в руках небольшую клетку с частыми прутьями, и по его виду можно было сказать, что единственная прелесть на ближайшие сто гектар – это Селма Аделина Фризголд.

– Вы путешествуете с клеткой? – удивилась Клара.

– Нет, это нам выдали на кухне, – отозвалась Дель, перехватывая перчаткой, усиленной магией, змею за голову и освобождая ее от свейга.

Передавая оружие Сарде, она неодобрительно покачала головой:

– К чему такие калечащие меры?

Идеронец, вытирая лезвия белоснежным батистовым платком, усмехнулся:

– Она хотела покусать вашу подругу, леди Фризголд.

– Тогда ладно, – легко согласилась леди-некромант и обернулась ко мне: – Тебе яда нацедить потом на зелья? Я уже не помню, в какие составы он входит, но ингредиент дорогой… – деловито поинтересовалась Дель, засовывая гадину в подставленную клетку под откровенно влюбленным взглядом лорда Джейда.

Да уж. Аделина – идеал невозмутимой леди, само совершенство. Рядом с ней я почувствовала себя жалкой трусихой.

– Нацеди, – обреченно вздохнула я.

Сочувственный взгляд подруги согревал, но утешить меня ей не позволил Сарда.

– Нам нужно побеседовать с леди Аддингтон, – и тон его был непреклонен.

Захлопнувшуюся клеть лорд Джейд передал несмело приблизившейся горничной.

– И куда ее? – дрожащая девушка с опаской покосилась на врученное орудие убийства.

– Обкормите и на ледник. Пусть заснет. Завтра леди Фризголд ей займется, – глубокий сочный голос лорда Джейда внушал спокойствие и умиротворение. Даже мне, наконец, удалось взять себя в руки.

Определенно, менталист – вещь в хозяйстве полезная.

Переставшая паниковать горничная унесла змею, и в спальне все вздохнули спокойнее.

– Если что, я у себя, – одними губами прошептала Дель, целуя меня в висок на прощанье. Напоследок она высушила на мне пятна от зелья Идена, покосившись на остывшие утюги, оставленные горничной, движением брови разгладила платье, отброшенное Кларой на постель, и упорхнула из покоев под руку с женихом.

Сарда же, подхватив меня под локоток, уволок в гостиную прямо со стаканом, на дне которого плескались остатки снадобья.

– Покрутись, – потребовал он, заперев за собой двери.