Не зная пощады - Марьяна Сурикова

Рано утром я спустился в кабинет и обнаружил там племянника. Он сидел за столом, просматривая бумаги. На его лице были все признаки сильнейшей усталости. Мой бедный мальчик, мой дорогой Кристиан, какая непосильная ноша давит на его плечи! Племянник поднял голову, взглянул на меня.

— Доброе утро, дядя.

— Доброе, Вильдан. Как чувствуешь себя?

— Превосходно.

— По тебе этого не скажешь.

— Дядя, не начинайте этот разговор снова. Перестаньте уже относиться ко мне как к тяжелобольному человеку.

— Я волнуюсь за тебя. Думаешь, не вижу, что с тобой происходит? Если бы только эта девушка была жива…

— Она жива, дядя.

— Жива?

— Да.

— Откуда ты знаешь?

— Ощутил ее присутствие в городе несколько дней назад. Она была в карете градоправителя Деринтона.

— Так чего же ты ждешь? Почему не привел ее сюда, почему дал уйти?

— Я был не один, со мной был Доминик.

— Тогда отыщи ее теперь, найди и привези сюда.

— Привезти? Зачем? Что мне с ней делать? Может, привязать к кровати и пользоваться в то время, когда нападает эта проклятая одержимость? Полагаете, я на это способен?

— Нет, конечно, мой мальчик. Я хотел предложить тебе поухаживать за ней.

— За ведьмой?

— Она особенная ведьма, она — твое проклятие. Ты же соблазнил ее один раз, сможешь привлечь снова.

— Она не нужна мне, пойми, дядя.

— Но ты желаешь ее.

— Тело желает.

— Так какая разница? Тебе нужно влюбить ее в себя.

— Для меня разница есть. Или полагаете, что имея ее рядом с собой, я смогу сдержаться, смогу шаг за шагом медленно соблазнять и влюблять в себя, а при этом ненавидеть в душе?

— Но ты бы избавился от наваждения, стал бы самим собой.

— Не обманывайте себя, дядя. Я никогда не стану таким как прежде. Давайте прекратим этот спор.

Племянник поднялся из кресла и вышел за дверь. Я же подошел к столу и стал писать письмо одному хорошему знакомому, замечательному сыщику, который мог найти почти любого человека, ну разве что кроме неуловимой Сантаны. Вскоре я точно буду знать о местонахождении этой девушки, а там определимся, как поступить дальше. Кристиан не станет искать ее, это я уже понял. Ему противна сама мысль о том, чтобы приблизиться к ведьме с иными целями, чем борьба с их злобной сущностью. То, как племянник поступил с юной колдуньей в прошлый раз, он совершил не для себя, а ради Доминика, для собственного же спасения он и пальцем не пошевелит, а потому придется брать дело в свои руки. Я испробую все методы, сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти дорогого Кристиана.

Вот она — цель моего путешествия, мое спасение и моя расплата. Я стояла на холме, глядя на видневшийся вдалеке дом, окруженный садом, с красивым круглым озером рядом и широкой подъездной аллеей. Вот оно, поместье Реналя. Наконец-то я нашла его, нашла человека, погубившего мою сестру, того единственного в этом мире, кого я не стану жалеть. Моя цель теперь — отыскать источник, желательно древний, такой, из которого я смогла бы набраться очень много сил, необходимых для завершения сложнейшего ритуала.

Я пошла в лес, забредая в чащу погуще в поисках старого озера. Удивительно, но отыскать удалось только заросшее ряской болото. Оно вполне могло пригодится для моей цели, вот только пользоваться подобным источником плохо. Лучше бы вода была чистой, желательно проточной, а здесь — как в темном омуте колдовать. Да и само болото может быть черным, если оно унесло жизни неосторожных путников, затянув их в трясину. Сложно, очень сложно будет чаровать здесь.

Я обошла болото по кругу, выискивая подходящее место. Другого источника поблизости нет, придется воспользоваться этим. Зайдя по щиколотку в противную скользкую жижу, я поморщилась от отвращения, уговаривая себя сосредоточиться. Источник есть источник, а этот — достаточно старый, все получится. Нужно просто сделать это, у меня теперь нет иного способа спастись. Я вытянула над головой руки. Темные нити черной воды потянулись по ногам, золотые змейки скрылись под кожей, замерев и боясь шелохнуться. Сейчас я призывала совершенно иные силы.

