Во льдах - Василий Павлович Щепетнёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сидел в холле, приходя в себя после процедуры. Пил травяной чай, читал «Комсомолку», купленную тут же, в холле. Никаких неожиданных новостей на первой странице не было. А на четвертой я нашел большую статью «Будущее шахмат», пространное интервью с Михаилом Моисеевичем Ботвинником.
Корреспондент интересовался, как дела у программы «Пионер», программы, которая играет в силу мастера спорта, или даже гроссмейстера. Шестой чемпион мира отвечал, что создать искусственный интеллект дело непростое, но возглавляемый им коллектив в скором времени явит миру программу, равной которой нет. Корреспондент осторожно спрашивал, почему на Западе электронного шахматиста можно купить в магазине, а у нас пока нет. К примеру, сейчас популярны шахматные компьютеры «Фишер» и «Чижик», которые широко рекламируют на страницах западной шахматной печати.
Ботвинник отвечал, что в магазинах продают поделки, играющие в силу третьего разряда, дорогие игрушки для начинающих шахматистов, он же занимается наукой, создавая то, чего прежде не было никогда.
А вот сам Михаил Чижик, как вы оцениваете его достижения?
Шахматные? Хорошие достижения. Он стал чемпионом мира, одним из сильнейших шахматистов планеты. Некоторая неубедительность его победы над предыдущим чемпионом не должна умалять успеха Чижика. Хотя, конечно, влияние тропической лихорадки на исход поединка отрицать невозможно. Но дело в другом: Чижик относится к шахматистам-прагматикам, побеждающим не за счет новых идей, а за счет техники реализации преимущества. Такие шахматисты, малопродуктивные в творческом отношении, могут оказаться на вершине шахматного Олимпа, но век их обычно недолог. Иное дело шахматисты-исследователи, открывающие новые возможности в дебюте, миттельшпиле и эндшпиле, постоянно ставящие перед соперниками неожиданные задачи, и за счёт этого доминирующие многие и многие годы. Советская шахматная школа всегда славилась творческим подходом к игре, и сейчас есть немало молодых шахматистов, которые в самом скором времени приступят к штурму шахматных вершин. Один из таких молодых талантов — Гаррик Каспаров, в блестящем стиле выигравший полуфинал первенства страны в Даугавпилсе, победив в шести партиях всего при одном поражении, и завоевав путёвку на финал чемпионата в Тбилиси — а ведь ему только пятнадцать лет!
Я отложил газету. То ли журналист сместил акценты, то ли я не нравлюсь Михаилу Моисеевичу. Вообще-то чемпионы друг к другу относятся ревниво, дело обычное. Но Ботвинник закончил активные выступления в семидесятом году, мы за доской ни разу не встречались, какие у него ко мне претензии? Хотя объективно он прав: и счёт моего матча с Карповым не сказать, чтобы разгромный, и лихорадка Денге подкосила Анатолия, всё так, всё так. Но, думаю, больше Ботвинника беспокоит то, что годы идут, идут, идут, вот уже и «Чижики» продаются в магазинах, пусть пока на Западе, а его «Пионер» до сих пор не сыграл ни одной партии. Ни на гроссмейстерском уровне, ни на уровне третьего разряда, ни в силу новичка. Ни на каком. Не работает программа. Люди работают, а программа нет. На проект Ботвинника израсходовано уже свыше миллиона бюджетных рублей, а результата никакого. Движение — всё, цель ничто. Но вдруг и прекратят финансирование, а лабораторию расформируют? Экономика должна быть экономной, и если на том же Западе шахматные программы пишут одиночки в свободное от основной работы время, то есть ли смысл тратить миллионы ради чего? Покажите, ради чего?
Ради того, что сразу в гроссмейстеры, вот!
Действительно, «Чижик» и «Фишер» играют в силу третьего разряда, не сильнее. Для девяноста процентов игроков в шахматы третий разряд — очень серьезный соперник. И компьютеры покупают. Нет, не как горячие пирожки в холодную погоду, но счёт идет на сотни ежемесячно. Оно, конечно, сотни по всему миру — мелочь, но есть надежда, даже уверенность, что в обозримом будущем удастся снизить цену, и снизить значительно. А силу игры, напротив, повысить. До второго разряда. Ужо тогда!
Но Михаил Моисеевич, вероятно, получает зарубежные шахматные издания. А в них реклама «Фишера», а в них реклама «Чижика» — каково терпеть подобное?
Писать ответ я не собираюсь. На что тут отвечать? Ни оправдываться, ни доказывать мне ничего не нужно. Победители не должны оправдываться, учил дедушка. Побеждённые — и подавно не должны.
Но царапнуло, да. То тут, то там мелкие укусы, вроде бы и пустяковые, но в сумме… В тайге медведи, волки, рыси и росомахи встречаются нечасто, досаждают больше комары да мошки, доводя порой до сумасшествия — ну, так в книгах пишут.
Но от комаров есть антимоскитные сетки, есть специальные костюмы, а также диметилфталат, «Тайга».
Переживу.
Я вышел из грязелечебницы. Здесь, в Ессентуках, теплее, чем в Кисловодске, и я решил пройтись. Спустился в Нижний Парк, дошел до источника «Ессентуки 17» — и выпил полстаканчика тяжелой воды. Вкусная. Но клонит в сон, то ли за счёт брома, то ли последействие грязи.
Ну, и ладно. Взял такси — и вернулся в Кисловодск. Проезжая мимо автобусной остановки рядом с вокзалом, увидел генерала.
Притормозили.
— Дмитрий Николаевич, вы наверх?
Генерал без колебаний сел в такси.
— Кучеряво живёте, Михаил. Автобуса вам мало, подавай такси.
— Что есть, то есть. Если бы автобусы ходили строго по расписанию, выдерживая интервалы… А это — ну, сами видите.
Видели мы подошедший автобус, не наш номер, другой. Переполненный, но ожидающие всё равно пытались залезть, хотя бы одну ногу на ступеньку поставить.
На такси мы быстренько поднялись к санаторию.
— Время до обеда ещё есть, пойду, посижу у Храма, — сказал я.
— У какого Храма? А, Храма Воздуха! Пожалуй, я тоже подышу, — ответил генерал. — Двадцать пять лет скоро, как бросил курить, а всё тянет…
Связи между отказом от курения и свежим воздухом я не уловил, но пусть.
Мы устроились на скамейке около павильона. Здесь, наверху, было куда холоднее, чем в Ессентуках — но и жарче тоже. Горное солнце. Оно светило вовсю, и можно было запросто обгореть, как на июльском пляже в Сочи. А не хотелось. Потому я подставил солнцу