Я ухватила тонкую грань, открывая линии судьбы, выискивая конкретного человека. Боль пронзила тело, сознание стало заволакиваться туманом, грани начали стираться, я отчаянно ухватилась за одну из них, стремясь не упустить и самой не быть утянутой в опасную иную реальность. И тогда тьма заволокла мозг полностью, в этом кромешном мраке возник свет, серебристое расплывчатое пятно. Оно закружилось белым облаком, потянувшись к темному туману, оба сплелись, скручиваясь спиралью, обвиваясь вокруг странной женской фигуры. Ее неясные очертания приобретали резкость, черные волосы взметнулись, подхваченные потоками силы, зеленые глаза осветили кромешный мрак, а темный и светлый туман обрели силуэты, и голос прозвучал в моей голове, пророческий холодный голос, и замершее сердце застучало вновь, гоня кровь в голову, пробуждая разум, даря мне возможность вернуться обратно.

Я раскрыла глаза, боль сдавила виски как будто металлическим обручем. Мучительно застонала и пошевелилась, осознав, что лежу в грязной болотной воде, и поползла на берег, где еще долго провалялась без движения.

Не получилось. У меня самой не хватает сил, я упустила грань судьбы, не смогла удержать, и вместо этого окунулась в зыбкий мир пророчеств, тот мир, где ложь могла быть правдой, а правда часто сходила за ложь, мир, где не существовало четких понятий, где даже границы стирались и невозможно было осознать, что из увиденного является истиной. Арика не учила меня ворожить, я и не знала, что могу смотреть в будущее. Как страшно и странно то, что я увидела. Одно лишь знаю точно: увиденное могло стать правдой, а могло никогда не воплотиться в реальность. Кому как ни мне знать о непредсказуемых поворотах судьбы.

Я села на земле, вглядываясь в мутную воду. Нужно попытаться еще раз. Придется дождаться темноты, придется призвать духов ночи и отдать им часть собственной силы взамен. Вот только после не смогу вновь вернуться к прежнему состоянию, пока не возвращу все на свои места. Но одна я не справлюсь.

Я осталась лежать на берегу, закрыв глаза, провалившись в забытье, а когда вновь распахнула ресницы, солнце давно уже скрылось за горизонтом и на небе взошла луна. Ее свет не проникал сюда, в темную чащу, не серебрил поверхность черного болота, но это было не важно. Я встала, вошла в воду опять и, подняв голову, потянулась к ним в молчаливом призыве, и они отозвались — темные, едва видимые фигуры приблизились ко мне, кружа вокруг, овевая холодом, откликаясь и обещая исполнить задуманное. Закрыв глаза, вновь потянулась к зыбким граням, и вот призрачные пальцы ухватили нужную, накрыв мои ладони и помогая удержать. Я потянула линию судьбы единственного человека, кого никогда не стала бы жалеть, того, кто отнял у меня свет, разрушил жизнь самого дорогого существа на земле. Боль пронзила тело, окутывая сердце ледяным дыханием. Тени нашептывали мне: Измени его, заколдуй разум, отними волю, отомсти, ты ведь хочешь этого, тогда мы не возьмем слишком высокую плату, — и я действительно хотела, но… но та, вторая сущность, сильная мужественная, добрая, та, что не могла отнимать чужие жизни, та, что всегда боролась с чернотой внутри меня, она мягко возражала страшным голосам, шепча, чтобы я лишь искривила одну тонкую линию, не ломая, не разрывая, не меняя характера околдовываемого мной человека, она просила: Не поддавайся, спаси себя, не погуби меня, я умоляю. Тепло и свет шли от этих слов, согревая опутанное страшными сетями сердце, и я потянулась к теплу, отринув уговоры других голосов, слегка проводя по грани, отдавая силы, делая тонкий излом и ощущая, как темные тени забирают мою жизненную энергию взамен исполнения желания. И вдруг трудно стало дышать, и грудь сдавило. Кожа моя истончилась, кости и суставы стали совсем хрупкими, плечи опустились. Я отдала теням часть своего здоровья, а могла бы принести кровавую жертву и уберечь себя, могла поддаться на их уговоры и сломать волю человека, но я не рискнула так поступить. Я внесла плату собственной силой, потому что испугалась совершить шаг в пропасть. Я не буду околдовывать Реналя — наши судьбы скоро сплетутся в одну, но я не разрушила свою человеческую сущность, и мужчина волен будет и дальше распоряжаться своей жизнью. От истощения я опустилась в холодную черную воду и поползла на берег, растянулась там, ощущая холод, ощущая, как тени удаляются и постепенно теряются в темноте. Глаза закрылись, я словно растворилась во мгле.